ostatok. поэт должен быть проклят

поэт должен быть проклят, 

визг машин изжёванных
и свет от их фар,
как мои строчки,
ещё кто-то помнит,
как пятна от кофе на белой сорочке;
я умываюсь стихами,
по утрам руками сам в себе скорчен,
как на велосипеде буйки и кочки,
поэт должен быть проклят,
на деревьях рождались и умирали
птицами чёрные точки,

как на ветвях болезнями почки,
как кривые книжные полки,
как ржавые гвозди,
как скомканный затхлостью воздух в вагоне метро, 
как переспелые сливовые грозди,
как Сансара, чертово колесо, 
возжи и хлыст, веретено

и

поэт должен быть проклят,
как его Любовь,
которую уже и не помнят,
как ходьба на красный,
как скрещенная верба на Пасху,
как камень о землю,
а рядом строитель забывший каску,
как забор на котором полинялая краска
или стекла в разводах,
словно овечья паства,
а может автомобиль на обочине
и без запаски

поэт должен быть проклят,
и падает последняя сигарета
засветло пеплом
в ленивый рассвет
одним тихом ветром,
как осенние желтые листья
в церковный обет,
запах - цикорий
и семь тысяч сорванных креп,
и где-то в пространстве
воздух разрезает дедов мопед,
как волнорез бурлящее синее море.

и с пеной у рта доказывать,
что поэт должен быть проклят
застряв в царстве Морфея, 
в лесу вместе с ним блуждает одинокая фея,
как сон,
как одно исхудавшее древо
как исполинский вымерший слон;
стоит поэт на развилке,
направо или налево,
всё давно уже переспело,
и щебет птичий, как сонм
голосов изуверов,
пляски на нервах

и поэт должен быть проклят,
нелепо, как мим на похоронах
и облака рассекает вороний взмах,
на холоде дыхания пар,
строчки вылетают,
словно с задымленных нар
и поэт должен быть проклят,
как к солнцу летящий Икар.