Сочувствие

Короткой  прогулкой воюя с хандрой,
Сентябрьским вечером в среду,
Я встретил, случайно, осенней порой,
Худого, седого соседа.

Сидел он понуро на лавке кривой,
Рукой, потирая наколку,
Увидев меня, покачал головой,
И сесть предложил ненадолго.

И глядя, на окон неярких огни,
Чтоб вызвать слезливую жалость,
Сказал: "Вот гуляю последние дни,
Наверно недолго осталось".

Нет силы уже, тяжело одному,
И жить нет желания на свете,
Давно я не нужен уже никому,
Ни сёстрам, ни жёнам, ни детям.

- А что ты хотел, - говорю я в ответ,
Всю жизнь танцевать "трали-вали?",
Все жёны тебе говорили - "Привет!",
Когда от тебя уставали.

Ведь ты был толковый мужик, хоть куда,
Высокий, красивый, смышлёный,
Что хочешь, чинил и латал без труда,
Утюг, телевизор мудрёный.

Но деньги, что ты заработал трудом,
Ты мудро не складывал в банку,
Ни сёстрам, ни жёнам, ни детям, ни в дом,
А всё, на гулянки и пьянку.

Всю жизнь ты обманывал и хитровал,
С дефектами делал заказы,
Брал доллары в долг, а отдать "забывал",
И были другие проказы.

Ты "пупом земли", себя вечно считал,
Всем близким показывал норов,
Цинично и нагло с презрением клал,
На всех, абсолютно, с прибором.

Да, выросли дети, тебя не простив,
Нет пользы от них, хоть убейте,
Ведь ты алиментов совсем не платил,
И так не давал ни копейки.

И зря прожигая никчёмную жизнь,
Напомню тебе, что ни разу,
Машиной не съездил, пешком не сходил,
 Всю жизнь не показывал глаза.

Был дом и машина, и в долларах нал,
Семья, свой участок, работа,
Всё глупо спустил, прокутил и просрал,
И ждёшь от кого-то заботы?

Тебя справедливость когтистой рукой,
С размаху швырнула на свалку,
И ты, как скотина, бредёшь в упокой,
И мне, тебя тоже, не жалко".