И миру знать надо об этом!

В памяти щупальца прожекторов,
Пронзавших полночное небо,
Покинув под грохот родительский  кров,
Помчали в далёкую небыль…

У рельсов на насыпи нервная дрожь
И треск запылавших вагонов,
И шёпот сестрички: «Пролился бы дождь!»
И  раненых громкие стоны…

Потом перестуки  холодных колёс,
Еда - кипяток с сухарями
До Волги состав нас, бежавших, довёз,
Там Немцоповолжье пред нами..

В колхозе брат старший побыл пастухом,
Мужчина двенадцатилетний,
Но фронта приблизился бомбовый гром,
И принял корабль безбилетных.

Встречаясь с волною, фугаски шипят,
На палубе плачи детишек
Мамуля обняла всю тройку ребят,
Нам бабушка шепчет:  «потише!»

В порту ожидали уже поезда,
На нары мы в них погрузились,
Пустынями Азии голод, езда,
В Коканде лишь остановились.

-С приездом! – какой-то военный сказал,
Сначала подумали: шутит!
Но нет, провели через местный вокзал,
Отмыли всех в эвакопункте.

Жильё есть, работы, а мне – детский сад,
Не всем  повезло в дни распутий!   
Увидели как-то: рядами лежат
Опухшие с голода люди.
 
Признала в них мама своих земляков,
Знакомых в арбу погрузили,
Спасли их от вшей, наварили им плов,
Потом о пути расспросили.

- Из города вышли семьсот  человек,
В бомбёжках толпа добиралась,
Пешком сквозь пески – ни вода, ни ночлег,
Лишь семьдесят  нас и осталось…

О бедах тех лет позабыть нам нельзя!
И миру знать надо об этом!
Нам здесь, в Израиле, повсюду друзья,
Теплом их сердец мы согреты!