Поэт и страна

Ругать страну – любимую, родную – у нас имеет право только тот, кто за неё – хоть явно, хоть втихую – любого, без различия, порвёт. Кто чувствует в себе её просторы, берёзок ситец или сосен медь; кто может без излишних разговоров коли ей надо, то и умереть. Мы громких слов наслушались довольно: их телевизор льёт невпроворот. От них душе ни холодно, ни больно – а пафос их звучит как анекдот. И что с того, что у кого-то где-то растёт валютно-золотой запас? Ведь мы-то не получим ни монеты! Мы точно знаем: это не про нас. Что нам с тобою в тех речах цветастых? У нас попроще: водка да кабак. Хвалить страну случается не часто, а вот любить – без этого никак.
У нас другое – то, что не снаружи, но без чего не жить и не дышать. Пусть будут лужи – но родные лужи. А что родное – только нам решать. Его искать не надо в кабинетах. Оно повсюду – тут же, за углом. Оно с небес сияет тихим светом и память воскрешает о былом, где череда безвестных поколений проходит рядом лиц перед тобой, и можно только, преклонив колени, молчать, не нарушая их покой.
В покое том нет ничего от лени. Душа не спит – народная душа. Покой всегда предтеча изменений, что наступают мерно, не спеша. Мы наблюдаем, смутно прозревая, пытаясь верно угадать исход – ругая, понимая, воспевая судьбы народной новый поворот.
Есть прозорливцы – те, кто видит дальше. Яснее, ярче, как дано не всем: натуры, не приемлющие фальши, создатели вселенных и поэм. Страной творится тайная работа под причитанья недругов-кликуш, и каждый раз найдётся дерзкий кто-то, вонзившийся стихом в инертность душ.