Маяковский с женщинами 26

                Зима 1929 года.               
     Глубокая ночь. Тверской бульвар. Маяковский, углубившись в свои мысли, проходит мимо Ивана Михайловича Гронского, нового главного редактора газеты «Известия».
      – Владимир Владимирович! А Владимир Владимирович! – окликает его Гронский.
      – Извините, Иван Михайлович, задумался,– говорит Маяковский, подходя к нему.
      – Что с вами?
      – А что?
      – На вас лица нет. Вы же больны!
      – Кто вам сказал, что я болен? Устал как сволочь, а не больной.            
      Постояли немного молча. Потом Маяковский заговаривает о своем. О прерванном своем сотрудничестве с «Известиями». Из-за ссоры с прежним руководством газеты.
      –   Скажите, Иван Михайлович, вы будете меня печатать или нет? «Известия» меня давно уже не печатают. Почему?
     – Владимир Владимирович, приходите ко мне, посидим с вами, потолкуем. Приносите все, что написали, почитаем, обсудим и решим, что, где и как надо печатать. Но  знаете, Владимир Владимирович, может быть, вам сначала стоило бы отдохнуть? Поезжайте куда-нибудь. Я вам дам командировку, деньги. Все вам устрою, что необходимо.
     – Нет, не поеду.
     – Может быть, вы хотите за границу?
     – А вы можете и это устроить?
     – Легко.
     – И визу ГПУ устроите?
     – Легко. Позвоню Ягоде.* Скажу: «Генрих Григорьевич, надо дать Маяковскому разрешение на поездку за границу». Он мне не откажет. Мы с ним в Совнаркоме сидим рядом, дружим. И этого будет достаточно, чтобы все остальные организации дали вам разрешение. А если какое-нибудь учреждение заартачится, я позвоню по вертушке 1-2-2 Сталину и скажу: «Иосиф Виссарионович, хочу направить Маяковского за границу, он болен».  – И получу ответ: «Дайте распоряжение от моего имени, чтобы это было сделано». Ну, как? Хотите проверить?
     – Нет, не надо. Поздно уже… Почему меня бабы не любят? На Сережку Есенина бабы вешались, а от меня бегали и бегут.
     – Не может быть, чтобы  от вас девушки бежали.
     – Да нет, бегут. За последнее только время две: Татьяна Яковлева и Нора Полонская. Может быть, я сам виноват. Любовь, может, живет только в моем воспаленном мозгу. А в жизни ее нет. Вот скажите вы мне. Вы! главный редактор «Известий», крупнейшей нашей газеты. Во Франции я полюбил девушку. И она меня вроде бы тоже. Я был счастлив. Должен был привезти ее сюда, а она не дождалась, вышла замуж за какого-то виконта. Бросила меня.  Почему? А теперь проблемы с Полонской.               
      Сказав это, не попрощавшись, побрел он своей дорогой, ничего не замечая вокруг. Иван Михайлович еще долго видел в снежной ночи огромную темную фигуру Маяковского, шагающего в задумчивости по Тверскому бульвару.
    *Начальник Главного Политического Управления.

  П р о д о л ж е н и е  з а в т р а