Я - никто!

     Третий день болит душа. Будто бы из Эльки вырвали целый кусок, и не вернули на место. «Что со мной?» Вроде бы все хорошо. Прошли первые съемки спектакля. Да, да, ее, Элькиного моноспектакля! Режиссер предложил, а Элька согласилась впервые в жизни, почти не имея опыта, на такой крупный проект. Позади почти девять месяцев работы, уроки хореографа, репетиции, волнения и многочисленные сомнения. Эльке уже несколько раз хотелось удрать, удрать без оглядки, и больше не бояться этой жутко страшной аудитории зрителей с оценивающими взглядами, меряющими вдоль и поперек, сверху донизу, высматривающими, что у Эльки "не так", что можно будет обсудить потом на досуге. Немало часов внутренней работы, когда в процессе репетиций вылезали вместе с Элькой на сцену то токсический стыд, то не позволение принимать такое количество внимания от других людей. Полтора часа на сцене одна… Это же так стыдно! И некуда спрятаться. А ты еще и танцуешь перед всеми, хотя до этого считала, что танцевать практически не умеешь, и все смотрят… Элька работала совсем в другой сфере и  пришла в театральную студию с задачей побороть свой страх перед аудиторией. И вот моноспектакль. Режиссер поддерживал и верил в Эльку с первого дня. Если бы не его поддержка и вера, Элька уже давно бы убежала. А тут такой шанс преодоления своих страхов, осуществления своих желаний и своей детской мечты что-то сыграть на сцене. Роль достаточно сложна, героиня проживает на сцене множество эмоций, при этом откровенна, сексуальна, экспрессивна… Это как раз то, что Элька никогда не позволяла себе в реальной жизни, будучи достаточно сдержанной и склонной держаться в тени от вольных экспрессий и конфликтов.
     Первые съемки прошли достаточно успешно. Вечером переписывались с коллегой, тот сказал, что героиня Эльки вызывает желание любоваться ей. «Спасибо тебе, уважаемый, мне очень приятно, что кто-то любовался, пока я полтора часа бегала по сцене и заламывала руки в конвульсиях эмоций…» «Почему же так гадко на душе? Такая пустота вместо положенного удовлетворения…», - Элька жаждала знать ответ на вопрос, что висел в воздухе и сжигал ее изнутри.
    Элька проснулась, восстанавливая в памяти сегодняшний сон. Снилось, что на работе из сейфа пропала достаточно крупная сумма денег, «украли». Но, обернувшись, Элька обнаружила пропажу на прежнем месте. Вот и весь сон. Проведя метод свободных ассоциаций, Элька вывела новую формулировку сна: «Деньги-ценности, сейф-сохранять, украли-предательство, злость-месть». В итоге у Эльки остался сухой остаток – сохранять ценности, предательство и месть. «О чем это?» - спросила внутрь себя Элька. Откликнулось: «Мама». Мама часто называла Эльку предательницей, когда Элька не поддерживала ее точку зрения. Надо расставлять, нужно найти ту часть себя, что болит внутри.
    Войдя в пространство своего рабочего кабинета, Элька поставила в центре поля свою Боль. Мягкая детская игрушка, исполняющая роль Элькиной Боли, стояла напротив журнального столика с кучей других мягких игрушек. Ее глаза выглядели растерянными и грустными. Элька вошла в пространство поля и вступила на позицию Боли. Да, грустно и одиноко, в голове мелькнула мысль: «Я – никто!». Из всей массы игрушек Элька видела только две пары глаз – мама и папа. «Я – никто! Да, верно, я – никто!», - позиция Боли все лучше и четче проясняла смысл происходящего внутри Эльки. Родители Эльки не уважали друг друга, обзывая грязными словами и "костеря на чем свет стоит" род друг друга. Дети не могут уважать ни своих родителей, ни соответственно, себя, если родители не проявляют друг к другу уважения. Отсюда и фраза: «Я – никто!». Уж какая тут сцена и столько внимания на того, кто «никто»… Но Элька пересилила свое желание сбежать, преодолела себя, и сделала шаг выше себя, отказавшись от своего «никто», тем самым предав родителей. Кажется, этот кусок Эльки и болел. Элька продолжала стоять на позиции Боли и с любовью смотрела на Родителей. «Мамочка и папочка! Что бы вы ни говорили друг о друге, вы самые лучшие! Вы – достойные, уважаемые и самые прекрасные! Вы – самые лучшие родители для меня! И я горда тем, что я – ваша дочь!»
     Боль отступила. На следующий день Элька планировала съездить на кладбище к родителям. Папе Элька везла букет белых роз, а маме – розы огненного цвета с желтой каймой по краям лепестков.