Из Чарльза Буковски - ни Шекспир ни Микки Спиллейн

                Чарльз Буковски


               

                ни Шекспир ни Микки Спиллейн


        поверни время вспять, посмотри, ты снова
        вернулся к началу,
        питаешься одним шоколадным батончиком в день, живя в самом дешёвом
        жилище города -
        пробуя быть писателем, не великим, но
        хоть каким-то, получающим чеки за то, что он пишет
        и за счёт этих чеков живёт,
        и не нужен автомобиль или
        подружка, и не нужно ходить каждый день на работу,
        просто быть писателем, выкачивая из себя день за днём,
        днём и ночью жгучие слова, ложащиеся на бумагу
        за 21/2 цента за слово, 5 центов слово,- чем вообще ничего,
        достаточно было этого.
        писать рассказы для низкопробных журналов, рассказы для
        секс-журналов(невероятные приключения
        фантастических мудаков) и, в то же время,
        посылать серьёзные вещи в журнал поэзии
        "Стихи."
        шоколадный батончик был хлебом и твоей кровью,
        был вином, а длинноногие, длинноволосые
        девушки были изгнаны, чтобы ты мог
        донести Слово в дешёвенькие журнальчики, сексуальное отребье, в
        Atlantic Monthly и в Harper's и в
        Esquire и в The New Yorker тем хладнокровным
        ублюдкам, которые всё возвращали обратно,
        печатая только
        заумную осторожную чушь.
        молодой, молодой, молодой, жаждущий только Слова,
        сходящий с ума на улицах, в барах,
        жестоко дерущийся, крушащий стекло,- сумасшедшие женщины, вопящие в
        в твоей затрапезной комнате.
        ты известный гость в вытрезвителе - North
        Avenue, 21, Lincoln Heights.
        просеивающий безумие ради Слова, строки,
        направления.
        надеющийся на чек неизвестно откуда.
        мечтающий о письме от крупного издателя:
        "Чинаски, вы не знаете как долго мы
        ждали вас!"
        никаких шансов.
        наконец-то всё это свелось к меньшему количеству слов после лет эдак 5-ти
        коротких рассказов и 20-ти стихотворений в неделю, это свелось к меньшему
        количеству слов и к большему количеству вина и ещё более сумасшедшим
        женщинам, и ещё большему количеству битого стекла и крикам, мстительным
        хозяевам
        и, конечно, к полиции.
        ты молод, растёшь, становишься всё сильней в горах
        своего разума, вонючий пьяница, кричащий:
        "ШЛИ БЫ ВЫ, ПАРНИ! Я ГЕНИЙ!"
        наручники, защёлкнутые за спиной, всегда очень туго,
        режущие запястья будто стекло,
        резкая жестокая боль.
        "заткнись приятель или тебя заткну я."
        поверни время вспять, и вот ты здесь,
        36 лет назад, и более интересного времени
        у тебя никогда не было.
        у тебя была вера, чего не хватает
        сейчас.
        но самое тяжкое это сегодняшняя женщина, слюнявая,
        пьяная, с волосами, упавшими на лицо, рыдающая...
        "отпустите её, ребята, она ничего не сделала,
        она не нужна вам,
        она была только на время поездки."
        "чёрт бы тебя побрал, заткнись" - слышу от копа,
        проталкивающего меня в дверь, вниз по
        лестнице, пулей,
        где потребовались все усилия, чтоб не упасть
        башкой, так как он и хотел,
        наручники сзади, ты не смог бы
        предотвратить падение...
        тогда ты поёшь:
        "My Heart is a Hobo..."
        и ты слышишь проклятья сердитого копа
        во тьме
        когда тебя уводили.
        всё, что хотел ты, это 21/2 или 5 центов
        за слово.
        сукин сын, ты приложил так много усилий, чтоб быть писателем
        любого рода.
        почему же они не поняли этого?         
 
  Примечание:перечисленные журналы являются весьма солидными изданиями. В The New 
  Yorker несколько раз печатали прозу Сергея Довлатова, что является редким
  случаем для современного писателя-иностранца

  My Heart is a Hobo(Моё сердце - бродяга) - песня, исполнявшаяся знаменитым певцом Бингом Кросби(а после - многими другими певцами)

    From "Sifting Through the Madness for the Word, the Line, the Way"      
            
                27.04.19

   neither shakespear nor spillane

turn back the years, look you’re back
at the beginning again,
living on a candy bar a day in the cheapest
room in town—
trying to be a writer, not a great writer but
somebody who gets checks for what he writes
and lives on those checks
and doesn’t need an automobile or a
girlfriend and needn’t go to work each day,
just be a writer, pumping it out, day after
day, day and night, words hot on the paper,
at 21;2 cents a word, 5 cents a word, anything at all
would be enough,
writing stories for the pulp magazines, stories for
the sex mags (great escapades of
a fantastic fucker) and at the same time sending out your
serious stuff to Poetry, a Magazine of
Verse.
the candy bar was the bread and your blood
was the wine and the long-legged, long-haired
girls were chased away so you could get the
Word down for the pulps, for the sex rags, for the
Atlantic Monthly and Harper’s and
Esquire and The New Yorker, those cold
fuckers who kept sending it all back while printing only
clever careful crap.
young young young, only wanting the Word,
going mad in the streets and in the bars,
brutal fights, broken glass, crazy women screaming in
your cheap room,
you a familiar guest at the drunk tank, North
Avenue 21, Lincoln Heights.
sifting through the madness for the Word, the line,
the way,
hoping for a check from somewhere,
dreaming of a letter from a great editor:
“Chinaski, you don’t know how long we’ve been
waiting for you!”
no chance at all.
it finally came down to less words after years of 5 short
stories and 20 poems a week, it came down to less
words and more wine and more crazy women and
more broken glass and screaming, vengeful landlords
and, of course, finally the police.
you young, taller, stronger in the mountains in your
mind, stinking drunk, screaming
“SCREW YOU GUYS! I’M A GENIUS!”
handcuffs snapped on in back, always too tight, the
steel cutting into the wrists, the
sharp brutal pain.
“shut up, buddy, or I’ll shut you up.”
turn back the years and there you are,
36 years ago,
and a greater more interesting time
was never to be had.
you had a faith then that is missing
now.
but the hardest thing, the current woman, slobbering
drunk, hair in face, crying . . .
“let her go fellows, she didn’t do anything,
you don’t want her,
she was just along for the ride.”
“god damn you, shut up!” from the cop,
shoving you through the door, down the
stairway fast
where it took all your effort not to fall
headlong, which was what he
wanted, hands cuffed behind you, you would
be unable to break the fall . . .
you broke into song then:
“My Heart Is a Hobo . . .”
and you heard the angry cop curse in the
dark
as you were led away.
all you wanted was 21;2 or 5 cents a
word.
son of a bitch, you ached so hard to be a writer
of any kind.
why didn’t they understand?