Венеция по-своему

В Тоскане почему-то дождь,
и Апеннины спят в тумане.
Венецию так долго ждешь -
она нечаянно нагрянет.
Мы мчались к ней при свете фар
по мокрой темно-серой ленте.
И вот он - приз, и вот он - дар,
в сыром неоновом конверте.
Неисцелимая, иду
по набережной, без понятья,
какой сегодня день в году,
какое треплет ветер платье.
Ни пистолета, ни кота -
лишь местные альфонсы-гиды,
да умирающая красота
в любом из ракурсов и видов.
Весь город - маска, весь - спектакль,
весь - театральные подмостки.
Он - вывешенный пестрый флаг,
чтоб обозначить суши горстку,
которая вот-вот уйдет
как Китеж-град на дно морское.
Кто здесь однажды был - поймет,
проникнется ее тоскою,
ее лицом, что каждый день
смеется, оставаясь мрачным,
сдаваясь соли и воде,
в ней растворяя день вчерашний.

                ***

Заблудиться в твоем карнавале
в маске кошки на улочке тесной,
там где тени на стенах плясали
приключений искателей местных.
Казанова, спустись по балкону,
удиви своей прытью лукавой!
Вместе в черной как ночь гондоле
растворимся до зорьки алой
в этом городе Фата-Моргане,
где реальности нет ни грамма -
только сладостный сон в тумане,
только сладкая боль обмана,
лишь магический чудный морок
этой странной улыбки мрачной...

Венценосный волнующий город,
мне с тобой по-пути однозначно.

               ***    

Я влюбилась в Венецию с первого шага,
в ее гондолы, улицы, маски, подмостки,
в этот странный шедевр неизвестного мага
 в форме раковины в обрамлении броском
Адриатики волн изумрудно-кипенных.
Здесь оставили сердце Стравинский и Бродский,
колдовал над концертами рыжий священник.
Твоя музыка, о гениальный Вивальди,
Оживет в нас в немые мгновенья восторга,
когда сердце, купаясь в лазоревой глади,
уплывает куда-то к владениям Бога.