Встреча Oдноклассников

«Шалом», – говорю всем аидам я с виду,
«Салам» – остальным, безо всякой обиды.
Привет получи, каждый здешний поэт!
Одессе, конечно, особый респект.



Из памяти нашей не выкинуть школу –
Здоровье в ней на кон поставил, как олух.
Звучит до сих пор в голове этот звон:
«Эй, шухер! Училка идёт, прячь свой пон!»

Училка вставляет, конечно, по полной...
«А ну-ка к доске, Миша! – слышу я снова.
–Подай свой дневник! Ставлю жирное два!»
Я матом ей вслух не ответил едва.

Звонит телефон. Это что за дела?
Ах, это был сон. Мне уже сорок два.
На улице солнце и тридцать восьмая.
Зачем потянуло к ней снова – не знаю.

– Братуха, и ты тут? Какими судьбами?
– Да вот по Фонтану шагаю ногами.
– Что слышно? А где же движуха твоя?
– Тебе не желаю такого житья!


– А помнишь, как в море гасили печальку?
А хочешь, сейчас угощу тебя шмалькой?
Скажу тебе сразу, рецептик простой:
Курнул только раз – и уже ты бухой!

– А может, не надо?
– Ну, кент ты, братуха!
А то на – держи, и тебе будет пруха.
– По мне, «Пэлл Мэлл» лучше. Он мною проверен.
– Тю! Что за детсад-то и что за манеры?

– А, кстати, скажи-ка – ты помнишь
Смирнову?
– Ну, как же не помнить! Я сох по ней,
к слову.
– В Париже она. Муж, конечно, еврей.
Но пишет, что скучно во Франции ей.

– За это, Мишаня, не грех тяпнуть водки!
Стакан опрокинул – и ты на подлодке.
Не знаешь, братуха, куда ты плывёшь,
Но чувствуешь точно, что всё ты могёшь!

А старосту помнишь ли нашу, Мишаня?
– Ну таки да. А на шо тебе, Саня?
– За Иркой ведь бегал тогда весь наш класс...
– Все, кроме меня. Саня, ша! Я же – пас!


– А рыжую помнишь, быть может, Ларису?
– Что, из параллели?
– Да нет! Директрису!
– Да, помню, конечно, тухес икс икс эль.
– Есть слух, что в постели она – карамель!

Сошлись тут во мнении общем друзья,
Что вспомнили школу родную не зря...