О мой честный отец

(поэма в 2-х частях)

I часть.

Инок:
- О, мой честный отец, на исповедь пришел к тебе монах послушный,
Я каюсь во грехах, бормочет что-то…,
- Но отче!
- Нечто большее меня смущает и тревожит,
Мой дух так сильно возмущен, от слышанного ныне,
О том, что ересь в церковь пробралась, о том,
Что патриарх Всея Руси Великой,
С амвона всем открыто возвещает,
Что Бог наш, с их --
Жидов и мусульман - един.
Мне брат один сказал, что надо,
Противостать хуле такой и вам на исповеди все поведать,
Тогда, сказал, узнают все и церковь голос свой возвысит,
И все-гнуснейшая, смесительная ересь, иссякнет.
Так вы, хранитель наших душ, отец честный, скажите,
Что делать нам и как от этого спастися?
Как причащаться, ежели, частицу за патриарха вынимают,
И в чашу общую затем…
А он с амвона всенародно, ведь ересь возвещает.

Игумен:
- О брат, какой же нечестивец тебе все это рассказал,
Кто, бред такой изрек, неслыханный доныне,
И здесь в обители святой распространяет,
Скажи мне...

Инок:
- Не могу,
Ему поклялся я, не говорить.

Игумен:
- Поклялся? Но, как можно?
- Писание клятвы запрещает,
как можно?

Инок:
- Но, ведь и вы же, как священник, клялись быть верным патриарху,

Игумен:
Да, это так, но он же Господа,
В юдоли бренной представитель.

Инок:
- Но как же и когда, святая церковь так учила?

Игумен:
- О, брат, когда же ты отступником заделался,
Погибель ты себе готовишь?
Раскайся же во грехе непослушания и осужденья
И самомнения бесовскОго своего.
- Одно тебе отныне предстоит, уничижить себя до персти…
В смирении забиться в угол и в покаянии непрестанном пребывать.
- Да и вообще…
Как ты чернец простой дерзаешь,
Святейшего владыку - патриарха осуждать.
Покайся во грехе таком, покайся.

Инок:
- Но мой честный отец, простите, не осуждать а обличать…,

Игумен (не много успокоясь):
- Хм. Обличитель тут нашелся…
Не нам с тобою обличать, ступай на трапезу, затем на послушанье,
О слышанном же не смущайся, все клевета, Бог не попустит.

Инок:
- Но отче поговаривают что
теперь с католиками мы заодно,
Что братья нам они...
И с ними вместе причащаться можно.

Игумен (нахмурившись):
- Да, это так.

Инок:
- Но как же отче, ведь наши предки
И князь великий Александр,
Противостал им некогда сказав,
Что веры вашей басурманской мы не примем,
Вовеки - не ныне и не присно.
И двести лет до этого Владимир - князь, Святой Руси креститель
Не выбрал католичество, а мог бы…
Не латинян, а нашу выбрал веру.
И почему теперь мы передумали и согласились,
Что вера их не ересь вовсе,
А как и наша - путь к спасенью.

Игумен (серьезно)
- Спрошу и я, скажи, а почему ты мне не доверяешь?
Ведь раньше доверял.

Инок:
А потому, что вы, все правильно до этого вещали,
И о грехе и покаянии,
Вы говорили нам о том,
Что вместе с откровениями, писаниями святыми,
Речения святых мужей нам равно слушать должно.
Но ведь речения святых нам строго завещали,
Незыблемость догматов, а паче Символ Веры сохранять,
Догматов православных на которых,
Основана и зиждится Святая Церковь.
Не на канонах, ни на хартиях и папах,
А на Христе, притом распятом,
Являющемся Камнем преткновения, Краеугольным,
В главу угла положенном, на Камне на котором,
Она - святая матушка стоит доныне
И ад ее не поколеблет.

Игумен (раздражаясь):
- Да и на послушании.

Инок:
- Все так, на нем на послушании,
Но все-таки честный отец,
Апостол говорит, что если кто-то,
Учить вас станет не тому, как мы учили,
Бегите такового...

Игумен (багровея):
- О брат, ты вижу,
Угомониться не желаешь.
Ученость видно, обезумила тебя,
Не обольщайся только, не как Павла…
А я ж предупреждал тебя поменьше,
Книжек всяческих читать
Не утруждать себя во вред души,
Не нужно было, вам чернецам все это…
Учили же отцы:
Беги себя, не рассуждай и послушанию следуй.
Молись, постись, смиряйся…
Так вот мой ныне для тебя наказ:
Чтоб больше не читал ты ничего,
Лишь то, что правила повелевают
И никого не слушай боле,
Кроме меня игумена монастыря и друга твоего.
Доверься в полной мере - Нам
А Мы тебя “Управим”.

II часть

Инок:
- Но отче мой честный, скажи мне отчего же
На просфорАх теперь звезда шестиконечна
И почему вы Символ Веры изменили,
Не так его поете, как нам отцы святые завещали,
Католиков в алтарь пустили
И с ними служите, зачем….

Игумен (в ярости):
Молчи не сносный смерд, не должно бы тебе перечить,
Священному началию, а коль
Не нравится тебе, так убирайся вон из места этого святого,
Никто тебя не держит.

Эпилог:
И тут монах прозрел, как буд-то чешуя
Опала с глаз и камень трехпудовый с выи,
Воспела, окрылилась и вострепетала душа его
И в первый раз, себя счастливым он почуял.
С котомкой за спиной и в драных ботах,
Отправился в дорогу
Изодранный, голодный, но по уши счастливый.
Отправился он странствовать,
Творя молитву Иисусу и Деве Пресвятой – Марии!
Пречистой Матери Его!
Молил о том, что бы его Она не покидала
И пребывала с ним во веки,
Как в этой, так и в будущей жизни.
И вот и сейчас, счастливый и не обремененный,
Куда-то он бредет,
Заходит в храмы сельские, там причащаясь
В великой благостыни пребывает
И молится за нас.

2018 г.