И ничего не кажется, все наяву

И ничего не кажется, все наяву.            
Сейчас в ушах уляжется и упаду в траву.
Свистят осколки цокая, что было силы. 
Воронка не глубокая, но мне хватило.       
Смертям погода летная маршруты дарит. 
Их рота минометная с опушки шпарит.         
Разрежут поле надвое цепью вразвалку. 
Под каской мордой наглые, патрон не жалко. 
Май. Рукава закатаны, вокруг жарища!   
Лбы сажею запятнаны от пепелища.            
А здесь земля мой дом, как рыбка в банке.
Пройдутся неводом, я на таганке.         
Лежу прижался, теплую землицу лапаю.       
Испереживался! Блеклое лицо царапаю.   
Сдаваться очень совестно и неохота.         
Стрелять же слишком боязно. Добьет пехота.
Метров пятьсот еще почти до них.         
Ручьями пот течет. Пекло в исподних.       
Рвануть до леса зайцем? Не добегу.       
Предать и стать мерзавцем вряд ли смогу.   
Мычу в бессилии, от злости матерюсь.   
Я не герой России, но и не трус.            
Лежу в своей воронке, уже почти реву. 
Не где-то там, в сторонке, вот здесь и наяву.
А сверху манит небо, как море синее.
Нырнуть с разбегу вглубь мне бы! Оно не ихнее.
Там есть, где затеряться, молчком, не вякая.               
Но не прокатит, братцы...Война проклятая!               
Дали винтовку странную, под ноль побрили.
Толкнули речь ударную и...позабыли.   
Я по полю метался, обстрел убийственный!   
Может в живых остался один единственный?               
Рискуя головой смотрю и прячусь.         
За жиденькой травой червем еле карячусь.   
Ремни через плечо, кричат друг другу что-то...
Вдруг стало горячо и очень пить охота.
Пологая воронка и я уже на дне.            
Вражеская сторонка придвинулась ко мне.
Остановились, смотрят. Нацелен автомат.
Грязный стекает пот с рях. Денечек жарковат!
Ну, думаю, дай крикну и чем-то возражу.               
А там, глядишь, привыкну, беседу предложу.               
Они ведь люди тоже. Какой для них я враг?
Все мы слегка похожи. Это не просто так!               
Но в грудь свинцовой строчкой мне буковки вошли.               
Ни пауз, ни отсрочки... Стрельнули и пошли.               
Я дернулся неловко, на небо посмотрел.
И вся моя сноровка осталась не у дел!      
Шаги затихли быстро в молоденькой траве.
Погасла божья искра в наивной голове.
И память зря старается, все в прошлое глядит.
Война лишь начинается, а я уже убит.