Над заливом поплыл захмелевший закат...

Над заливом поплыл захмелевший закат,
Прикасаясь к волне нежно-розовой грустью;
А уснувший матрос, позабыв про наряд,
Видит сны о любви, без которой так пусто.

Видит, как без него вечера все – навзрыд,
Что его, как весну, ждёт в январскую стужу...
Не буди офицер, пусть матросик поспит,
Пусть хотя бы во сне вспомнит, как он был нужен.

У него целый год строевая под крик
И тревог боевых ночью сонной подъёмы.
Не пугает его больше стрельб громких рык,
Он так хочет домой, прочь из этой злой комы.

Плыл, играя с волной, разомлевший закат,
Нежно-розовой грустью касаясь причала;
А уснувший матрос видеть вновь её рад,
Ту, что письма писать и любить обещала.

Не буди офицер, ты был сам молодым,
Он сегодня письмо получил в одно слово;
Перед точкой: "Прости..." Он так пил, чтобы в дым,
Не буди, не смотри на него так сурово.

Он сошёл бы с ума, если б не лучший друг,
Он хотел в самоход, он хотел с автоматом...
Чтобы выяснить всё и унять боль тех мук,
Что любовью большой назывались когда-то.

Ночь окутала всё, в небе тёмном луна,
От заката следа не оставила даже.
Нежно-розовых снов не лишила она,
Та, что тихо "Пойми..." долг отдавшему скажет...

А. Н. Пушкарь