Глава 27. Устав Владимира Мономаха
Тот молча, знай себе, скрипел пером.
Чадящий свет свечи уютно мягкий,
Не ровно разливался над столом.
И постепенно думы облекались
В простой, практический по смыслу, ряд.
А если всё же в чём-то колебались,
То это не меняло их расклад.
Холопы, закупы, купцы, наймиты*,
Евреи с резами – ростовщики
И пахарь-смерд, растивший в поле жито,
Кузнец, боярин, кто лепил горшки…
Прошлись по всем заулкам отношений
Меж власть имущими, рабами и
Свободными. Пора для осмысления
Пришла (заставили), что ни возьми.
«Ну что, всё теперь всем ясно в общем,
Без послаблений к миру не придём
И люди не напрасно всюду ропщут
На всех, кто жил всегда за их хребтом», -
Стары, как мир, вновь мысли подтвердились,
И их теперь уже совсем приняв,
Князь встал и спорщики угомонились,
Оставив выяснять кто в чём не прав.
Давно за девять и с наружи темень,
К полудню завтра в Киев решено.
Там ждут уже. Распорядилось время.
В цепи судьбы последнее звено.
«У каждого из нас своя судьбина,
Пред Господом, однако, все равны,
И в трудный час Ему грехи и вины
Несём и молим о прощении всех ны**», -
Сосредоточенный, повёл он речь негромко,
Но так, чтоб слово слышно было всем,
Чтоб не осталось ничего в потёмках,
Чтоб не сказали: «Ехали зачем?».
«Не к сердцу аще, так пускай бы к разуму
Прильнули вашему мои слова.
Чтоб жили не одними лишь соблазнами,
Но помня, — без сохи земля мертва.
Порядка нет, вот люд и негодует,
Ни в мыслях,- продолжал он, - ни в делах,
Но, в алчности погрязшие, толкуют
На свой манер, что дал нам Ярослав.
Я только укрепился, вас послушав,
В тех мыслях, что ношу в себе давно.
Поправив деда, гиль везде потушим,
Собранье это ей предрешено.
Да будет присно так вовек отныне
По воле Божьей вразумившей нас,
Увязнуть нам не давшая в трясине
Болота разногласий, мутных дрязг.
Записывай, - к монаху обратился, -
Пошлём с гонцами грамоту к утру
Никифору, чтоб он за всех молился
Пред Богом и воздал Ему хвалу,
Что милостью не обошёл своею,
На путь согласия всех нас привёл.
Вселил надежду, сумрак дня развеял,
Что к праведному делу сопричёл.
По всем большим и малым городишкам,
Гонцов осталось только разослать,
От мала до велика пусть услышат,
На Вече громогласно зачитать.
Пиши о всём, чернец, что здесь решали,
Но в грамоте о главном изложи;
Коль прежние законы обветшали,
Исправим их и дальше станем жить.
Купец, который бысть с чужим товаром
Истопится*** иль огнь, иль рать возьмёт —
От Бога то, безвинный он и даром
Насилье не творить, наоборот
Позволить дать ему платить погодно
За весь потерянный товар сполна.
Потом пускай живёт себе свободно,
Коль будет убыль вся возвращена.
Но аще он пропьёт иль промотает,
Иль к порче небрежением сведёт —
Веритель с ним как хочет поступает:
Захочет — ждёт иль в рабство продаёт.
Купец какой возьмёт товар у гостя****
И утаит, что многим задолжал
И что они с него долги запросят —
Вести на торг, как вора, чтоб не крал.
Продав, вернуть сначала куны гостю,
Домашним же остаток, но не весь;
Сперва отдать кун княжий, только после
По мере долю каждого учесть.
Заимодавец рез берёт лишь дважды,
Но после только долг ему отдать.
Кто в третий раз возьмёт и люди скажут,
Тогда сам долг не смеет он искать.
И брать не выше пятой части ссуды,
Другой не сладят коли уговор.
Терпимыми такие росты будут;
Держаться этого, решая спор.
Жидов, сказали, развелось повсюду,
Что люди тягости от них несут
По их вине раздеты и разуты
И за долги детишек к ним ведут.
Вы просите изгнать с земли их русской
Со всем имением и не пускать
К нам впредь, народец столь делами гнусный,
Как клоп, лишь может только кровь сосать.
Но надобно князей созвать вначале,
За всех за них я не могу решить.
Почто допрежь терпели и молчали,
Сподобились теперь вот изъявить?
Одни жиды причиной бунта стали?
Почти весь дольный люд взял в руки кол.
А закупа и смерда кто мытарил?
Опять спрошу я: «Не на вас ли зол?».
Вопрос был князем неудобный задан,
Ответить прямо вряд ли кто здесь мог.
Поскольку каждый был из них запятнан,
Потворствовал, имея свой кусок.
«Теперь о закупах, холопах, вкратце,
О смердах позже, - не прервал князь слог, -
В раба не может закуп обращаться
Обманом, коли рассчитался в срок.
Иметь над ним тогда позволить волю —
Умышленно нарушит уговор когда,
Чтоб не платить остаток своей доли;
Однако, можно после лишь суда.
Но аще гривны он уйдёт на поиск;
Оставшуюся долга часть платить,
Тогда искать вины его не стоит,
А с миром, разобравшись, отпустить.
От смерда жалоба, от закупа поступит
На притеснения, обиды, произвол —
С хозяина взять куны — не убудет,
Без плутовства вёл чтобы уговор.
И так во всём».
Мужи между собой переглянулись,
У них непонимание в глазах.
Нажир поднялся с лавки, чуть сутулясь.
«Я стар, - сказал он, - но ещё не дряхл.
Скажи — пойму. Нас ставишь ниже смерда
И закупа, а веры больше им.
Закон тобой для них одних начертан?
Такого, князь, не благословим.
Хозяин землю даст, соху — работай.
Даст гривен для начала на весь срок,
А смерд потом проявит неохоту
Платить ему, как следует, оброк
И жалобу подаст, что притесняет
Да изгаляется. Попробуй докажи,
Что он не прав, и ты не доверяешь
Словам хозяина, а веришь лжи.
И с закупом такая же морока,
Свидетелей неправды где найдёшь?
С какого поглядеть на это бока,
По мне такой закон совсем не гож».
«Ты глянь туда, - кивнул князь на иконы, -
Глагол ведя, пред Богом не лукавь.
Живи по правде и тебя не тронут,
И выше, чем ты есть, себя не ставь.
С собой не заберёшь всего что нажил,
Но к людям милосердие храни,
Чтоб не пришлось, как здесь, однажды
Увидеть от подворий головни.
Но своего, Нажир, ты не упустишь,
Закон зело не вяжет ваших рук,
Но произвол хозяйский всё же сузит,
Чтоб не рубили под собою сук.
Ведь кто мы есьм, бояре, все у Бога?
Рабы Его и слуги на земле
И будем так до волоса седого:
Кто у сохи, у горна ли, в седле».
И осадил его, и обнадёжил,
Всех образумил сразу заодно.
Был пройден недоверия порожек,
К согласию умов подведено.
Бояре притомились и зевали,
От разных сказанных друг другу слов.
В иные дни давно бы уже спали,
А тут и не заметили часов.
Они подвинулись уже за полночь,
Пора бы и заканчивать совет.
Всей правды здесь хлебнули солоно,
Найдя приемлемый для дня ответ.
Второй шаг к миру также стал удачным,
Пускай сегодня не было князей.
Но предстоящее не так уж мрачно,
Хотя не обойдётся без страстей.
Князь сознавал поступков щекотливость,
Былого шаткость мнения о нём
В среде князей — поддержку, злоречивость,
Подёрнется не скоро забытьём.
Владимир видел в людях утомлённость,
Но был доволен — главного достиг,
Что сломаны и пройдены препоны,
С задуманного сбить не дал пути... .
Сырою ночь была и пахла прелью.
На свежий воздух высыпав гурьбой,
Мужи мечтали только о постели,
Заснуть скорей и обрести покой.
Приезжие ушли, простившись, кроме
Бояр своих — Владимир придержал.
«Ты бы, Ратибор, подумал о погроме
Вчерашнем в городе и приказал
Ворота страже запереть все на день,
Чтоб Изяслав-, Владимир-град отсечь***** ,
Покуда дело наше не уладим.
Людей без них придёт с лихвой на Вече.
Мала дружина, в здешней не уверен,
Толпы напор сумеют обуздать?
Она, взроптавшись, мигом перемелет,
Чего угодно нынче можно ждать».
«Подумал и ворота перекроем,
Но люди благосклонны в большинстве,
Покамест вряд осмелятся на злое,
Тебя желали видеть во главе», -
Ответил князю тот немногословно,
Но расторопность мысли проявил.
Уверенность свою основывал он
На том, что сам увидев, оценил.
Владимир, выяснив, ушёл в покои,
Бояре, не замедлив, по своим.
Ещё день минул, уносясь, в былое,
Рассветом утро встретит их каким?
...Монах, бедняга, сжёг свечей немало,
Огарки бережливо подбирал.
Нависнув над бумагой, вновь писал он,
О том, что слышал, видел, понимал.
Спать не ложась, зарю придётся встретить,
Размножить грамоту, Никифору послать.
Гонцов, когда восток окрасит медью,
Во все концы удела разогнать.
Охрана бдит — на то она и стража,
Горели уличные факелы, чадя.
Но без команды спать она не ляжет,
Из обстоятельств также исходя.
___________________________
* - Работник по найму
** - старосл. нас
*** - кораблекрушение
**** - иностран. или иногород. купец
***** - Киев состоял из трёх частей: Изяслав-град, Владимир-град, Ярославов
город, где был основной центр с детинцем
Свидетельство о публикации №119051008018