Разговор с Истрой

Истра, Истра! Над тобой, моя река,
Проходили тяжкой поступью века,
А теперь ты, шаловлива и легка,
Прилегла на ложе луга и песка.

[мужские голоса:]
Но бывало, глянет пристально судьба
И навалятся со стоном небеса,
Когда радость вдруг окажется ряба,
Когда чёрным жить по белому нельзя.

Расскажи мне, Истра, вольная струя,
О холмистых поворотах бытия,
Устреми мне мой усталый ум вперёд,
Чтобы виделось за дальний поворот.

А у Истры крутолобы берега,
Не разгадана изменчивость лица:
[мужские голоса:]
В сорок первом заковалась на врага,
И нечаянно похитила отца.

Ты слыхала лязги танков и мечей,
Принимала всплески взрывов и смерчей*.
Эта память, как подкожная игла,
Это тень в глазах у каждого легла.

Так скажи мне, Истра, светлая моя,
О холмистых поворотах бытия,
Устреми мне мой усталый ум вперёд,
Чтобы ясно видеть каждый поворот.

<1976>

* Вариант: Принимала окровавленный ручей.

В оформлении использована репродукция с картины Виктора Чемсо "Память" (1988)

***

Николай Николаев

Ответ Истры Рудольфу Алексееву

    «Расскажи мне, Истра, вольная струя,
    О холмистых поворотах бытия…»
    (Из стихотворения Р. Алексеева)

Алексеев, вот тебе моя рука.
Надо мной шли тяжкой поступью века,
А теперь я в чистом ложе разлеглась,
Смыв волнами вековую пыль и грязь.
А бывало, глянет пристально судьба
И навалятся со стоном небеса,
Моя радость вдруг окажется ряба
И шершавее верблюжьего горба.
Алексеев, слушай, слушай же меня
О моих о поворотах бытия.
Расскажу я – устремлю твой взор вперёд,
Может, все ж узришь мой дальний поворот.
Тот, которому нет края и конца,
Где когда-то я похитила отца
Не нарочно, а нечаянно, как знать,
Может быть не нужно б было воровать?
Понимаю, жизнь людская дорога…
В сорок первом заковалась на врага
И слыхала скрежет танков и мечей,
Но причём здесь окровавленный ручей?
Алексеев, в сорок первом, дорогой,
Я сама была кровавою рекой.
Этих дней забыть поныне не смогла.
Колет память, как подкожная игла.
А теперь насчёт усталого ума.
Алексеев, я устала течь сама,
Извиваться чудной лентой голубой…
Может, нам уйти на пенсию с тобой?
И наняться отдыхаючи в дугу
На цветастом крутолобом берегу?

Декабрь 1976