Поздравляем Юрия Кублановского!

Cегодня день рождения у Юрия Кублановского.

Поздравляем!

Поздние стансы

С землёй теперь не поспоришь –

с тех самых десятилетий,

как лёг в неё первый кореш,

а следом – другой и третий.

Но она опустилась

во вред соловью и пенке,

да так, как, поди, не снилось

какому-нибудь Лысенке.



Выбрал бы жизнь другую:

того, кто, проснувшись рано,

лил себе ледяную

на мозжечок из крана,

или того, кто долго

любил поваляться с книжкой,

или того, кто чёлкой

тряс, как последней фишкой.



Но оборвались сроки,

не доисполнясь даже,

спортсменов и лежебоки.

В новом эоне я же,

траченный болью, солью,

видя, как ты красива,

начал смиряться с ролью

частного детектива.



Правда, ещё остались

нетронутые глубины,

куда мы уйти пытались

и вынырнуть, выгнув спины.



Да разве кому-то с нашим

дыхательным аппаратом

в лазоревой толще станешь

товарищем или братом?



Всё-таки только небу

сегодня я доверяюсь,

единому на потребу,

робеючи, приобщаюсь.

Как будто после пробежки

голову задираю

и будущих странствий вешки

заранее расставляю.



Сентябрь 2011


=====================================


Прощание с Европой Людмилы Улицкой
Юрий Кублановский: Она пугает, а мне не страшно
26.08.2014
Текст: Юрий Кублановский
Российская газета - Федеральный выпуск №6464 (192)

Несколько дней назад прочитал я в Интернете рекламируемое эссе для Der Spiegel Людмилы Улицкой - по поводу присужденной ей литературной премии в Вене в июле этого года. Подобной "историософии" много сейчас гуляет по Интернету, выпархивая из здешних филиалов Евромайдана... Казалось бы, прочитал и забыл. Ан нет, зацепило, не отпускает. Видимо, потому - что все-таки это текст коллеги, мы одних, считай, лет с "русской писательницей еврейского происхождения, воспитанной в христианской культуре", - как аттестует себя Улицкая. В памятные времена застоя мы вращались в одном кругу и старались держаться от советской власти подальше. Так что же нас теперь развело?
Вот что вещает сейчас городу и миру Улицкая:

"Моя страна, - жалуется она европейцам, - находится в состоянии войны с культурой, ценностями гуманизма, свободой личности и идеей прав человека". Ей стыдно перед ними за наших "руководящих политиков - сторонников насилия и вероломства, которые метят в супермены. Мне стыдно за наш народ, который растерял нравственные ориентиры". А дальше пугает тем, что Россия развязала по сути третью мировую войну. Точней, то, что происходит теперь на Украине - это ее пролог. "Прощай, Европа, боюсь, мы никогда не станем частью европейской семьи народов. Наша великая культура, наши Толстой и Чехов, Чайковский и Шостакович не могли ничего поделать с политикой религиозных фанатиков и коммунистических идей. Сегодня мы, деятели российской культуры, та их малая часть, к которой отношусь и я, можем сказать лишь одно: прощай, Европа!"

Я же со своей стороны, перефразируя Льва Толстого о Леониде Андрееве, скажу об Улицкой: "Она пугает, а мне не страшно". И вот почему.

Ведь все эти сгущенные обличения - не в яблочко, а по касательной.

В состоянии войны с христианской культурой, к которой по воспитанию относит себя Улицкая, уже не одно десятилетие находится, считай, вся культура постхристианской цивилизации, чьим флагманом является, разумеется, отнюдь не "путинская Россия", а именно Запад. Именно там, в казалось бы свободном от тоталитарной идеологии обществе, набрало обороты безбожное кощунственное искусство, разом и гламурное, и не оставляющее человеку надежды. Пойдите, к примеру, в любой музей новейшего искусства за рубежом, полюбуйтесь на грязные унитазы Дюшана, крашеных козлов Раушенберга и прочую распиаренную до цены Рембрандта и Ван Гога мазню. Наши ребята с их перфомансами и инсталляциями пока еще сущие дети по сравнению с этим карнавалом безбожия.

Дальше. "Ценности гуманизма"? "Свобода личности"? Их недостача - тоже отнюдь не ноу-хау современной России. Мы не слышали от Улицкой и ее круга ни слова в их защиту во времена 90-х, когда обескровленная деморализованная страна оказалась в лапах "олигархической хунты", как точно определил Солженицын. Нет, именно и только теперь - с чего бы это - вдруг либералы заговорили об их катастрофическом дефиците.

Наши "политики - сторонники насилия и вероломства"? Но разве они превратили в перманентную кровавую кашу, в мясорубку с непредсказуемыми последствиями Ближний Восток? Разве они направляют баснословные деньги на выгодную им пропаганду в исторически взрывную Западную Украину? Разве они по телефону выкручивали руки в Киеве законному президенту, а теперь бесстыдно рулят своими ставленниками с Майдана? Разве не Запад решил как строптивую школьницу наказать Россию нелепо оскорбительными и невыгодными народам санкциями?
Так кто же разжигает в мире новую мировую войну? Нет, не Россия.

В памятные времена застоя мы вращались в одном кругу и старались держаться от советской власти подальше. Так что же нас теперь развело?
Зачем же, Людмила, перекладываете вы с больной головы на здоровую весь этот глобальный кризис? Ну, пусть и не вполне здоровую - кто сегодня в мире самонадеянно может похвастать таковой диковиной - но все-таки и не настолько ж больную, как это обрисовано в ваших панических жалобах европейцам.

А ведь у вас обширная аудитория и в России. Вас слушает часть интеллигентной ищущей молодежи... Зачем же вы соблазняете ее своими невыверенными соображениями?

И с какими же это "религиозными фанатиками" ничего не могли поделать Толстой и Чехов? С оптинскими старцами? С Иоанном Кронштадтским? Вас пугает возрождение канонической русской Церкви? А я радуюсь каждый раз, когда нахожу в нашем пейзаже не привычный с советских времен, обглоданный ветрами колокольный остов, а свежий, оживший, многолюдный по воскресениям храм.

"Не нынешнему государству служить, а - Отечеству. Отечество - это то, что произвело всех нас. Оно - достояние десятков поколений, прежде нас и после нас.
И - не станем же тем поколением, которое всех их предаст". Так закончил свою "Россию в обвале" Александр Солженицын (1998 г.). Вот завет, который следует помнить.

Жаль мне Улицкую, публицистов и литераторов ее генерации. Пишут на русском, а родину своего языка знают худо, красотой ее не проникнуты, к истории ее относятся не по-пушкински. Тогда зачем же писать по-русски?

А вот мы с Европой, пусть и вассально зависимой, и накрытой транснациональной бюрократической сетью, все-таки не прощаемся. Все, что говорил о ней в романе "Подросток" почти 150 лет назад один из самых дорогих Достоевскому его героев Андрей Петрович Версилов, для нас актуально и по сегодня.

А еще мы убеждены, что современная Россия, несмотря на все беды и язвы, вовсе не исчерпала свои социальные, культурные и политические возможности.