Солнечный мальчик

Вот ты родился. Пока с переводчиком сурдо
видимый мир постигаешь в обнимку, на тёплой груди.
Это театр. Театр теней и абсурда.
Здравствуй, актёр, у которого Гамлет ещё впереди!

Здесь не бывает послушной погоды и моды.
Копятся ритмы с обычным дождём и сливаются с ним.
Бог здесь страдает. И движутся мимо народы.
Шепчет беззвучно молитву на днище бидона налим.

Время тасует названья, налоги, границы,
чертит на коже морщины, наносит густой макияж,
в зыбкие дюны ложится, на стены садится,
осень приводит слепую ощупывать Клайпеды пляж.

Всё здесь несёт роковую печать преступленья, –
тщетно следы на песке затирает балтийский прибой,
в чёрных перчатках касаются стихотворенья
сосны-гиганты, которые прячут тебя под собой.

Вехи беспомощно брызжут водой и огнями.
Бьётся газета о твердь перебитым и рваным крылом.
Тени былого становятся просто тенями,
чтобы потом у камина слегка потрещать о былом.

Видишь, с янтарной фигурой стоит у забора
день непонятный, в каком-то далёком-далёком году?
«Что тебе снится, привязанный крейсер Аврора?», –
мальчик поёт и у солнца идёт на косом поводу.

Видишь ещё как плывут облака вдоль залива,
словно обрывки огромных афиш без названия, без...
Радуга – больше уже не дуга. И тоскливо
смотришь на этот глубокий бездонного неба надрез.