Полуношные сказки. Смеяна

А жила-была Царевна-Смеяна. Смеялась она, как понимаете, непрестанно. В конце концов, царь звонит в колокола, что, мол, тот, кто радость её уймёт, тому – полцарства и все дела, ну, и замуж её возьмёт. И прослышал об этом всяк разный народ.
Что далее?.. Ну, приходили князья да всякие королевичи – не обороли улыбки девичьи. Прибегали грустные шуты и плачущие скоморохи – на все лады издавали вздохи. Приезжал в полночь злющий барон с сиреневой бородой, и тот рассмеялся, ускакал домой. Говорили с ней о несправедливости мира и даже о политике, приводили вампиров и просто нытиков. А ей – хоть бы хны, уснёт и то – хохоча – видит сны. В общем, что ни пытали только, а всё без толка.
Но как-то поутру вваливается бродяга – немыта ряха, сам в рубище, в руке – коряга, да прям к Царевне, и целует её в алые губы!
- Ох, сударь, - тут без всякого смеха говорит она, - какой вы, право слово, инкубный!
А балбес перехожий даже и глазом никуда не ведёт.
- Привет, - говорит, - жена.
Вот...
Государь руками всплеснул, государыня следом, а чтоб слово вернуть – такого обычая нету. А босяк-то Царевну – хвать! И – бегом по лужам! И – никак звать, ни – где обнаружить!
Царица – в плач! И давай мужа бить-колотить всем, что лежало – то скипетром, то державой.
- Не самодержец ты,- кричит,- а самодурец! Мозгов, как у курицы!
И так цельный год... Царь уж решает: аль самоубиться в окно, аль попытать на себе судьбину солдатью... Но тут приходит письмо из тридевятого тридесятья. Так, мол, и так, «всё у нас хорошо, деток уж трое, да будут ишо. Смеёмся без передыха, отгоняем лихо. Да и жисть, ежли взглянуть на неё всурьёз, такая умора! В обчем, приедем скоро. Ждите нас и внуков, будем смеяться да жить вечно, оно ж – помирают токмо от одной скуки».
Царь с царицей переглянулись тут, и вперебой: «Надо бы им обручальных колец! И гостинцев, гостинцев-то – деткам малым!..»
Вот тут одной сказке конец, а другой – начало.