Кто-то маленький идет по большому городу

Электрические розы

Нет звезды на белом свете,
Кроме этой проходной.
Дождь идет, луна не светит,
Да и черт с такой луной.

Электрические розы,
Как умеют, так цветут
Над Торговой и Привозом
И на Тещином мосту.

Пусть от лужи и до лужи –
А поверишь в этот свет,
В электрические души
Тех, кого в помине нет.

Все на свете пропадает…
Ты гори, гори, звезда.
А ботинки протекают,
Это горе, это да.


Это про папскую

Господи, воля твоя,
Лучше не верь в атеистов.
Вдруг отвернусь помолиться,
Хоть не заметишь меня.

Очередь братьев в дверях,
Стойла верблюдов под дверью.
Ты говорил, говорят…
Но и глазам не поверю.

Много чего говорят
Миру и граду и люду.
Что за отец без верблюда!
Только не видно ослят.

Солнце над градом встает…
Но не пойдет без масленки.
Если мессия грядет,
Нет, ну, допустим, возьмет
В храм не дай бог завернет –
Да не затопчут осленка…


Билет для Анны и Вики
                В. Б.

День состоял из посторонних,
День суетился, как вокзал,
На переполненном перроне
Из личной жизни выпадал.

А поезда все отправлялись,
Все прибывали поезда.
Кто уезжал – те уезжали
И возвращались не всегда.

Но быть-повешенным не может
Под доброй балкой не пройти.
И Анне железнодорожной
Оставлен выбор на пути.

А впрочем, классика читают
Не для того, а потому.
А потому что жизнь такая,
Чтоб соответствовать ему.

Но даже личное вот это
Всем добавляло маеты.
Стонал июль, пылило лето,
Шел поезд в город Алматы.


Райская птичка

А день пошел на поворот,
Горит как спичка.
Зверушка славная ползет
За райской птичкой.

Лоснится шкура и трава
На солнце божьем.
Но птичка добрая жива,
И кошка тоже.

А я, как ребе, воздаю
И тем и этим.
И никого я не люблю
На белом свете.


Tristis vacca

Горький ветер, ветер дольний,
Что за край тебя вскормил?
Где клевал ты перец с солью
И любви не находил?

Отрастил седые крылья,
Докричался до небес.
Я не вижу – я ли, ты ли,
Или с нами свет исчез.

Пыль, мы пылью стали снова,
Горицветом, лебедой.
………
А сильней всего корова
С волоокой тишиной.


Молоко звездных коров

Задерет с телескопом башку астроном –
В облаках ни Рабле, ни черта.
И такая тоска на глазу голубом,
Что Рабле не сказать никогда.

Он пропьет неразумной души инструмент,
Он откроет консервным ножом
Этот самый бескрайний реликтовый свет
И вот так поклянется с великим понтом,
Как последний герой на земле:

«Пусть закончилось время больших чудаков
И соврал телескоп и ослеп –
Мы с другой поглядим стороны облаков
И с тобой еще выпьем, Рабле!»


Я и мои стихи

*
Проходит улица зазря,
Идет туда, идет обратно,
Гулящая невероятно,
Непроходимая моя.

*
А делов-то, а делов-то
На каких-то три копейки.
Но за эти три копейки
Нужно дело совершить…

*
Нет, Господи, как эти лица
Выносит фужер на боках?
И хочет посуда разбиться,
Не разбиваясь никак.

Лишь елочный шарик покажет
Картину страшнее лицом.
А держится лапками каждый,
И каждый глядит молодцом.

*
Префект бы рад, да праздник не смайданешь.
Он умер, но к двенадцати воскрес.
На радостях гуляют христиане
И в морду бьют за так, на интерес.

*
И профессиональный пешеход
Легко поток судьбы перебегает,
А я, как камень в горле, застреваю.
И врут, что под лежачий не течет.

*
Что-то песенка сломалась,
Ходит задом наперед.
Кто случайно подберет –
Положи ее обратно,
Пусть на улице живет.

*
Нет хорошей мечты у меня,
И плохой нету, Господи, тоже.
Как же ты,
Господи Боже,
Веришь в такую меня…

*
Обманут глаза – глаз не открою.
Друзья принесут – оставлю за дверью.
Птицы споют – в птиц не поверю.
Сердце мое, что делать с тобою…

*
И что-то там, где ветки тополей,
Отсвечивая мокрым серебром,
Болтает о доступном и простом,
Что понимает каждый воробей
И только переводится с трудом.

*
о божок вдохновения
подрасти и поправь подтяжки
перед читателями неудобно
опять спрашивают твой аттестат

*
я и мои стихи
живем в разных государствах
и в жизни не встречаемся
если случайно столкнемся
пройдем мимо и не узнаем друг друга
разве что в паспортном столе
когда соберемся менять общую фамилию


Язык

Бывает проще и быстрее,
Ни молнии не озаряют,
Не лорелеют Лорелеи,
Одна слюна пересыхает.
Бывает, замерший язык
Так к горлу прирастет впритык
И застревает птичка в глотке –
Что только выплюнуть ошметки,
Прости, без чистой красоты.
Тут можешь быть немного ты,
Великорусский мой, обкусан,
Но, даже празднующий труса,
Тут промолчать не сможешь ты.
………
Еще нелепая деталь –
И речь упрется в берег мглистый.

Я вижу: руки пианиста,
Не отпустившие рояль,
Летят во сне над мертвым телом,
Как будто музыка хотела
Не знать про смертные дела,
Взяла – и руки унесла.

Вот так и он не помнит нёба,
Когда под струями дождя
Ее несут в пустыне гроба,
Слов обходных не находя.


Собаки

За забором бело и спокойно,
На ветру высыхают рубахи,
Можно думать о елочно-хвойном.
Если б только не выли собаки.

А собаки все воют и воют,
Тут собаки у всех во дворах.
А оно и зимой голубое…
…И не могут навыться никак.


Кто-то маленький идет по большому городу

Помнишь тот молочный год:
Как схватил за бороду
Деда снежного – везет
По любому поводу?

Кто-то маленький идет
По большому городу.

А на саночках летит
Папочка и мамочка.
Много горок впереди,
Где вы, кони-саночки,

Жеребёнки-вороны?
Ветер в городе свистит.
Едем мимо города!