Теперь Селены сад хранит их эпос грозный

Страдай поэт,
ведь лучше топлива на свете нет,
для пламенной поэзы.
Нам завещали жечь сердца,
глагол получен был в наследство
и, створ духовных, строчек вор,
ищи ему в страницах место.

Отдай себя,
всего, и целиком, и без остатка,
чтоб не остаться лишь придатком
временным, слепой кишкой, да в теле тех, кто языком
своим владеет как немой.

Ропщи любя
на каждую кривую букву,
как на своё дитя,
и тернии прорвёшь сквозь собственную муку.
Нас было много до тебя,
кто говорил - "не уходи смиренно в сумрак вечной тьмы".
Сойди с проторенной тропы,
возьми огонь, ветвь подожжённая грозой,
неси её в груди и слабою рукой,
до той поры пока покой
не оберёт и дума станет лишь золой.

Ступай вперёд
в аллею где стоят великие остовы,
ничто для них не ново,
их крепкие тела, давно уж превзошли гранит,
у ног их сфинксы, а головы подняты выше пирамид.
Кругом руины замков и кусочки бронзы,
не взяло сих людей ни время, ни стихия и не грозы.
Кому же смерть дорогу уступала,
тем юности веков, тысячелетий, вечности не мало.
Под стопами пылают розы,
так каждый из творцов тех удостоился Каркозы.