Вавилон

«Наш мозг привык видеть и чувствовать край пространства, понимать где заканчивается горизонт, пусть смутно, но всё-таки понимать. Ведь любое наше действие, каждое желание несёт в себе осязание некой цели, как некой конечности. Наш мыслительный аппарат привык работать в системе конечных координат, ему нужна цель, коротенькая, близкая и ясная, и только после, достигнув её, он готов обрабатывать новые вводные и строить следующую цель. Этот хрупкий механизм конструирует шаг за шагом наши планы, поднимаясь по лестнице жизни, но всегда останавливаясь на новом этаже, чтобы обработать информацию и, пользуя её, пойти выше. Последний этаж кажется смутным, неким фантастическим пределом, но он хранится как нечто необходимое для общего движения, нечто просто неотъемлемое для общей работы мозга. Эта система координат так уверенно и искренне работала там, на Земле, что стала эволюционно необходимой и определяющей частью всего существования человечества, и она так беспомощна и бесполезна здесь, чёрт побери, здесь.»
Сергей Андреевич нервно заморгал, свернул экран огромного настенного монитора, который проектировал мысли и с лёгкостью выражал их в письменной форме, заходил по комнате, пытаясь собрать мысли в нечто уверенное и ясное, вдруг заиграла музыка, перебирая мелодии, то грустные, то ритмично-позитивные, корректор музыкального настроения видимо пробует подстроиться под состояние и исправить его, - подумал он, но не громко, так чтобы сенсоры не почувствовали, он ведь теперь знал, как это сделать, - ничего, ничего, я справлюсь сам, - громко бормотал он . Аккуратно присел на большое чёрное кресло, подумал о любви, о людях, вдруг замелькали приятные и добрые картинки, он сплюнул, и яростно прокричал, - Режим одиночества, сейчас же!
Комната стала чёрной, всё смолкло. Но Сергей Андреевич хорошо знал, что всё равно всё считывается и пишется, что всё корректируется и проникает в его сознание по-прежнему, хотя и молчит. Он как-то глупо улыбнулся, подошёл к выходу из этой несуразной комнаты, огляделся неопрятно вокруг, присел и достал из непонятного мешка цвета хаки крошечную колбу, образцы существ, что они собрали на последней планете. Приложил палец, зрачок, повернулся ухом, миниатюрное устройство считало данные, зафыркало и открылось. Сергей Андреевич снова улыбнулся, а потом истерически захохотал. Он понимал прекрасно, что вся система сейчас обрушится, что нанокванты будут испепелены ещё более мелкими тварями-паразитами. И тогда закончится его заточение, устроенное автосистемой, дверь откроется, и он сможет завершить начатое, но это потом, потом, думал он. Выждал минутку, другую, прошёл в середину комнаты и опять сел на большое кресло. Достал ручку, грузно опрокинул тетрадь на стол, раскрыл её, аккуратно шелестя страницами, и продолжил, улыбнувшись с лёгкого щелчка дверного замка.
«Корабль «Вавилон», а именно космический корабль, теперь уже покинул Вселенную, именно Вселенную, где так беспомощно в галактике Млечного пути плутает наша планета Земля. Края у этого пространства больше нет, и его не может быть в принципе. Мы в миллионы раз смогли преодолеть скорость света, перевернув основательно все местечковые законы физики, как когда-то Эйнштейн уничтожил Ньютона, лишь из-за того, что первый просто мыслил масштабнее исходя из своей эпохи. А тут, тут, тут, уничтожен и Эйнштейн напрочь. В пространстве нет ограничения в скорости, нет значения массы и гравитации, ошибки, всё то были ошибки, там все формулы другие, вводные данные сумбурны и непонятны мне до сих пор. Мы вылетели с Земли с уверенным ощущением победы над скоростью света, с неистовой боязнью течения времени, забирающего наши жизни. А здесь всё не так. На Земле уже прошло четыре с половиной миллиарда лет, не знаю, существует ли она ещё в принципе, а мы растём и взрослеем так, как это свойственно человеку. Медленно, ошибочно и глупо. Нас с Земли вылетело восемь человек, и двое из этих восьми были парой влюблённых – я и моя жена, эксперимент космопсихологов, черт возьми, но опасный эксперимент, очень опасный. До Земли, точнее до моей Земли эти мысли вряд ли дойдут, да и не мысли, а история того, что здесь случилось и ещё случится.» - Сергей Андреевич поправил свои мысли, обернулся куда-то и посмотрел вперёд. Звёзды из нового пространства и новой очередной Вселенной сыпались несуразными грядами и уже не сильно беспокоили его.
Космический корабль «Вавилон» оказался самым неудачным проектом человечества, видимо само название, перевод которого имеет в виду «Врата богов», сыграло свою знаковую роль. Из всех тех, кто был на борту в живых не остался никто. Два инженера погибли ради самой идеи инженерии, а пятеро других мужчин космонавтов уничтожили себя в борьбе за самку, единственную самку, что была на этом корабле. Сергей Андреевич улыбнулся, засмеялся, вдруг представил себе Сицилию, бескрайнее море, чаек, царапающих небо, лежащую рядом верную и чудесную жену. Воспоминания их земного отдыха слега разжалобили его, и маленькая капля солянокислой воды защекотала щёку. Но это продолжалось недолго, вдруг он напомнил себе сколько раз она изменила уже ему здесь, на этом корабле, сколько раз он охотился на тех, кто был с ней. Четверо уже убиты, убиты его рукой. Он вздохнул, подошёл к зеркалу, слегка потёр глаза, мутные и уставшие, теперь её очередь, подумал он, развернулся, взял нож и вышел из своей каюты. Он покончил с ней и покончил с собой. Но она ему ни разу не изменила. Вавилон, одним словом Вавилон.
Сквозь пространство и время, сквозь невообразимые расстояния стелилось сообщение во все стороны Космоса – «Автосистема наблюдения информирует, эксперимент провалился. Человек не способен перейти на следующую ступень эволюции, даже если разум постиг бесконечность. Сознание смогло освободиться от понимания времени и пространства, но психоэмоциональная и животная составляющая уничтожила всех членов экипажа рукой одного сумасшедшего. Повторяю, эксперимент провалился. Человек разумен настолько насколько ему позволяют эмоции. Повторяю, эксперимент провалился.»
Пустой, безжизненный «Вавилон» мчался дальше в неизведанные просторы бесконечных территорий из тьмы, света и гравитаций. Земля уже давно исчезла с космической карты, а сообщение продолжало бороздить чёрную пустоту.
SH