Из книги путешествий

П О П Ы Т К А
О Т К Р О В Е Н И Я


Я в Мире не искал чудес,
шагая вдоль... Каменоломни.
Вставали звёзды, чтоб напомнить
о бесконечности Небес,

пернатых
неземная плоть –
земное эхо
Озарений,
и над руинами Творений –
закатов бронзовая водь.

Здесь диалектика нетленна:
лишь тот родится, кто умрёт.
Восторг – печаль наоборот.
Любовь – грядущая измена.

Как переливчата река! –
я по следам ищу причину.
Пророка гонит на Чужбину
незавершённая строка.

Коль от добра добра не ищут,
то в Мире нет добра давно.
... Одетый в золото трактирщик
мне вынес в черепе вино,

седой мулат играл на флейте,
качалась ширма... – жёлтый шёлк,
там кто-то...
- Пейте!
слушал...
- Пейте!
Я улыбнулся и ушёл.

Уж коль дышать, то чистой грудью;
вокруг итак полно калек:
где «победителей не судят»,
забыты Бог и Человек.

Я видел МИР,
и видел РИМ –
я шёл туда, и шёл обратно:
считал пространство покаратно,
мечтою детскою гоним.

Шатался день,
плясала ночь,
где назван другом, где иудой,
со всех орбит, как ниоткуда,
я изгнан был, шагая прочь

Сам для себя слуга и Царь;
не дипломат и не посланник,
я – просто гость
и добрый странник,
цивилизованный дикарь,

идеалист и теоретик
печальным фактам вопреки.

И только след моей руки
я оставляю на планете,
на разобщённых берегах
лишь измеряя ход теченья.

Я – раб и символ отреченья:

мечтатель
с цифрами
в руках.


________________

Мы уезжаем
в сторону Египта


Мы уезжаем в сторону Египта
поговорить с камнями Пирамид,
в какой войне
восстал их грозный вид, –
быть может, Реквием,
а может быть, Постскриптум

послания о хрупкости программ
в обычном галактическом масштабе:
о девочке,
что варит кофе папе,
о мальчиках
и их цветах для мам,

о тех, кто доброту считает долгом,
о тех, чья мысль
пронзает страх и мрак,
про поросят,
что обманули волка,
про тех, кто любит Мир за просто так,

о мудрости, что песней отзвучала, -
ведь Солнца гаснут, отдавая свет.
И этот факт не ведает начала,
храня Миры, которых больше нет.

Мы уезжаем в сторону Египта
поговорить с камнями Пирамид,
в какой войне
восстал их грозный вид, –
быть может, Реквием,
а может быть, Постскриптум.

__________________________

*


Люди... Люди...
Жертвы... Судьи...
Глупым – "судьбы".
Мудрым – "суть бы"!


__________________

Э В К А Л И П Т


Я много столетий стоял на посту
и видел
размытые волнами камни,
как падали Царства и хлопали ставни,
и Время ложилось верстой на версту,


и мальчиков хрупких, что в битвах мужали,
и девочек, что превращались в старух,
как строили флот, как его провожали,
как город горел и сгорел, и потух.

Как тёмный гранит превращался в Столицы
и взлётных полос горделивый бетон...

... Мне кажется, будто я помню все лица,
знамёна и флаги, и грани колонн.

Я знаю, зачем
эта ночь осторожна;
я понял беспечность короткого дня,
но Время бессмертно,
и Время безбожно,
и вот, наконец,
добралось до меня.

И я распадаюсь пустотами трещин,
на фоне которых снимается клип.

... Стою перед Богом – корявый, «зловещий».
Бывает ли грешен душой эвкалипт?



______________________________

Пропеллер стрекозы

                /эмигрантам/



Роняют отблески на струны
цветы небесной бирюзы,
и надо мной скользит бесшумно
ночной пропеллер стрекозы.

Уплыл единственный закат
в края овеществлённых денег,
и ветер,
глупый неврастеник,
застрял в проёмах эстакад,

укрылся ворохом газет,
ища во тьме свободный угол.
Мы не спасем с тобой друг друга –
и нам
в России места нет.

Я пропою тебе романс,
что всё имеет продолженье –
и смерть, и жизнь как два движенья.
Вот – первый звук
как первый шанс:

"Там по ночам шумит Бейрут
и носят вещи дорогие..." -
там что-то любят,
но такие
с собой напевы не берут.

Роняют отблески на струны
цветы небесной бирюзы,
и надо мной скользит бесшумно
ночной пропеллер стрекозы.



_________________________