19
Он возился с проводами, подсоединенными к шлему, но, услышав мой голос, поднял глаза:
– Что «это»?
– Какой-то голос. Оттуда. – Я указал на металлический шкаф.
Он нахмурился.
– Просто сломанное оборудование, – буркнул он и вновь занялся проводами.
– Что? Сломанное оборудование? – переспросил я.
Мне показалось, что я его не расслышал.
– Да. Просто сломанное оборудование, – повторил он раздраженно. – Тебе надо бы поторопиться, Джерри. А то доктор Визк, наверное, уже беспокоится, где ты.
Я снова услышал голос. Все тот же тоненький, слабенький голосок:
– Помогите… пожалуйста…
Я неуверенно топтался на месте. Мистер Тоджл вновь оторвался от своих проводов и смотрел на меня с плохо скрываемым раздражением.
У меня не было выбора. Я развернулся и быстро направился к выходу. Но у меня в ушах так и стоял этот слабенький голосок, зовущий на помощь.
***
В субботу, после обеда, родители торжественно выдали мне лопату и отправили чистить подъездную дорожку у нас во дворе. Ночью шел снег, и дорожку действительно засыпало. Я не большой любитель домашней работы, но тут не стал возражать. День выдался ясный и солнечный, так что на улице было приятно.
Все казалось таким свежим и чистеньким.
И хотя было прохладно, я с удовольствием пошел на улицу.
Я начал чистить дорожку от дома к воротам. Целый час разгребал снег, и руки уже начинали побаливать. Когда я наконец добрался почти до самых ворот, то увидел, как у дома напротив остановилась черная «хонда». Я узнал машину мамы Ким Ли Чин. Из машины, со стороны пассажирского сиденья, вышла Ким. Она держала в руках свой футляр для скрипки. Должно быть, она возвращалась с урока музыки.
Мы с Ким несколько раз виделись в школе, но после того странного случая, когда она убежала от меня в коридоре, нам с ней так и не довелось пообщаться. Так, «привет-привет»…
– Эй! – позвал я. Я слегка задыхался после целого часа махания лопатой. – Привет!
Ким отдала футляр маме и помахала мне рукой. Потом она подбежала ко мне. Ее черные сапожки скрипели по свежему снегу.
– Привет, – сказала она. – Как жизнь? А снегу-то навалило – жуть!
Я кивнул:
– Точно, жуть. Не хочешь немного его поразгребать? Мне еще надо дорожку расчистить к дому.
Она рассмеялась:
– Нет, я луше тебя поддержу морально.
У нее был высокий и звонкий смех, похожий на звон стеклянного колокольчика.
– Ты с музыкального урока приехала? – спросил я.
– Ага. Я сейчас упражняюсь с одной пьесой Баха. Трудная штука.
– Ты меня опережаешь, – улыбнулся я. – Я пока только ноты и гаммы учу.
Ее улыбка померкла. В глазах появилось какое-то странное напряжение.
Мы немного поговорили о школе. А потом я пригласил Ким зайти к нам и попить горячего шоколада.
– А как же твоя дорожка? – спросила она. – Ты, кажется, собирался ее расчищать.
– Я ее папе оставлю. А то он обидится, что ему не досталось работы, – пошутил я.
Мама сварила нам горячий шоколад. Естественно, я обжег язык при первом же глотке.
Мы с Ким сидели в гостиной. Ким присела за пианино и попробовала сыграть несколько нот.
– Оно хорошо настроено. – Ее лицо было на удивление серьезным. – Даже лучше, чем мамин рояль.
– А почему ты тогда убежала, в тот день? – спросил я.
Я постоянно об этом думал. С того самого дня. И мне очень хотелось это выяснить.
Ким опустила глаза на клавиши и сделала вид, что не расслышала меня.
Мне пришлось повторить:
– Почему ты в тот день убежала? А, Ким?
– Никуда я не убегала, – пробормотала она, стараясь не смотреть мне в глаза. – Я просто опаздывала на урок, вот и все.
Я поставил свою чашку с шоколадом на кофейный столик и перегнулся через подлокотник дивана:
– Я сказал тебе, что собираюсь пойти в музыкальную школу доктора Визка. Помнишь? А ты посмотрела на меня как-то странно и сразу же убежала.
Ким вздохнула. Я заметил, что она сжимает свою чашку обеими руками. Сжимает так сильно, что ее пальцы побелели.
– Джерри, я не хочу говорить об этом, – прошептала она. – Это… это так страшно.
– Страшно? – переспросил я.
– Разве ты не знаешь все эти истории?! Про школу доктора Визка?! – удивленно спросила она.
Свидетельство о публикации №119050905444