Вольнодумец Вольтер сеял смуту в сердцах

Вольнодумец Вольтер сеял смуту  в сердцах
Против Бога, наполнил ей свет.
«Бога нет, Бога нет» – он твердил без конца.
С кем же спорил, коль Господа нет?

Переводы работ его были везде,
Их любила читать молодёжь.
Кто хотел  философствовать, жить не в труде,
И сейчас, их захочешь, найдёшь.

А в  Воронежской области барин жил
Звали просто - Иван Костомаров.
Отставной он военный,  помещиком был.
Был богат, имел много амбаров.

Вот и он полюбил весь Вольтеровский бред,
А вернее он им отравился.
И твердил, что и Бога, и совести нет.
К богоборчеству низко склонился.

Между тем надо знать, что Вольтер не простак.
Атеистом он не был, поверьте,
Он не верил в божественность только Христа,
В жизнь не верил за гробом и смертью.

Христианство отверг, подвергал клевете,
Осмеянью, иронии, призме,
Где он мог, он высмеивал веру везде.
Впрочем, - нет – и кричал атеизму.

И как черви его мысли всюду ползли,
Заражая не твёрдые души.
Достигало то семя не чистой земли
Через мысли, глаза и уши.

Костомаров Иван и в именье своём
Начал сеять Вольтера семя.
Собирал он всех слуг, говорил им о том,
Что наступит прекрасное время –

Всех священников казни тогда предадут,
Этой братии больше не будет.
Вера – просто обман, и все правду найдут
В философии истинной люди.

А священник не нужен раз совести нет.
Совесть – ересь и выдумка, знайте.
И зачем всё нутро выносить им во свет,
Из общин и церквей, убегайте.

Вот однажды поехал наш барин купить
Что-то важное, всё для имения.
Кошелёк толстый взял, чтоб товар оплатить,
Видно было немало там денег.

Ну а к вечеру должен вернуться он был.
Приказал ждать его с самоваром.
Пунктуальным и точным средь слуг своих слыл,
Не кидал слов на ветер он даром.

Но напрасно пыхтел на столе самовар,
Не приехал хозяин,  хоть ждали.
И к приходу его добавляли всё пар,
И в подтопку всё угли кидали.

Не приехал он,  нет;  и на следующий день,
И на третий, четвёртый, и пятый,
А потом стали слухи ползти словно тень,
Не приехал он в день и десятый.

С перерезанным горлом его вдруг нашли –
Кто-то в лес за дровами поехал.
Он в овраге лежал  в ветках весь и в пыли,
И кому стал досадной помехой?

В дом нагрянули с обыском.  Весь арсенал
Жандармерия в дело пустила.
Но, увы, - не раскрытое дело – провал –
Жандармерия царская сила.

Ни к чему о разделе наследства писать.
Алчность – это последнее дело
И корысть – это зло,  надо прямо сказать,
Но продолжим рассказывать смело.

Через время в полицию двое пришли
И с пречисто-сердечным признаньем
Поклонились жандармам они до земли,
Предлагая своё покаянье.

Костомаровы  слуги достали во свет,
Что они убивали Ивана.
Он же сам им твердил, что мук совести нет!
Оказалось всё это обманом!

Захотели они его деньги украсть.
«Украдём, Бога нет! Не боимся.
Обличения нет!  Под священников власть
По хозяйским словам не склонимся».

Но убили и что же, украли и что?
Муки совести жгут словно печка.
Неужели гореть и в аду  им  за то,
В муках совести  больно и вечно?

«Нас преследуют мысли о каре суда,
Словно кто-то решил издеваться.
Нас не гонит никто, но бежим и тогда,
Вот пришли, чтоб  в убийстве  сознаться».

Преступленье раскрыто, а кто виноват?
Костомаров,  Вольтер или слуги, -
Кто не верил и  в Бога, рай, совесть и ад,
Но не мог избежать всё же муки.

А Вольтер, умирая безумно кричал,
Чтобы книги его все сожгли.
Звал Того, кого в жизни своей отвергал
И просил, чтоб с Иисусом свели.

И сказала сиделка – «Нужно в выборе быть -
За кем  будешь ходить -  осторожным».
За Вольтером непросто ей было ходить
И смотреть,  как уходит безбожник.

В завершенье, друзья, ничего не скажу.
В вас найдутся прекрасные мысли, -
Как изюминку быль эту я положу,
А о выводах каждый помысли.
24.04.19