Нарцисс. По А. Куприну. гл. 4

4

Рассказ Санина

Когда-то, в юности далёкой,
Когда ещё студентом был,
Нужду испытывал, глубокой,
Что от безденежья я выл.

Прочёл в газете я однажды,
На Юге, для одной семьи,
Им репетитор для надежды, 
Учить чтоб сына лет восьми.

Меня встречал отец радушно,
Я жил в семье, как член её,
И мальчик вёл себя послушно;
Вполне приличное жильё.

Толстяк был мой патрон фигурой,
А значит, добрый господин,
Жил не в ладах в семье с фортуной,
Сказать же проще, как один.

Матвей Кузьмич патрона звали,
Уездным он служил врачом,
Его все люди уважали,
Считали, как родным отцом.

Поведал с ходу о несчастье,
Случилось что в его семье,
За что ему все те напасти,
Судьба покинула в беде.

-- Сказать я, батенька Вам смею,

Жена – немая у меня,
Прожил я много драм уж с нею,
Родила мёртвого дитя.

Надеюсь Вас учить не надо,
Как Вам в семье себя вести,
Она, конечно, будет рада
В Вас просто друга обрести.

Нас встретила хозяйка дома,
Какой-то странной красоты,
Высоко-стройная особа,
С лицом египетской черты.

Глаза полны молчащей грусти,
Без теней белое лицо,
Загадки сфинкса так присущи,
С фигурой – ангел налицо.

Одета тоже как-то странно,
Покроя – редкостный костюм,
Я поражён был чуть спонтанно,
Но вид её – скорей угрюм.

-- Жена моя, Виктор(ия) Иванна,
А это репетитор наш;
Предстал пред ней я, словно манна,
Но, в то же время, как бы страж.

Был взгляд её настолько грустен,
Небрежен головы наклон,
И в то же время сильно чувствен.
Как будто занимала трон.

Подала медленно мне руку,
И от касания руки
Я вздрогнул, испытавши муку,
Настолько чувства велики.

Чем глубже наше с ней знакомство,
Загадок больше было в ней,
Казалось, ей не до потомства
И равнодушье к жизни всей.

Всегда тоскливо выраженье,
Хотя красавицей слыла,
Но туалет, как в завершенье,
Всегда в фантастике блюла.

К нему с особенной заботой
Питала страсть, как никогда,
Её любимейшей работой,
Пред зеркалом стоять всегда.

Могла пред ним вертеться долго,
Смотря себя и свой наряд,
И в этом было много толка,
На пользу шёл ей сей обряд.

Всегда красива и желанна,
Как истой женщиной была,
Но, всё же, очень даже странна,
На людях, как себя вела.

Желания вести беседу,
Как-то у большинства немых,
Она не следовала следу,
В те времена её былых.

Когда была счастливой мамой,
Дитя второго всё ждала,
Когда была счастливой самой,
Себя всю детям отдала.

Зато с болезненною страстью
Любила музыку она,
Она служила ей, как частью,
Она – как музыкой больна.

Все вечера за фортепьяно,
Её прекрасная игра,
Она играла без изъяна,
Была чудесная пора.

Но чтоб она ни исполняла,
В игре всегда была тоска,
Она всю душу изливала,
И оставалась та пуста.

Но видеть было интересно,
Как муж относится к жене,
Его любовь была чудесна,
Он отвлекал её в беде.

Матвей Кузьмич – большой и толстый,
В отцы ей годный по годам,
К ней никогда он не был чёрствый,
Был без ума от сей мадам.

Уже имея сына Колю,
Родить второго вот должна,
Но бог свершил с ней злую волю.
Осталась без дитя, одна.

С тех пор лишилась дара речи,
Прекрасен прежний её слух,
Несчастье ей легло на плечи,
Вспахало душу, словно плуг.