Квантовый пуантилизм

Квантовая психология.

Хочу успокоить филологов и других граждан и гражданок, которым физика категорически противопоказана из-за каких-то наследственных генетических дефектов.
Слово «Кванты», «Квантовый» не несут в себе ничего устрашающего, злокачественного или недоступного пониманию для ума филолога. Это всего лишь латинское название ПОРЦИЙ ЭНЕРГИИ. Если до 1900 года в физике господствовала доктрина о НЕПРЕРЫВНОСТИ энергетических взаимодействий, то с открытием Макса Планка в физику (не сразу и крайне болезненно) вошло понятие ПРЕРЫВИСТОСТИ, порционности энергообмена между частицами. По-научному называемая дискретностью. (Хотя в английском языке это слово «discreet, discretion» означает благоразумие, осторожность, неболтливость, личностная частность, приватность...)

А наука Квантовая Психология всего лишь означает, что понятия и законы, применяемые в разделе физики, называемом Квантовая Теория, оказываются применимыми и в явлениях обычной «живой» психологии.
И эта заметочка тоже, как раз является забавным свидетельством только что сказанного.

«Живописцы, окуните ваши кисти»...

В очень интересной, не раз перечитываемой мной, книге Б.Г.Кузнецова «Эйнштейн», вдруг наткнулся на абзац, который «читал глазами», но НЕ ВИДЕЛ умственным зрением во всех предыдущих прочтениях. Причина?
Видел в этой красивой аллегoрии Кузнецова не более, чем упрощающую иллюстрацию.
Вот она:
«Сравним две картины. Одна из них написана красками, смешанными на палитре. Краски, положенные на холст, дают непрерывный переход от одного цвета к другому. Другая картина написана чистыми, не смешанными красками и состоит из отдельных небольших пятен определённых цветов. Так писали некоторые импрессионист; они думали, что смешение красок не на палитре, а в глазу, даёт более точное изображение натуры.
Классическая картина мира соответствует пейзажу, написанному в старой манере, квантовая – соответствует указанному только что множеству отдельных пятен без непрерывных переходов.
Какая картина отображает  действительность?
В доквантовой физике ответ был различным в зависимости от того, шла ли речь о веществе или же о движении. Вещество признавалось дискретным, и картина вещества должна была строиться из мазков, соответствующих атомам. Но картина движения была непрерывной, закон движения связывал бесконечно малые приращения скорости движения с бесконечно малыми значениями сил.
Квантовая механика на основе множества непререкаемых фактов пришла к дискретной картине поля и движения.»

Как уже написал ранее, эта красивая аналогия Кузнецова промелькнула для меня лишь в виде некой цветной вклейки в книжке и ничего в уме не оставила.
Вот, вновь, явная польза от многократного перечитывания по-настоящему хороших и умных книг!
Я вдруг заметил то, что не выделил в явной форме и сам Кузнецов!
Борис Григорьевич, философ по профессии и физик по образованию (окончил физико-математический факультет университета) не довёл эту красивую мысль до логического конца.
Нильс Бор, о котором я многократно писал, как об одном из отцов Квантовой теории (сплошной партеногенез – практически, ни одной матери, одни только отцы: Планк, Эйнштейн, Бор, Борн, де Бройль,  Гейзенберг, Шредингер, Паули, Дирак и многие другие «отцы»), ввёл в физику два основополагающих принципа, с прицелом, конечно же, на квантовую физику.
Принцип Соответствия и Принцип Дополнительности.
Фактически же, это не столь физические и не столь квантовые принципы, сколь гораздо более общие МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ принципы любой науки, если рассматривать их «с высоты птичьего полёта».

Принцип Соответствия гласит:
Законы квантовой физики должны быть сформулированы таким образом, чтобы в классических границах, когда в процесс вовлечено много квантов, эти законы приводили бы к классическим уравнениям для усреднённых величин.
Суть этих слов в том, что при переходе от индивидуальных квантовых явлений к массовым, законы квантовой физики превращаются в законы доквантовой, «классической» физики.
Это, кстати, является и общим методологическим принципом науки: Новая теория должна включать старую, как некий частный, ограниченный некими пределами, случай.

Принцип Дополнительности гласит:
В области квантовых явлений наиболее общие физические свойства какой-либо системы должны быть выражены при помощи дополняющих друг друга пар независимых переменных, каждая из которых может быть лучше определена только за счёт соответствующего уменьшения степени определённости другой.
Смысл этого высказывания ещё проще и не менее общий: Это перефразированное Соотношение Неопределённостей Гейзенберга, которое, в свою очередь, есть проявление некого всеобщего закона, названного как-то мной полушутливо «Законом Всемирного Отклонения»: Выигрывая в одном, мы всегда проигрываем в другом. Доска качелей: Поднимаем однн конец, опускается другой. Примеров этому принципу – огромное множество и я больше говорить здесь о нём не буду, а вернусь к первому.

Как можно рассматривать картину пуантилистов?
Если вблизи, то мы легко увидим, что вся она состоит из множества цветных ТОЧЕК! Без всяких плавных и непрерывных переходов.
Квантовая, дискретная, прерывистая картина. 
Это первая часть Принципа Соответствия!

Отойдём от неё и будем рассматривать её из отдаления. Никаких цветных точек – плавный переход одних красок в другие!
Классическая картина мира с непрерывными переходами!
Это – вторая часть Принципа Соответствия!

Аллегория Кузнецова есть ничто иное как Принцип Соответствия Бора!
Кузнецов как бы «закодировал» для читателей эту аналогию, не высказав её открытым текстом.
Что у нас получилось?
КВАНТОВОЕ описание живописи или ЖИВОПИСНОЕ описание квантовой теории!

В заключении добавлю, что в живописи, как и во всём прочем, я – полный аналфабет. Остаюсь таковым, несмотря на попытки моих знакомых обоего пола просветить меня в этой области искусства.
ТУПОВАТ-С!
Свидетельством этой «туповатости» служит моя же заметка о Монне-Лизе Джиоконде Леонардо да Винчи.
Не вижу в этой картине никакого шедевра. А вижу: староватую, толстомордую, с тупым одутловатым лицом бабу, да ещё с идиотической полу-четверть-одной восьмой улыбкой.
Не сравнить её с живыми, остроглазыми и кокетливыми мадонночками Филиппо Липпи!
Это не унылые кретинки, а реальные, привлекательные женщины. Недаром натурой для Липпи служила его жена, беглая монахиня Лукреция Бутти, им соблазнённая и бежавшая вместе с ним.
По мнению же «специалистов в живописи», она причисляется ими к «легкомысленным мадонночкам». Ну что ж? Пусть легкомысленным, зато ЖИВЫМ и по-женски кокетливым!
В общем, в живописи я – «ни в зуб ногой».
7 V 2019