06-07. 1979 Малошуйка 2. Письма, 2

ИСПОВЕДЬ. Книга 2, часть 1. Любить сильнее возможного. / Елена и Виталий Ивановы. – СПб.: Серебряная Нить, 2019. – 328 с.
http://russolit.ru/books/download/item/3958/

Листалка. Читать:
http://pubhtml5.com/eail/iwgx/

ФОТО в книге
___________________________________

На фото:
 
Елена Иванова и Марина Самойлова (Шапот)
 
Виталий Иванов, Сергей Соловьёв (Жестокий), Сергей Самойлов (Сергей Евгеньич)
 
Сергей Соловьёв и Виталий Иванов
 
Виталий Иванов и друзья Сергея Евгеньевича
 
10.07.79, 10.45
Доброе утро, Виталька!
Ну как? Соскучился, нет? Остался месяц. Мне уже смертельно надоела эта дача.
В субботу, 7-го вечером вызывали в милицию. Просидела там часа два, побеседовала о жизни. Очень милая обстановка – симпатичный молодой человек, уютная комната, сигареты, конфеты, журналы. Всеми путями искал этот юноша путей к моему сердцу – и запугивал, и подлизывался, и даже заигрывал – очень хочется ему найти Володю.
Кстати, взял твой адрес – не знаю, чем это может пахнуть, может, они и тебя захотят повидать – и какому-нибудь счастливчику перепадёт командировочка в заветный леспромхоз? Или будут вскрывать нашу переписку? Читайте, читайте! Верить людям надо – говорю, ничего не знаю – значит, не знаю. Даже ведь грозил нас с тобой оставить с незаконченным высшим поначалу! Потом говорил, что не только нам, но и т. Доктору ничего не грозит.
В общем, работает. А теперь последние сведения – без меня заходила Марина и рассказала Наташе, что подняли уже всех знакомых и незнакомых врачей – её отца, мать Шахновичей (!), Отто – в полном составе и проч., и проч. И это, вероятно, не всё, что делается. Короче, Нина Давыдовна собралась идти в милицию и говорить всё, что знает, чтобы хоть невинных людей оставили в покое.
Я думаю, Маришка Сергею Е. подробнее всё опишет – я сама ещё не всё знаю. Весело, верно? Единственно, чего действительно боюсь, - очной ставки, понимаешь? Очень была бы сложная ситуация, да и видеть его мне б не хотелось вообще.
Кстати, по словам этого юного следователя, врачи сказали сначала, что, может, ещё напрасно муж-то уехал… Маме было сказано 20-го с утра – стараемся спасти, но пока состояние тяжёлое.
Кстати, вспомнила – ведь я ж тебе за последнюю неделю перед твоим отъездом практически ни разу трезвым не видела, ни до, ни после, ни в больнице… Может быть, поэтому у меня в памяти остался немножко не тот образ, какой хотелось бы?!
Заходила в воскресенье няня, наговорила мне всякого нехорошего, послала к Л.С. – она купила нам мясорубку.
Последнее, что было приятного перед отъездом в ссылку (в Грузино) – твоя телеграмма. Какой-то ты уж очень заботливый в этом году. Спасибо, Виталя. Но мне почему-то всё мало…
Не знаешь, откуда эта неудовлетворённость?
Погода у нас, кажется, налаживается – уже и солнышко бывает иногда. Вчера мы с Шуриком загорали на полянке в лесу. Визгу и писку было на весь лес – Сашулька развлекалась. Речь человеческую это создание уже прекрасно полностью понимает, но слушаться никого ни сейчас, ни в будущем, кажется, не собирается. Всё всегда делает наоборот – и заливается. Боится только петуха. Даже перед словом этим затихает, лезет на ручки и делает всё, что просят. А вообще, жизнь ей нравится – она заигрывает со всеми курочками, рвёт в клочья траву, ловит мух, лопает землю и эксплуатирует почём зря дедушку. Спит только когда захочет (иногда сидя и даже стоя), ест зато за двоих, очень мне всегда радуется, но первенства всё равно не признаёт, хотя, конечно, прекрасно от дедушки отличает. В общем, очень умная и хитренькая девчонка и сама это знает и этим гордится. Нос стал у неё совсем курносым и всё время в земле почему-то.
Будешь мало писать – пойду на танцы. Здесь куда не ступишь – толпа молодых офицеров. Так что смотри!
Как ваша работа продвигается? Не очень ты ещё замучен? Я всё время нахожусь в состоянии полусна – никаких эмоций, даже рефлексы приторможены. Какие-то связи во мне нарушились. Мерзко, гадко, нет радости бытия, и всё чего-то недопонимаю, а хочется. Очень мне хочется какой-нибудь радости.
Встретили нас тут 8-го с бутылкой водки и всякими вкусностями.
Вчера с Шуриком по дороге из леса я попала под шикарный ливень – вмиг до ниточки – вот единственное развлечение было. Сашка в восторге – ну, конечно, она-то из под крыши смотрела. В коляске-то ничего. А я как суслик – ей было страшно весело.
Я как-нибудь постараюсь поймать своё хорошее настроение и тогда напишу тебе, посмотрим, будет ли разница – я думаю, такое письмо тебе больше понравилось бы.
И вообще, чего бы ты от меня сейчас хотел? Попробуй, напиши, ладно? Мне хочется сделать тебе чего-нибудь хорошее, но, кажется, не получается, да? Я хочу написать тебе чего-нибудь очень-очень доброго. Нежного, но куда-то сейчас вся моя нежность ушла, не именно к тебе, а вообще, понимаешь?
Пиши мне, пожалуйста, я очень прошу, это для меня очень большая радость – твои письма. Мне сейчас почему-то просто очень трудно представить тебя рядом, может, поэтому я так холодна и спокойна? В прошлом году я писала со слезами, я ни дня не могла не писать. А сейчас я сижу и мне просто очень-очень грустно, а тебя нет, и не вспомнить.
Напиши мне, пожалуйста, что-нибудь о себе, какой ты, о чём ты думаешь, что делаешь, - давай знакомиться!
Ну, хватит с тебя на сегодня, я иначе не успею отправить – до почты идти ж надо. Ну, да всё не важно.
Я лучше потом ещё напишу.
Чувствуешь? Я всё время тебе чего-то обещаю, всё отсылаю к следующему письму – и так каждый раз, сама не знаю, что ж там такое удивительное будет в нём, в том самом, которое следующее. Но что-то должно быть. Ты, главное, жди как следует. И скучай побольше. Ты думай обо мне вечером, и тогда я буду всю ночь тебе сниться. Ты хочешь, чтобы я тебе снилась?
Ты любишь меня? Пиши, милый, я скучаю без твоих писем.
Там, на Гражданском, наверное, сейчас уже меня ждут твои послания (надеюсь, даже не одно). А я – здесь. Но я скоро приеду за ними! Напиши мне что-нибудь очень ласковое, ладно? Мне почему-то сейчас очень неуютно жить на свете.
Целую тебя, Виталька. Жду тебя. Скучаю. До встречи!
Лена
__________________

13.07.79
Здравствуй, Леночка!
Получил твоё письмо. Наконец-то! Спасибо тебе. Оно получилось у тебя очень хорошим, добрым и радостным. Я очень рад, что ты выписалась из больницы. Ты любишь меня! Я действительно очень давно не слышал этого. Я счастлив, Леночка! Перечитал твоё письмо 3 раза. Как только получил – на работе, как его привезли мотовозники, потом в обед и ещё раз вечером перед сном – залез под мамин полог, забрался под одеяло и читал. Очень хорошее и умное письмо, самое главное большое.
Мне всё интересно. Как ты там без меня? Чем живёшь? Как Сашка? Как бы я хотел сейчас вас увидеть!
Открыток больше посылать не буду. Тогда мне просто хотелось, чтобы ты от меня получала весточек как можно чаще. Плохо, что письма наши приходят только через 3-4 дня и обратно идут столько же.
Получила ли ты мою телеграмму?
Посылку я ещё не получил. Должна прийти, видимо, на днях.
Поздравляю тебя и Сашку! Ей исполнится уже целых 10 месяцев. Ходит ли она самостоятельно? Что говорит? Сколько ещё прорезалось зубов? Что ест? Весело ли ей? Когда я приеду, она меня ведь не узнает с бородой. Ничего, мы познакомимся снова. Надеюсь ей понравиться.
Что там с обменом? Что за вариант?
Деньги мы получим только 15-го где-то. И всего по 40-50 рублей. Вообще в этом году значительно больше всяких сложностей. Представляешь, в конторе потеряли наш договор и отказались выплатить за первый наряд премию 40 процентов от общей суммы. Серёга Соловьёв, разъярившись, пошёл к самому директору леспромхоза и сказал, что если нам не заплатят эту премию, мы через 2 дня уезжаем. А ведь кроме нас сейчас дорогу делать некому. Казачук (директор) засуетился, начал успокаивать, достал из сейфа бутылочку коньячку, и они с Жестоким за коньячком обо всём договорились. Всё в порядке. Только деньги – премию нам доплатят вместе со вторым нарядом где-то в конце месяца. За второй наряд надеемся получить рублей по 350. Вообще, как только будут какие-то деньги, я тебя сразу вышлю. Займи пока у моей мамы. Ты же знаешь, она всегда даст, хотя бы на мелкие расходы. Ей я написал письмо и обязательно напишу ещё!
Очень хочу парнишку!
Мы здесь видели медведя. Точнее медведицу. Здоровенная! Светло-коричневая с белыми пятнами и белым воротником. Я таких медведей никогда не видел, тем более на свободе. Размером как очень большая свинья. Мы работали в 3-х километрах от Малошуйки, у нас был перекур, шёл дождь, и вдруг (я её заметил первый), смотрю, что-то такое медленно идёт по болоту метрах в ста от нас. Я вначале даже не понял что. Что-то непонятное. Показал ребятам. Все, конечно, бросились смотреть. Медведь! Минуты две все растерянно молчали. Я предложил взять по лапе (это нечто вроде лома) и попробовать забить, конечно, в шутку. Желающих не нашлось. И тут закричал Абакумов, наверно, со страху. Медведица оглянулась на нас. Тут уж закричали все, и она побежала в лес. Прыгает и довольно быстро. Местные говорят, что тоже несколько раз её видели, некоторые с медвежатами.
Появилось много грибов – подберёзовиков и красных. Особенно красивые здесь красные – маленькие, крепенькие красноголовики. Собирать их одно удовольствие. Только времени мало. А то можно было бы засушить или даже замариновать. Белых пока нет.
Много купаемся в озере. Вода тёплая и погода. Днём жарко.
8-го пили каберне, яблочное и перцовку, ели торты, абрикосовый джем, конфеты, тушенку. Играли в домино. Проигравшиеся залезали на крышу вагончика и кричали «Бее-бее». Пришлось кричать и мне. Было весело.
Как 8-ое у тебя? Пиши мне о каждом своём дне. Собираешь ли ты грибы? Купаешься ли? Ездила ли к Каминской, на 67-й км к Людке?
Неплохо я здесь уже загорел, правда, только по пояс.
Люблю и очень хочу тебя! К тебе! Согласен заранее на любые средства по твоему выбору.
Евгеньевичу я сделал соответствующее внушение. Он тут же сел за письмо, четвёртое по счёту. Кстати, он заметил, что получил уже целых 5 писем, а я только 4. Всё же, надеюсь его победить!
Борода растёт для тебя. Я её не трогаю. Привезу тебе в целости.
Курим здесь махорку, крутим козьи ножки из газеты. Чудесно! Она сладковата и достаточно ароматна. Понравилось всем.
Люблю тебя. Жду писем.
Привет Левитским, Маринке, всем, всем, всем.
Люблю. Целую. Твой Виталька

Телеграмму получил только что. Привёз Жестокий.
__________________

15.07.79
Лена!
Пришли адрес дачи в Грузино.
Люблю. Целую. Пиши.
Виталик
__________________

15.07.79
Добрый день, Виталька!
Ты получаешь мои письма?
У меня уже 7 твоих, ещё открытка и телеграмма, всё верно?
Сегодня ровно половина срока – когда получишь это письмо, будет ещё на недельку больше, видишь, как быстро – дело уже к концу идёт! Осталось 3 недели и ещё чуть-чуть.
Сашка заболела. 2-й день с температурой около 40  - ангина. Вызывали скорую сегодня, сделали ей укол, дали кучу указаний. Сашулька ужасно несчастная, не ест, спит всё время, а просыпаясь, жалостно скулит и смотрит очень-очень горестно. Теперь, дай бог, будет лучше, не волнуйся, и температура уже спадает от лекарств, вылечили! Замучает она меня скоро – ночью этой очень плохо спала – часто плакать начинала, пила воду и писалась. Днём – только на руках – иначе очень горько плачет. Никак не могу привыкнуть жить без тебя – всё не так получается, много без тебя нехороших мыслей.
Меня вчера племянница хозяйки всё уговаривала идти в клуб на танцы. Мне чего-то не захотелось идти в клуб военной части. Отказалась.
Вот. Уже вечер – из-за Шурика всё не дописать было – она была ужасно слабенькая, несчастная и кротко-ласковая. Приходилось весь день её носить на руках – устала я. А сейчас жар спал, и она уже лезет на стенку и рвёт с визгом обои – значит лучше уже.
Ты не обращай внимания на то, что я пишу сейчас зверски неграмотно, я просто в письме всегда стараюсь писать то, что в голову взбредёт, а мои мысли гладкому письму не поддаются – скачут и не лезут в нормальные предложения.
Недавно в метро развлекал меня всю дорогу один мужчина – говорил – профессор университета – удивлялся, что его фамилии я не знаю. Ты знаешь, похоже, рассказывал чего-то об этнографии, сыпал по древне-греческому (ну, тут меня обмануть, конечно, не трудно), объяснял, что такое красота женского лица с точки зрения науки и искусства, как по разрезу глаз определять предков до 5-го колена и проч. Такого потока информации я не получала уж давно, столько же, наверно, сколько не слышала истинно интеллигентной речи. И, притом, столько тонкого юмора, весь лучится, и, естественно, - мудрость (ну, это за счёт возраста – ему за 40 сильно). Шикарная борода, пенсне, элегантный серый костюм… Прелесть. Приглашал меня в университет к себе работать – говорит, ищет по городу интеллигентную молодёжь. Только я не поняла, чем бы я там занималась – ни то плазмой, ни то индейцами – или же вроде бальные танцы преподавать народов Азии. Здорово, да? Жаль только, что он был пьян в сосиску. Эх, если б ты начинал такую болтовню после бутылки… А то и моего имени не выговариваешь.
Когда у нас тут по утрам с озера несётся дружное солдатское пение, я почему-то сразу вспоминаю вас всех там, на воле.
Маринка пишет письма, вроде, каждый божий день. Я, конечно, всё понимаю, но ведь должно-то бы быть наоборот, согласен? При их положении особенно.
Да, чуть не забыла. Продолжу на тему гинекологии и суда. Слушай: о деньгах заранее разговору не было. Ты знаешь только это – обо всём же я договаривалась, понял? А когда всё было позади и он пошёл мыть свои ножи и вилки, ты в виде благодарности предложил ему деньги. 40 – потому что столько лежало лишних – и всё. Он отказывался, но ты ж настойчив! Это – пока. Сейчас отрабатывается по моему предложению новая версия – не было меж нами никаких денежных отношений – я встретилась с ним для консультации, а он сказал – 12 недель, т.е. в больнице не сделают, рожать я не могу, ну и стала я его умолять – ну, добрая душа – согласился и сделал сам. А я наврала насчёт денег – боялась, что так скорее его найдут – ведь по логике – если человек идёт на риск (да бесплатно!) ради меня и любви к искусству – значит этот человек близок либо мне, либо кому-то из моих знакомых – таким образом, я не могу не знать его адреса. Ясно, да?
Вот и родилась в моём больном мозгу версия – сделал-расплатились – и знать не знаю. Но пока Володя будет узнавать, чем мне это грозит – ведь лжесвидетельство. Если ничем особенным – то «вскрываюсь». Общественное порицание за враньё меня не волнует, любые штрафы заплатит врач и т.д.
На этой неделе буду, наверное, знать, что и как. Сразу пишу или телеграфирую, потому что говорят, скорее всего, с тебя будут в ближайшее время требовать показаний.
Ну, кажется, всё на эту гнусную тему. Инга Давыдовна всё смеётся – вскроют они по пути от моего аборта такую массу черных делишек по г. Ленинграду и окрестностям, что надо было сразу продать этого проходимца – уже заинтересовались её, как они назвали, сожителем – раз, и - за прелюбодеяние; взяли ваш адрес – два, и – за крупные хищения в леспромхозе и вас, и – привет Симачковым. Ещё следователь уже спрашивал её, где она достала такие джинсы и не может ли достать золотые серьги его жене – три, всё спекуляция, ну и уж перетряхнуть гинекологов из «Отто», пойдёт такой судебный процесс – весь Союз мне позавидует! Но Володя говорит, к сожалению, что, взявшись за криминал, никто уже на сторону не свернёт – не положено – ведётся только одно дело. Ну, посмотрим, посмотрим…
Была в городе, и вдруг мне так захотелось заехать в Красина к моим жертвам абортов – беда сближает – аж соскучилась без моих милых провинциалочек… Честное слово, когда всё позади – и вспомнить можно с улыбкой.
Кстати, Немакин мне всё говорит – не то, что б я с тебя чего хотел, но ты мне страшно импонируешь, и завидую я Виталя по всем статьям - «хорошей белой завистью». Ага! А я что тебе говорю всегда!!!
Хороший у меня день был – 8-е – поздравление в письме – раз, открытка – два, телеграмма – три. И ещё письмо с поздр. – четыре, и всё от тебя. Ты – моя радость, моё хорошее настроение и – обещанье моего счастья. Во – точно – ты – обещание. Поняла!!!
Кстати, мы всё же попались с Шуриком петуху! Он давно нас караулил и, наконец, дожал и начал яростно налетать на Саньку – я очень мужественно её защищала и получила за это пару ранений. В кровь! Клюётся он здорово, Сашку бы съел живьём в один присест. Я вся в синяках и немножко в крови, но с живым, спасённым Шуриком вернулась победителем! Правда, Санька ещё долго рыдала и даже заикалась.
Хозяйка сказала, что на днях его зарэжэт. А сегодня он никому не давал сходить в туалет – даже хозяйке, встал у входа и не пускает. Ходили в другое место. Вся деревня в страхе – он, кажется, взбесился – людей возненавидел. Вероятно, кто-то из него уже пробовал сварить бульончик – обозлён уж очень.
Всё какая-то ерунда, 2-й лист – а пишу черт знает о чём! Всё совсем не то, что хотелось, когда села писать, Страшное бессилие – знаю, что хочу – и не сформулировать!
Я хочу – наилучшее с моей точки зрения пожелание – хочу, чтобы твоё время летело быстро и незаметно, чтобы ты не успевал его считать и тосковать, и чтобы ты скучал сильно, очень-очень скучал, но время-то незаметно бы шло, поэтому это было б на миг один страшный, тоскливый, одинокий, а потом сразу, когда сил нет ждать – сразу я и Сашка, и дом. Без длительного, изматывающего ожидания.
Шурик уже спит, представь тихий, безветренный закат, деревня, собаки только, отдельная комната, сонный Сашулик и я сижу и пишу, и думаю о тебе только. Мне грустно и легко, печаль моя светла, печаль моя полна тобою…
Чёрт возьми, за меня многие уже кое-чего сказали, мне никак не найти ненаписанного. Но я найду – для тебя.
Я люблю, я жду тебя, твоих писем, люблю, целую без конца!!
Ленка
__________________

17.07.79
Привет, дружище!
По моим подсчётам остаётся почти половина – плохо? Сегодня у меня опять день отдыха – сбежала ото всех. Очень устала там одна. Вообще-то половина – это, наверно, всё ж хорошо. Дома – сюрприз – сразу 3 письма – читала пол вечера. Что ж случилось с тобой, Виташенька? Не узнаю, ты умнеешь, да? Ты, наверное, просто становишься взрослым. И, оказывается, ты и писать умеешь (плохо ещё, конечно). Ты действительно скучаешь? Мне нельзя врать!!! Ты должен (!!) страшно меня любить – иначе просто всё совсем не то, нечестно, понял?!
Была я у Немакиных в их особняке – прекрасное место! Провела там весь вечер – ходили на озеро, ели клубнику с грядки, пили. Привет тебе от них обоих. Жаждут устроить тебе встречу.
Как ваша Оля готовит? Лучше прежних поварят?
Я хочу счастья, Виташка! Как бы так его бы поймать, наверное, сначала нужно тебя дождаться? Ты привезёшь мне хоть немножко?
Очень я рада, что у поварихи есть защитник – спасибо Бобу. Не знаю, почему, но так мне веселее, понимаешь? Мне совсем не хотелось, чтобы хотя бы просто рядом с тобой существовала бы симпатичная и совсем юная и свободная девушка. Я ничего не боюсь, но так мне больше нр. Честное слово, я не виновата!!
Виталенька, милый мой, ну до чего же ты молодец! Я страшно радовалась каждому письму, а когда сегодня открыла ящик и на меня посыпались три подряд, я уж просто тихо взвизгнула от восторга!
Мой добрый, любимый, самый умный и нежный!
Прости меня, пожалуйста, я совсем тебе ничего не писала. А сейчас я даже боюсь начинать писать чаще, вдруг тогда ты реже будешь? Я очень-очень боюсь, что ты вдруг начнёшь меньше мне писать! Я всё время нахожусь в постоянном страхе – вдруг приеду – и ни одного письма нет! А вдруг есть – но мало? Мне очень хочется всё тебе объяснить, всё что я думаю сейчас. Самое главное – что я тебя жду, вся моя жизнь – в ожидании тебя, все радости связаны с августом. Опять я без лета!
Тебе там тяжело, я знаю! Ты ж у меня и без отпуска, и без меня, да ещё на диете…
Но ты ж мужчина! Ты должен стараться брать на себя всю возможную тяжесть существования, мне ж тоже достаётся порядком.
Ты знаешь, я, кажется, всё ж таки действительно не смогла бы без тебя! Я пробовала – и не представить. Ты представляешь, если мы-таки изучим стенографию, какие следующим летом я тебе письма буду закатывать! Я уже дошла в ней до первых серьёзных сложностей – очень интересно, но надо работать, пока сложно.
Не забудь заранее заказать меню к приезду.
Кстати, пишу в метро – ездила к Маринке – её не было, зато побеседовала с её родителями. Они к следователю уже сходили – сами, без повестки – чтобы прекратить перетряхивание г. Ленинграда. Выдали они Володю со всеми потрохами – ФИО. Он пока обещал (вроде б, оформленный отпуск, а на деле – пока неизвестно). Дело, вероятно, перейдёт в прокуратуру, хоть следователь и хочет нам помочь как может. (Видимо, Инга Давыдовна успела сразить его своим обаянием.) Значит – суд. Очные ставки и прочь. Я – главный свидетель обвиненья. Володя (Чик) узнавал у компетентных людей что чем кому пахнет. А пахнет, кажется, керосином. Мы-то, конечно, отделаемся моральной нагрузкой – суд и проч. гадости, Инга Давыдовна и Маринка – лёгким испугом. (Маринке уже грозили посадить её. Мерзавцы – беременную женщину до истерики довели!!!), т. Чикалов как главная сводня в этом чёрном деле и человек с положением может получить массу неприятностей по партийной линии. А вот т. Доктору в худшем случае грозит 8 (ВОСЕМЬ) лет (!!) заключения с конфискацией (!!!) и лишением не только диплома (!), права поступления в ВУЗы, но и проч. гражданских прав. Ему лет 35 + диплом + (вероятно) неплохой капитал.
Это – конец, понимаешь? За что посадят – за то, что взял деньги, понял?!
Ищем вариант отбрехаться. Он, естественно, будет отрицать это. Инга Давыдовна, допустим, ничего не знает, в деле записано, что расплачивался ты – я ничего не знала и не видела. Возможно, тебя вызовут местные власти, версия – никто ничего не знает, никто ни о чём (о ставке) не предупреждал (иначе, выходит, что у него уже случай не единственный, раз известна цена, ясно?)
ЦУ в след. письме.

Виташка, продолжу после. Сейчас 4 часа утра! Попробуй представить настроение. Это мы с Маришкой загуляли. Только что вернулись домой и – сразу к тебе. Вот ещё одна моя белая ночь!
Для чего я сейчас писать стала – чтобы ещё раз сказать тебе – ты не бойся. Мой родной, я очень жду, я люблю тебя, я совсем без тебя не могу, я хочу увидеть, дотронуться до тебя, я люблю, ты верь мне, не слушай, забудь, если я пишу иногда другое. Ты должен уметь разбираться, всё понять суметь должен! Я просто всегда хочу уметь быть честной перед тобой, только за счёт этого я и пишу тебе всё, все настроения, все чувства, я надеюсь, что ты во всём разберёшься сам и поможешь, если надо, а это всегда надо, мне очень нужна помощь твоя, постоянно, я люблю тебя! Я хочу тебе верить во всём, понимаешь? Не просто доверять – это не то, а именно знать, верить (!), что ты прав, что ты всё понимаешь, я хоть на 2-м году должна видеть, ЗА ЧТО я тебя люблю, чуешь? Я должна уважать тебя, верить тебе, безусловно доверять. И – самое главное – знать ЕДИНСТВЕННОСТЬ.
Я прочитала где-то чудесную фразу, форму не помню, автора тоже, только суть (не помню о дружбе или любви шла речь – это сходно). НАСТОЯЩЕЕ – это когда увидишь лучшее – и не заметишь. Или не оглянешься или пройдёшь мимо – не помню, но ты ж понял, да? По-моему фраза великая. Ты смог бы? Это же, действительно, критерий!
Виталькин, я хочу писать стихи, я убеждена, что сейчас у меня вышло бы несколько шедевров подряд – и не могу, боюсь нарушить работой этот поэтический настрой. Но ты попробуй понять, сейчас я пишу тебе самые великие на свете стихи – по глубине, по силе, форме. Я твёрдо знаю – я этим гениальна – будь ты рядом, услышь то, что я хочу передать – ты бы согласился. Но я боюсь сейчас над формой работать – может разве что попозже. И всё – тебе! О том, что я – люблю, о моей бесконечной, безудержной нежности к тебе, о постоянной безысходной тоске по тебе. О моих снах, об ожидании счастья – тебя, ежеминутном ожидании, и, в то же время о постоянной борьбе внутри, о появлении неожиданного холода и противоречия чему-то этому, о внезапной тоске по тем, прошлогодним слезам. Всё очень сложно, Виташка! Но, кажется, я начинаю понимать, что же такое – поэзия. Я взрослею, Виташка! Танцуй!!!
Ты, вероятно, великая, поразительная, неповторимая личность, раз я так тебя люблю!!! Кстати – фраза из Бабеля – «только гений может позволить себе 2 прилагательных при одном существительном!»
Я сейчас читаю Паустовского – Одесса, где-то 20-е годы, все – поэты, писатели, просто приятные люди – Виталь! Удивительная вещь – умнеешь на глазах – умру, но достану потом тебе (или сохраню, а хочешь – украду!?) Я хочу быть неповторимой, самой красивой и умной – для тебя, я хочу, чтобы тебе завидовали все – я хочу!! Я хочу, чтобы из-за меня дрались на дуэлях, страдали, гибли – а ты был бы спокоен и уверен, ты целовал бы мои руки и не видел бы ничего больше. Или видел бы – и весело смеялся. Я хочу, чтобы ты был мужчиной. Понимаешь? Ты должен быть щедрым до глупости, благородным – главное (пусть ты потеряешь все Малошуйские доходы – но будешь прав – я больше любить тебя буду, пусть выгоды меньше – но ты всегда должен быть прав). Ты должен быть умнее других (и меня – как бы умна я не была), и главное – ты должен уметь кровью своей, слезами своими, жизнью, счастьем! Стараться сберечь нас, не важно – стою ли я того, отплачу ли тем же, ты – мужчина!!!
Я вряд ли смогу объяснить почему, но я чувствую сейчас какую-то гордость, нет, не то, может, в чём-то и сладостный вкус жертвования, силу в чём-то… нет, не передать, но что-то над тобой, понимаешь?? И в этом – радость. Я одного никак не могу осилить, хочу понять, но вот уж года 3 – и не даётся – я хочу разобраться – что я могу сделать, чтобы ты был действительно счастлив – до самозабвенья, а ведь, признайся, этого не было, я не смогла дать такой полноты ощущений, да? Я могу засыпать тебя письмами, цветами. Писать стихи тебе, даже (можно б) приехать, но, мне кажется, это всё скорее потрясло бы меня, женщина-то здесь пока я! И, между прочим, как вышло-то ведь – как похолодали и поредчали мои письма, так и пошли чередой твои – дай бог (от души), чтоб это было совпаденье, а не известное! «чем меньше женщину мы любим…» - я не хочу!!! Не хочу держать это банальное равновесие и не хочу счастья взаимности за счёт собственной сдержанности! У меня есть одно для тебя – я всегда старалась быть перед тобой честной, даже если перед собой не выходило. Я хочу, чтобы ты был таким, каким сейчас мне помнишься. Вот сейчас я зажмуриваю глаза, и вот – ты – мой милый, добрый, совершенно родной, невыносимо родной, страшно добрый, ласковый, умный, всё-всё понимающий, любящий, ну, Виташенька, ты ведь это!!!!!? Мой любимый, я совсем-совсем с тобой, я рядом, я сижу ведь у тебя в кармашке и хихикаю, когда ты делаешь очередную глупость, я тихонько целую тебя в твою подрастающую бородку, когда ты совсем замученный и страшно одинокий ложишься спать, я ласково глажу твои усики рыжие в 6 утра и тихо нежусь на солнышке во время работы – жара! А под дождём я зарываюсь поглубже и дремлю, вспоминая твои глаза, самые любимые на свете, самые добрые и красивые глаза.
Ну, вот видишь, я же так и знала – всё пройдёт, и я, наконец, пишу тебе!!!
Что было? Виталька! Что это было? – Я не могла писать тебе!! Не огрубей ты там без меня, в лесу, сохранись!
Люблю тебя! Я хочу целовать тебя! Бесконечно лежать рядом с тобой, зарывшись в твою мягкую бородку и целовать! Я хочу встретить тебя! Ради этого стоит ждать месяц, два – чтобы потом встретить тебя. За одно мгновенье выкидываю без сожаленья месяц. Люблю тебя!
Виташка, ерунда какая-то! Уже солнце всходит!
Дописать всё равно не успею – завтра, ладно? Я немножко подремлю – потом расскажу тебе остальное – в следующем письме, я завтра (то есть сегодня) же продолжу, правильно? Читать-то письма у тебя ещё есть время?
Ты единственный для меня, я люблю твои письма. Ты это сделал – ты нашёл меня опять, мне трудно объяснить, но – не было ничего – и вдруг – твои письма – много – и – те, которые ожидались. Люблю.

До завтра, Виталь!
Жди ещё немножко!

Очень хочу, чтобы ты быстрей увидел Сашку. Понимаешь? Она – совсем другая.

Мне уже два листа мало!! И вот – долгожданная ночь – ты снишься мне!!!

Не забудь меня!

Кто б тебе, дурачина, ещё такие письма писал? Длинные… Тамара, да?
__________________

17.07.79
Виталька, милый мой!
Ну, как ты там? Устал, да? Я жду тебя, я думаю о тебе, я скучаю без тебя страшно! Но мне значительно легче ждать в этом году – я не одна теперь! Мы ждём тебя вдвоём. И тебе должно быть веселее – тебя дома очень-очень ждут. Не только я, но и маленький Шурик.
Поздравляю тебя, мой любимый! Завтра ведь нашему сокровищу 10 месяцев уже! Ай да мы! Ей уже лучше – температура упала, уже жить веселее стало, только ест ещё очень мало, да спит много – ослабел человечек!
Ходили мы сегодня к врачу – здесь в городке, она говорит уже всё почти хорошо, только горлышко ещё немножко красное.
Все соседи закармливают Саньку – каждый день кто-то приносит банки с разными ягодами, компоты, варенье и даже колбасу принесли для Сашки! Лекарства носят и вообще очень волнуются – её все очень любят. Теперь боюсь у неё скоро животик заболит – объестся витаминами. За время болезни мы все её совсем забаловали – все жалеют, утешают и ублажают. И она всё очень благодарно воспринимает на удивленье! Сейчас мы с ней устроились на травке – я загораю, она дрыхнет в тени с букетиком в руках. Очень она сейчас цветы любит.
Вчера я первый раз каталась на велосипеде – изучала окрестности и осталась довольна. Леса здесь есть отличные, даже охотники приезжают. Много маленьких озёр, а поляны просто шикарные есть – высоченная трава, куча цветов, стрекозы и даже земляника. А ещё я нашла гороховое поле – он ещё, правда, не созрел, но в августе наберём. Очень много черники, откуда-то морошку корзинами несут – богатые места.
Ещё последний раз на тему нашего чёрного дела. Запомни одно – я всё делала сама, понял? Ни о каких врачах ты не слышал – я к нему ходила в клинику за консультацией, было дело, но ты ничего толком не знаешь. Остальное – по-прежнему – ключи взяли, Маринка не при чём, но я всё сделала сама, в квартире никого кроме нас не было – принимала я лекарство, вставила катетер. Ты ничего не понимаешь в этих делах. Сделала выкидыш – всё в туалет, а на 3-й день – 40 температура. В больнице всё наврала – испугалась, что посадят – и сказала, что кто-то мне сделал, а вышли по недоразумению (!) на него – пришлось менять показания. Всё обдумано, проверено, не волнуйся. Скорее всего, тебя теперь не тронут и, возможно, всё обойдётся: дело закроют за неимением обвиняемого. А денег вообще никаких не было. Но, Виталь! Пока – ничего – никому лишнего. Потом всё расскажу.
Родители, естественно, не в курсе. Кстати, когда я сказала, что Володе грозит, папа начал топать ногами, кричать, что пойдёт к следователю и скажет, что дело мы закрываем, претензий не имеем и вообще, сажать надо за такие законы зверские.
Кстати, прелестное открытие – знаешь, где Володя работает? В 1-м Мед.институте!! Акушер гинекологического отделения. Там в сентябре я видела только одного мужчину – он вёл нашу палату. Что я тебе говорила?! Знаю я его!!! То-то он аж поперхнулся, когда я сказала, что там рожала. А я ещё удивлялась, что говорит он почти те же фразы, что и врач там о родах, точно те же рекомендации. Неужели он?!! Ирония судьбы… Ну, если всё обойдётся, я считаю, что стол в Астории с него (вместо конфискации). На всех свидетелей.
Ну, и всё, больше об этом не буду.
Еду завтра или сегодня к вечеру в город – за твоими письмами и к следователю. Ну, если письма не будет!!
Мы пойдём с тобой в августе в поход?! Ладно? Мне так хочется хоть кусочек лета с тобой вместе почувствовать! И купаться будем, и загорать, да? Ещё к Немакиным съездим, правда? Скорее бы узнать, куда же тебя пошлют – в колхоз, в командировку? Может, ещё всё будет, как захочется, правда ведь? Должны же и у меня быть какие-то радости в жизни!!
Погода уже 3-й день чудесная – жара, солнце, ещё денёк – и, я думаю, начну купаться, озеро-то маленькое, тёплое, и я себя прекрасно уже чувствую, а то первую неделю даже ходить было трудно – слабость сильная была.
Всё, Виталькин, истекает моё время свободное, кончать пора. Жди, я буду много писать.
Целую тебя, мой замечательный, любимый Виталька!!
Жду, ужасно скучаю, вернись скорее!
Лена
__________________

20.07.79
ПРИЕЗЖАЮ ДВАДЦАТОГО ЧЕРЕЗ ВОЛХОВСТРОЙ ЦЕЛУЮ
=ВИТАЛИК=
__________________

01.08.79
БУДУ ВТОРОГО ЧАС ДНЯ НЕ ВЫЕХАТЬ БЕЛОМОРСК РВЁМСЯ ЦЕЛУЮ =ВИТАЛИК=