Гослар и Кведлинбург

Вдали от столиц, вдали от стекла и бетона
И толп беспорядочных, автомобильных рядов
Есть те городки, что растут из лесистого склона
Богатых рудою исконно немецких холмов.

Их Гарц укрывает от мира порочного взгляда
Фахверковой милостью, сланцевою чешуёй.
Старинных домов предо мною обширное стадо
К ручьям, озерцам направляется на водопой.

Листвой шелестит старый Гослар, приятель курфюрстов,
И пфальц горделиво сереет, покойный дворец.
На улочках тихих спокойно, красиво и пусто,
И ратушу площадь к собору ведёт под венец.

Железистый Гослар, серебряный, каменный Гослар
Богат вдохновением над черепицами крыш.
В блаженство забвения грозной историей сослан,
Туда, в благородную, скромную, светлую тишь.

А Кведлинбург – он ещё полон имперских мечтаний,
Гедвиги Святой диктатуры, сортов всех горчиц.
И эхо его сожалений, наветов, стенаний
Идёт от времён, когда Генрих ловил своих птиц.

Домишки поярче изящества не оставляют,
В златистых девизах хозяева ныне живут,
И церкви с их башнями вдруг пред тобой возникают,
И духи покойных по улочкам бойко снуют.

С горы его замковой вид открывается славный –
Уют Кведлинбурга, но с нотками тёмных Веков.
Зажиточный, броский, суровый, в движениях плавный
Хмельной Кведлинбург, президент городков-стариков.

И сколько таких в обновлённой старушке-Европе…
Стеной против времени так же отважно стоят
Жилища людей, городки, храбрецы Каллиопы,
Хранят своё прошлое, словно немыслимый клад.