И так далее

Возле дома моего детства,
и так далее до тебя,
лиственницы
упирались в небо,
облака нацепив,
как гнёзда,
и Василий Макарыч,
глядя
на обтянутые акрилом
и джинсою
зады девчонок,
усмехался углами рта.
и цветы у ног его вяли,
и надежды на то,
что счастье
бесконечно,
а юность злая
и тупая, как нож столовый,
не испортит всей дольчевиты.
(те очки разбились, и стёкла
в них могли быть любого цвета,
это ничего не меняет.)
просто вита уже не та.
мы всё так же её косплеим
поневоле, следуя трендам.
(до чего чугунное слово!
им вполне возможно убить
вкус к тому,
что зовётся дольче),
мы хотим и готовы падать
с самой-самой
высокой башни
из слоновой кости
и соли,
выпаренной из слёз.
(их - море, а в итоге -
чайная ложка,
набери-ка ей пуд попробуй,
да погугли, сколько в кг ...)
повезло нам встретить друг друга,
чтобы было кого хотеть.
это как джекпот в лотерею
или даже джекпот с грин картой,
не в гудбайамерику только,
а в Эдем (номер на двоих).
там растут голубые ели
и дубы со златою цепью
и дуплом для храненья писем.
и, конечно,
всё те же
лиственницы
подпирают
всё то же небо,
как Атланты,
и в белых гнёздах
облаков
отдыхают птицы:
Сирин, Алконост, Гамаюн.

а ещё там есть Итакдалее...