Как ты живёшь?

                Давно мы сдали старшине
                подсумки, каски, автоматы.
                Давно мы здесь, в своей стране, -
                вполне гражданские ребята.
                Но отчего, скажи, солдат,
                чужая боль тревожит рану?
                Как ты живешь, мой друг и брат,
                товарищ по Афганистану?

                Нам довелось бывать в боях,
                где новый день и день вчерашний,
                где с тенью - свет, с отвагой – страх
                схлестнулись в схватке бесшабашной.
                Мы были там, за кромкой гор,
                где фронт без тыла и без флангов,
                где пулеметный разговор
                был откровением Саланга.

                Ты помнишь белый лик вершин,
                жару - зимой и холод - летом,
                костры пылающих машин,
                тугую сталь бронежилетов,
                как всё делили пополам –
                спокойно, по-мужски, по-братски,
                и как афганским пацанам
                мы отдавали хлеб солдатский.
 
                Мы были молоды тогда,
                но в этой беспощадной драке
                пришлось взрослеть не по годам,
                а по мгновениям атаки.
                И до последних наших дней
                нам уготовано судьбою
                жить за себя и тех парней,
                что не вернулись с поля боя.

                Давно мы сдали старшине
                подсумки, каски, автоматы.
                Давно мы здесь, в своей стране, -
                вполне гражданские ребята.
                Но отчего, скажи, солдат,
                чужая боль тревожит рану?
                Как ты живешь, мой друг и брат,
                товарищ по Афганистану?