Некоторые раздумья о любимом поэте Лермонтов

Неведомый пророк
    Мне обещал бессмертье
       (1831 июня 11 дня)
    Высокой мыслью и душой
    Ты рано одарён природой.
    Ты видел зло и перед злом
    Ты гордым не поник челом
  (К***,1830-31г.)
Это попытка рассказать о личном восприятии поэта, изумительного писателя, человека, по словам друга, обладающего «почти женской деликатностью и юношеской горячностью». Сам Михаил Юрьевич Лермонтов был очень взыскателен к себе: так, издавая сборник своих сочинений, он отобрал всего 26 стихов из более чем четырёхсот и всего две поэмы из тридцати. И это всё – до 27 лет, проведя с двадцати двух лет жизнь в скитаниях, отвергнутым от Москвы!
Восхищает уже в юном сочинителе понимание общечеловеческих ценностей, мышление и чувства гениального социолога: осуждение захватнических войн, сословных и национальных предубеждений и ограничений, любой ксенофобии, уважение к чувствам и желаниям других как обязательное качество человека. Лермонтов не посвятил ни одной строчки ни воспеванию Петра I, ни других властителей. Он считает своими героями разных людей: солдата, генерала, горца, - всё зависит от личных качеств. «Боярин Орша» - мощный призыв к признанию прав человека:
Но всех равно влечёт судьба:
И под одеждою раба,
Но полный жизни молодой
Я человек, как и другой!
И осуждение (там же) бессмысленности жестокости:
Пускай умру…но смерть моя
Не продолжит их бытия.
Ещё раньше написана драма «Испанцы». Это первое законченное драматическое произведение Лермонтова (1830г.) Юноша, мальчик по современному понятию, видит и понимает чувства отца, боль национального и социального неравенства, слёзы сиротства, страх перед инквизицией. Его герой разоблачает современное ему испанское (не только испанское) общество.
Я видеть хладнокровно не могу,
Как они стараются друг другу
Сделать зло с притворной добротой.
Получивший помощь в доме неравноправных граждан, он призывает их не смущаться, не считать себя ниже:
Испанцы без правил только
Ненавидят ближних!
У них и рай, и ад – всё на весах,
И деньги сей земли владеют счастьем неба,
И люди заставляют демонов краснеть
Коварством и любовью к злу!
У них отец торгует дочерьми,
Жена торгует мужем и собою,
Король – народом, а народ – свободой…
Замечательную психологическую картину рисует автор, приводя краткие реплики незначительных, казалось бы, персонажей – работников инквизиции. Один сознаёт, что нехорошо там служить, но надеется, что Бог простит, другой рад, что инквизиция его кормит, третий презирает преследуемых. Герой драмы (тоже молодой человек) произносит изумительную истину:
Безумец тот, кто думал удержать
Ничтожным правилом, постановленьем
Движение природы человека.
Пьеса юного автора была поставлена в середине прошлого века Гомельским и Гродненским драмтеатрами.
«Песня про купца Калашникова…», вошедшая в единственный прижизненный сборник – гимн человеческому достоинству, простое и гордое (Лермонтов любил сочетание этих двух слов) понимание чести. Великолепный, яркий язык поэмы, напевность, раздолье - всё здесь соответствует мнению автора:
… Мысль сильна,
Когда размером слов не стеснена,
Когда свободна, как игра детей,
Как арфы звук в молчании ночей.
Шаловливо – ироничная, легкомысленная, (как – будто) поэма «Сашка» содержит дивные, нежные строки любви к Родине:
Москва, Москва, люблю тебя, как сын,
Как русский, - сильно, пламенно и нежно…
Эта поэма напоминает знаменитое Грибоедовское «Горе от ума» обилием коротко, ясно и красиво сформулированных глубоких мыслей:
А кланяться закону иль вельможе
Считалося тогда одно и то же.

По мне они большие эгоисты –
Все жён винят, как – будто сами чисты …

… Никто не смел возвысить голос свой,
Из мрака мыслей гибельных и ложных
Никто не вышел с твёрдою душой.

… По мне всего прекрасней
   Сложить весь грех на чёрта –
   Он привык к напраслине;
   К тому же безопасней
   Рога и когти, чем иной язык.

… Борьба рождает гордость. Воевать
С людскими предрассудками труднее,
Чем тигров и медведей поражать
Иль со штыком на вражьей батарее
За белый крестик жизнью рисковать.
Клянусь, иметь великий надо гений,
Чтоб разом сбросить цепь предубеждений.
Через 100 лет А. Эйнштейн с горечью говорил: «Легче разрушить атом, чем предрассудок» («атом» - «неделимый» в переводе), а тогда ещё не открыли искусственную радиоактивность. И вот сейчас, ещё почти через сто лет, этнические и религиозные войны становятся всё более многочисленными и жестокими. Классовая борьба и революции («революция» - «катастрофа» дословно) тоже принесли человечеству много горя. Человек – единственное животное, которое уничтожает самого себя.
Я думал: Жалкий человек, чего он хочет?
Небо ясно, под небом места много всем,
Но беспрестанно и напрасно
Один враждует он – зачем?
                («Валерик»)
Участник кавказской войны, Лермонтов уважал борьбу горцев за свою землю, свободу, любил природу, называя Кавказ суровым царём земли. Русский воин не имеет ненависти к горцам – он просто выполняет свой долг:
Как там дрались, как мы их били,
Как доставалося и нам…
                («Валерик»)
Во всех произведениях этой темы автор проявляет знание обычаев народов Кавказа. Так, описание праздника в доме отца Бэлы («Герой нашего времени») точно указывает на то, что это дом кумыков – народа с менее жёсткими мусульманскими правилами, чем соседние.
 Понимание захватнического характера кавказской войны сочетается с уважением к сопротивлению горцев и гордостью победами русской армии.
Мы любовалися на них
Без кровожадного волненья,
Как на трагический балет.
(«Валерик»)
 Поэтому о кавказской войне он говорит совсем не так, как об Отечественной. Участник Бородинской битвы горд, уверен в себе, снисходителен к «мусью» (до боя).
…Уж мы пойдём ломить стеною,
Уж постоим мы головою
За Родину свою … (солдат – артиллерист)
Прослуживший много лет на Кавказе Максим Максимович опустошён, грустен. Лермонтов писал, что «не может быть свободен народ, угнетающий другие народы». Многогранность этой темы обязывает сказать, что поэт в стихотворении «Спор», конечно, приветствует завоевание Кавказа, великолепным языком рисуя наступление русских войск под командованием генерала Ермолова. Последний горячо симпатизировал поэту, гневно говорил, что у него Мартынов не ушёл бы за убийство поэта, что вельможей явится на свет множество, а вот другого такого поэта не скоро дождёшься. Одна строчка «под ним Казбек, как грань алмаза, снегами вечными сиял» («Демон») говорит о необыкновенной, божественной одарённости Лермонтова (до авиации, когда стало возможным это видеть, было ещё очень, очень далеко). Ни одна мысль и ни одно размышление, ни одно чувство поэта не устарели по сей день в XXI веке.
В стихотворении «1831 июня 11 дня» он пишет:
Находишь корень мук в себе самом
И небо обвинять нельзя ни в чём.
Просто современная для нашего века зарисовка «Журналист, писатель и читатель» содержит вопрос – призыв:
Когда же на Руси бесплодной,
Расставшись с ложной мишурой,
Мысль обретёт язык простой
И страсти голос благородный?
Актуально обращение читателя к журналистам: «В чернилах ваших, господа, и желчи едкой даже нету, а просто грязная вода».
«Демона» мы можем читать в нескольких редакциях, его критика земной жизни, манера уговора Тамары не устарели ни в одной букве:
… Где не умеют без боязни
Ни ненавидеть, ни любить -…

… Кто устоит против разлуки,
Соблазна новой красоты,
Против усталости и скуки
И своенравия мечты?...

… Я опущусь на дно морское,
Я полечу за облака,
Тебе отдам я всё земное…
Последние три строчки в известном романсе «Очаровательные глазки» даны без ссылки на Лермонтова, как и песня «Выхожу один я на дорогу» объявляется как русская народная. Это ли не высшее достижение русского поэта? Это ли не является недосягаемой мечтой нынешних авторов?
Поражает глубина чувств, зрелость мыслей, понимание сложных обстоятельств самых разнообразных людей столь молодым человеком. Так Лермонтов (как и А. Пушкин) глубоко сочувствовал Барклаю де – Толли, обвиняемому частью русского общества в отсутствии патриотизма и даже измене:
Великий муж! Здесь нет награды
Достойной доблести твоей!
Её на небе сыщут взгляды
И не найдут среди людей.
Достойные люди всегда признают достоинства других, даже если последние враждебны им. Так поэт называет полководца Наполеона «Хоть побеждённый, но герой», что ничуть не противоречит патриотизму поэта.
Трепетное отношение к теме сиротства читается в печальных и трогательных стихах: «Листок», «Ужасная судьба»:
Ужасная судьба отца и сына
Жить розно и в разлуке умереть
И жребий чуждого изгнанника иметь
На родине с названьем гражданина.

Дубовый листок оторвался от ветки родимой
И в степь укатился, жестокою бурей гонимый;
Засох и увял он от холода, зноя и горя…
Судьбы сирот всегда печальны, тема всегда актуальна, и замечательно, что в нашем государстве сейчас так много внимания обращено на сирот, так много говорят и часто помогают попавшим в беду, что оторвались от глупого тезиса: «жалость унижает человека». Прелестно стихотворение, полное удивительного понимания судьбы старого человека, «Утёс» (Ночевала тучка золотая…). Всё вышесказанное вызывает восторг, слёзы умиления, сочувствия, причастности к благородству и красоте.
Мотивы любви в лирике поэта тонки и разнообразны: там и шутка, и лёгкость, и горечь непонимания, измены, и осуждения скудных, половинчатых чувств:            
И обольстить они не смеют,
и вовсе кинуть не умеют.
(«Измаил-бей»)
Была без радостей любовь,
Разлука будет без печали.
 И в то же время: «Чего не вынесешь любя», «И сердце любит и страдает, почти стыдясь любви своей», «От дерзкого взора к ней страсти не вспыхнут пожаром, полюбит  не скоро, зато не разлюбит уж даром», «Так храм оставленный – всё храм, кумир поверженный – всё бог». И вершина любви, на мой взгляд, изложена выражена в «Молитве»:
…Но я вручить хочу деву невинную
Тёплой заступнице мира холодного.
Окружи счастием душу достойную,
Дай ей сопутников, полных внимания,
Молодость светлую, старость покойную,
Сердцу незлобному мир упования.
А назвать Богородицу «тёплой заступницей мира холодного» мог только человек зрелый, с мудрым сердцем, щедрый и благородный.
Ограниченность объёма размышлений о великом и прекрасном авторе не позволяет рассмотреть всё, что хотелось бы. Заканчивая своё почтительное восхищение Лермонтовым, я думаю, что Мартынов, как и Дантес, не понимал, «на что он руку поднимал».  Безмерно жаль!