Одуванчик, клевер, подорожник...

Одуванчик, клевер, подорожник
трогательны в капельках дождя,
поневоле ходишь осторожно,
полем воли Божьей проходя...

В день страстной вне траура природа:
свыше ей дозволено не знать
дня, когда по выбору народа
Иисуса вздумали распять...

Знаем из "Завета" роль иссопа,
но его нам не в чем обвинять -
не виновнее ромашки и укропа,
миру трав злодеев не унять...

Нежность взглядов зелени весенней
каменных не трогает сердец
и терновый, как и встарь, венец
их носители наденут снова
на любого,
в ком Любовь
живёт...

Заросли черёмухи, сирени
цветом ныне увенчал Творец -
Он не смотрит на людей сурово...

Виселица, крест и эшафот,
килевание, бамбук сквозь тело,
разрывание деревьями и кол
прощены, лесоповалы тоже,
и я думаю, о правый Боже,
плевелы от зёрен отделить -
неотложное, святое дело...

Хватит любящих Тебя казнить -
глупо говорю, несмело...

Но цветёт в душе Христа глагол
веткою урюка, в день "расстрела"
мне протянутой солдатом в "автозак"...

В день пятнадцатый апреля приговор
был зачитан сорок лет
назад -
жив доселе,
ненавижу мрак,
перед коим немощен на деле,
но в стихах я утверждаю свет
любящих, что на крестах висели
повсеместно
и во все века...

К Богу в ранах
льнёт моя строка,
мнящаяся мне
тропою крестной
средь погрязших в жировых "нирванах",
жгущих жизни в адовом огне,
чьи истопники все в титулах да в санах.