Две жизни

Памяти ветерана ВОВ, пожелавшем остаться неизвестным.

Поэму писать я задумал не вдруг.
Историю эту поведал мой друг.
Он многое видел и сам испытал,
Из пепла войны уцелел и восстал,
Берёг как зеницу к Отчизне любовь
И знал, как бесценна солдатская кровь.
                ***
                ПРОЛОГ

На детских ладошках следы от заноз.
(Соседский крыжовник колючий до слёз);
А ягоды ярче и  слаще весны!
Как часто о детстве являются сны!
Особенно,  если в окопе сидишь
Слегка в полудрёме, а вовсе не спишь.

… И мама с ладоней занозы снимает
И к тёплым губам, наклоняясь, прижимает,
Лохматит вихры и незлобно журит,
На линии смотрит, смеясь, говорит, -
Две жизни, сыночек, тебе проживать,
Вот только крыжовник нельзя воровать!

 ============ Глава  первая ===========

В разведку попал молодым лейтенантом.
Ходил на задания с редким талантом:
Вся группа его, растворяясь во мгле,
Тащила не раз «языка» по земле
С глубокого тыла, минуя заставы,
Всегда возвращалась в полном составе.


Как родные братья в суровой войне
Они командира ценили вдвойне –
Бойцы молодые уверены были:
С задания шли, никого не забыли,
Часами сидели в трясине гнилой,
Последний сухарик,  деля меж собой.

На группу надеялись, - Не подведут!
Всегда с «языком» и во время придут,
Сумеет лихой лейтенант своровать
Не только крыжовник, а «ежкину» мать!
Штабисты готовят  к наградам сверленья
И планы сверяют для контрнаступленья.

Фашист на аркане с объёмным портфелем,
Привыкший к лосьонам и мягким постелям,
От  кляпа таращит безумно глаза,
А в небе вот-вот разразится гроза.
Ползут облака и разведка ползёт.
По шляху Советская «ЭМКА» идёт.

Идёт без охраны, как в мирное время,
Не веря, что пуля нацелится в темя.
С окраины поля немецкая группа
(С задания шла и тащила «шурупа»)
Пошла за захват командирской машины.
(И вот вам и «встреча», и вот  «именины»!)

Кололись штыками, стреляли в упор.
С обеих сторон обречённый напор.
Спасти командарма, конечно, смогли,
Но только мальчишки-то все полегли!
Прошил лейтенанта фашистский свинец
Когда за него пал последний боец.

============= Глава вторая ============

В палате покой, забинтована грудь
(Сестра отошла на часок отдохнуть).
Не веря, что жив, осмотрел потолок
И вспомнил из боя последний кусок:
Слеза покатилась и в спазмах комок –
Свою разведгруппу сберечь он не смог …

За ценный портфель и фашистский планшет
Воздал благодарность военный совет.
Бойцы похоронены в братской могиле
И Память в веках не сотрёт их фамилий.
Их вечный покой на нейтральной полоске
Скорбя, сберегают четыре берёзки.

А фронт громыхает и тысячи жизней
Кладут на алтарь командармы Отчизне.
Спасённый на «ЭМКЕ» крутой генерал
К себе на «КП» лейтенанта забрал.
Даря именной наградной пистолет,
О ране спросил, - Всё болит  или нет?
Забудь о разведке, послужишь при мне,
Ещё навоюешься в этой войне!

Но рана болит не от вражеской пули –
За жизни ребят, что так рано шагнули
В бездонную хмарь, в Журавлиный закат
И нет уж оттуда дороги назад.

=========== Часть третья ===========

В степях Сталинградских война затянулась.
В несчётных потерях, в крови захлебнулась,
Но твёрд и спокоен крутой командарм,
В «КП» замышляет расширить плацдарм.
Доклады идут, что потери растут
И мало уже на раздумье минут.

-А может быть нам закрепиться вот тут? –
Военный советник на карте отметил,
С умом, расстановкой, резонно заметил, -
Бессмысленно класть батальоны солдат
Без боезапаса, патронов, гранат.
Одной голой грудью солдатской нельзя
Идти в наступление против «Ферзя»!
На брата всего только по два патрона
И мы понесём ещё больше урона…

-Здесь командарм не ты, а я!
Не мыслишь в деле ни …!
Беречь людей – врагу помочь,
А узел взять я должен в ночь!
Резервы Сталин вверил мне
И в битве истина на дне!
Ты первый мне «пришьёшь» статейку
И поведёшь под «трёхлинейку», 
Найдёшь состав за преступленье:
«Не обеспечил наступленье» …
                ***
И там, под Ржевом командовал он.
Солдат полегло там почти миллион.
В награду за то удостоен «Героя»
А кто недоволен, пусть выйдет из строя!
Но нет в строю безымянных героев.
В бескрайних полях те герои лежат.
Степные орлы их покой сторожат.

============ Глава четвёртая ========

Дороги войны, переправы и мины.
В снегах и грязи застревают машины.
Солдат – пехотинец поможет, протянет,
Прикроет собой, никогда не обманет!
Поделится кашей, походной едой.
Он – Бог на войне! Настоящий герой!
Пророет траншею, накроет блиндаж,
Спасёт и согреет, сроднит экипаж.

Всё дальше на Запад катилась война,
Всё дальше солдат забирала она.
Их судьбы решались в высоких штабах
И слово «ПОБЕДА» у все на губах.
При штабе у маршала в прежнем приказе,
Дошёл до Варшавы начальником связи.

Всё слышал и знал (подполковник теперь!)
Масштабы боёв и масштабы потерь.
Статистика эта в бессрочном секрете,
В сердцах матерей, в похоронном конверте,
В пробитых планшетах и касках бойцов,
В сиротских глазах, потерявших отцов.

Устал подполковник при ставке служить.
Под маршалом тяжко, не хочется жить –
Уж лучше в бою умереть или выжить,
Чем совесть свою ковырять и мотыжить.
Направлен по рапорту город спасать
И правду об этом нельзя не писать.

============= Глава пятая =============

В домах и подъездах, в песочницах - мины.
Фугасами щедро «богаты» камины.
Повсюду «подарки» жестокой войны
И ждёт приговор без суда и вины.
Найти, обезвредить смертельный заряд,
Идёт на заданье сапёрный отряд.

Сапёр ошибается только лишь раз,
Когда выполняет опасный приказ.
(Про это мой друг рассказал без прикрас)
И нет оснований не верить ему
Коль я побывал у него на дому,
Награды увидел, альбом полистал
И в правде войны сомневаться не стал.

                ***

Вокзал и перрон, и славянская речь,
Теплушка – вагон и железная печь.
От рельсов одна уцелела полоска.
Варшава жива, и жива «Матка – боска». 

Меняется табак на хлеб и на тушёнку.
Поношенный пиджак, картина и картонка,
Иголки, свечки, мыло, часы и чемоданы …
(В отбитых городах типичные «майданы»).
Торгуют и меняют, услуги предлагают,
А польские красотки «пше проше, пан!» моргают!

«Цепочкой» от теплушки с прибором для прослушки
Идёт наряд сапёров. Без лишних разговоров.
Полковник предлагает очистить всем перрон.
«Майдан» переместился в проверенный район.
«Пищит» миноискатель на дьявольский взрыватель.
Где бомбу заложил эсэсовский каратель.

В матрацы  и подушки напичканы ловушки,
На бельевой просушке подвешены игрушки, -
Всё надо осмотреть, везде таится смерть.
И каждый шаг опасен. А мир весной прекрасен!
Все ждут конца войны, победной той весны!

Компактная находка висит перед бойцом,
Как новенькая шмотка с невидимым кольцом!
Инструкция сапёра забыта на момент,
В уме закрыта штора на гибельный «презент».
Осталась лишь пилотка, дымящийся сапог
И серенькая фотка, что с фронта приберёг.

Всей ротой хоронили детдомовца – бойца,
Который был на фотке чуть старшенький с лица,
Но сердцем милый парень – святая простота,
Фигурой крепко сварен и честь его чиста.
С Сибири призывался, охотой промышлял,
Ещё не целовался, с девчонкой не гулял.

Полковник, поседевший берёг своих ребят.
Три дня ходил не евши, и ничему не рад.
Весь опыт свой военный солдатам прививал,
За глупые потери себя четвертовал.
Винил себя во многом за тех, кто погибал,
Что мало верил в Бога, хоть веру принимал.

============== Глава шестая ============

                Победных залпов краски!
                Вверх брошенные каски!
                И венских вальсов сказки …, -
                Всё было и прошло.
                Писать о новой жизни
                В разрушенной Отчизне
                И при социализме
                Нам время подошло.


                ***

Ещё не отснято такое кино:
В Берлинской квартире открыто окно.
На чистой постели полковник лежит,
Овчарка немецкая дверь сторожит.
Ремень, портупея и китель на стуле,
Паёк на столе в котелке и в кастрюле.

Пока не подписан, но будет приказ,
Что завтра домой, в офицерский запас.
Четыре раненья и шесть орденов,
Немножко седой, но к женитьбе готов.
С начала войны сохранил он кисет,
В котором лежал адресок и портрет.

От девушки той, кто его вышивала,
Любому бойцу на войну отсылала.
И вот наступил подходящий момент
Послать благодарность и ангажемент.

Но фото своё отсылать не решился
(А может на девушке кто-то женился?!)
Своей сединой он совсем не гордился.
Наткнулся в кармане на фото бойца,
Что в Польше погиб и невзрачный с лица, -
Зато не седой и совсем молодой,
(Навеки остался лежать холостой).

Берлинский вокзал. Эшелоны, гудки,
Отдание чести от правой руки: -
Патруль проверяет военный билет,
-Я еду домой, получает ответ.
-Не надо, полковник, скрываться от дел!
Поедите с нами в Особый отдел!

============= Часть седьмая ============

Шантаж откровенный, угрозы, вербовка.
В «ГБ» - арсенале другая «обновка»  -
Гражданский костюм, пищевой аттестат
И в целом совсем неприметный «фасад»:
Седой гражданин без особых примет.
Оставлен один наградной пистолет.

Одно лишь письмо разрешили послать,
Чтоб скоро домой не ждала его мать.
В Австралии был, не считая Китая,
В пустынях и джунглях от края до края.
Постиг языки,  (хоть не брал «языков»)
И «профиль» его был совсем не таков.

В секретных архивах дела «знатоков».
Об этом история здесь умолчит
И снова в Россию, на Волгу примчит.
               ***
Москва – Себряково (транзитный билет).
За хмарью времён и за давностью лет
Уже не мечтает о встрече полковник,
Не муж, не отец, не жених, не любовник.
Уже позади весь экватор и глобус.
(В совхоз «Реконструкция» едет автобус).

Единственный адрес, святой амулет,
С любовью расшитый, девичий кисет –
Конечная точка на долгом пути.
Но как в этот дом, подскажите, зайти?
Какие придумать слова обращенья?
Какие причины во имя прощенья?

Увидел с порога в просвете окна:
Над  стопкой тетрадей … седая… она!
В открытых сенях перед нею предстал,
Расшитый кисет из кармана достал…

-Чуть – чуть постарел, но красивее стал!
А я вот всю жизнь лишь  тебя и ждала…
Входи, «Одиссей» …(слёзы смыли слова).

                Э П И Л О Г
   
                А Л Ь Б О М

… - Была трактористкой на «Универсале»
В газете районной о нас написали.
С детьми скирдовала солому и сено…
…А вот рукояткой отбило мне вены,
Учила детей (ведь учитель в ГУЛАГе!)
… А вот мы на школе развесили флаги, -
Всё это снимал выездной  журналист.
Потом его «сдал» в МГБ коммунист
За то, что а статье обнажил кое-что
И смело поставил вопрос: кто есть кто?

У каждой семьи «отыскали врагов»,
А сироты – дети доили коров,
В труде непосильном ломали себя
И … вот, наконец, … дождалась я тебя!
                ***
Вот эти две жизни прошли параллельно
Единой судьбой, хоть писались отдельно.
В единой судьбе – весь Российский народ.
Как жаль, что так часто им правит УРОД!.

Страхов А. И. 12 августа 2009г.