Как ни майся, как ни смейся

                Ой ли, так ли, дуй ли, вей ли —
                Все равно.
                Ангел Мэри, пей коктейли,
                Дуй вино.

                О. Мандельштам


С.Г.

Как ни майся, как ни смейся,
как ни вой, как ни крути
свои майсы, свои пейсы —
мы с тобой в конце пути.

Этот путь, что нами пройден,
был во имя, ради, для
близких, дальних, вотчин, родин...
Только времени петля

с каждым днём всё туже, туже,
и с овчинку небо, и
мы на мир взираем вчуже
через горести свои.

Через горести и беды,
через тернии, без звёзд —
были мелочны победы,
хоть амбиций — в перехлёст.

Хоть амбиций — выше крыши,
да, видать, кишка тонка,
ни Стокгольм нас не услышит,
ни услышат из Торжка...

Нам в поэзии анналы
не попасть — как дважды два,
нас и толстые журналы
напечатают едва.

Содержимым антологий
нам с тобой уже не стать.
Мы для НИХ, как бандерлоги,
и ни масть не та, ни стать.

Дуй вино. Бычком в томате
закусив, почувствуй край:
на страницы хрестоматий
не попасть, как чёрту — в рай.

Хочешь славы? — делай стойку
на руках иль голове!
Написал стишат я столько,
что хватило бы на две

или три — а то и больше
премий Нобеля — зане,
чем живём с тобой мы дольше,
тем всё меньше мы в цене.

И надежды, всяк входящий
в круг поэзии, оставь —
в ней ты славы не обрящешь,
коль не входишь в комсостав.

Назван мир "юдолью скорби",
всюду Каина печать —
нас не слышат urbi, orbi,
не печатает печать.

И главой поникнув гордой,
не смотри печально в кадр —
чай, не Байрон ты, Джон Гордон,
чай, не Пушкин, Александр.

Перетопчешься без премий
и без славы мировой —
ты не гений (и без прений!)
и удел печален твой —

как ни майся, как ни смейся,
как ни вой, как ни крути
свои майсы, свои пейсы —
ты уже в конце пути...