К Адриде

1.)
Я приехал в столицу рифмованной строчки,
Прогулялся по Невскому. Чайки крик заменил петуха.
Одному в этом месте гулять разительно проще,
Проще жить, когда некий никто зовет в никуда. В никуда.
Вдоль обводного канала, Грибоедов , Спас на Крови,
Вдоль Казанского, литургия, Эфир, платок на платке,
де - Толли в бронзе стоит на покрытой гранитом плите.
По каналу на лодке, принимая седые ветра на себя.
Есть желание дымить, но на лодке сказали нельзя.
От того я взираю на пустынную рЕку. Мы выходим в Ниву.
Перспектива раздвигает границу, сон встает между глаз, на яву
Наяву от руки Петра ли, архитектор попался хороший,
Наяву от руки карандаш накинул набросок обросший, тиной.
От руки ли своей, или некто ей управлял.
2). 10.08.-15.08.
Этот город устал от туристов, этот город пропах кофе.
Этот город устал от меня. Он устал от минувшего дня.
Сегодня по улице, по проезжей части, по неровным крышам,
По полету крикливых птиц, слышно ели различимое -" Пить"
Влажность давит, раздевает, заставляет бежать или плыть.
Сквозь потоки раскаленных до желтых зрачков людей.
Или мне показалось, но ей, ей важна перспектива.
Ей, или некто, - от того ночь без сна стандартный прием.
Если ложе расскажет как спать, то мое - это сон вдвоем.
Ни в ту пору, ни в тот день, ни в тот час, ни в жизнь.
Чья грудная клетка вечна? Где ты есть, покажись.
Покажи что наполненный мутный граненый стакан,
Грандиознее самых манящих, тончайших форм,
Соверши в них падение, воспрянь как феникс из вод.
3.) 15.08. 8 00 - 10 58
Когда атмосфера молчанья встает за спину шуму.
И ты пропадаешь в амфиладе моторных гудков.
А слово распято под грязными ликами чуждого гама.
Пошли все и всех. И просто шагай на восток.
Подальше от жестов, бурного, яркого смеха.
Прислушайся к капле росы что упала в траву из цветка.
До того эта капля полна, где предел ее? Бесконечность.
А колличество горя в ней сравнимы с распятием Христа.
Если Христа разделить на сумму грехов, людского вреда.
Сакральность перельется в обьемы досели не зримы,
Тогда, самый замерзший, без мышцы в груди, хлынет кровь.
Из глаза польется любовь. И запах эфирных масел,
Что глаз источит наполнит живые оттенки неясных пустот,
И Ной запоет, и ной запоет.
4.) 15.08. 10 58 - 15 10
Ты, чье имя звучало свечой, у иконы, в глаза Чудотворцу.
И фонарь в ночной пустоте, освещал, открывая простор.
Он прощал поворот ни туда, обещал одному не остаться.
- Добрый вечер, а в ответ тишина или эхо радиостанции.
Добрый вечер, как странно обращаться к тебе без тебя.
Что сказать, частность сделала мне мое Я. Время движется,
не спросивше меня, а что Я? - Ищу зонт в старом комоде...
После выйти на свет и учуять знаки, близость памяти.
И не то чтоб пытаться, просто тихо идти к близ лежащей заводи.
Опосаясь нежданной встречи остановиться на пол пути.
Ждать скорее дождя, чтобы город вымер, но все таки.
Возвращаясь домой ловить глазом следы твоего пути.
Каждый раз приближаясь к своему не большому дому,
Я курю, и вторгаюсь в молчание слова.
5.) 15.08. 17.08 15:12 - 2:24
И если когда-то предел полета заявит что он существует.
Он будет между Адом и Раем, Небом - Землей, Космосом - Им.
Где то в створке этих понятий будет имя твое, а мое,
ты сама нарисуешь, на деревянном клочке, на обломке.
А пока, я завтра встану. Пройду на кухню. Чайник, вода.
Крепкий кофе... И, закурю... Он не стоит взирая в туман у моря.
Он взглядом исследует подоконник. Ближайший приятель,
небожитель ( что значит - ныне покойник ). Повествует из книги.
Где мысли стоящие вряд, ему говорят что спорить с былым,
не лучший на утро снаряд. От чего - то в начале нового дня,
не приходит полезного мозгу сырья.  И предлог заменяет глаголы.
Кофе ззпах от ног до волос, губы тянутся к терпкой кружке.
Я любил тебя больше осенних луж и дождя. Зимней слякоти.
Предпочитая им твои запахи до удушья.
6.) 17.08.- 21.08   2:27-21:51
Ты снилась мне на белом фоне дна (чего уже не вспомнить).
Земля была прочна ( если во сне смотреть под ноги).
Но просыпаясь ночью, подходя к окну, я щупал лампой черноту.
И в черноте курил... А в ней, не то чтобы неясность.
В ней ты инкогнито. В ней гласность, имеет все, что преломляет глаз.
Есть минус в темноте - игра воображения, и ни какой игры теней.
Ибо в темноте  рождается лишь то, что не способно умереть...
Дать пищу для ума, - тот не способен тлеть, как та,
что служит мне последним огненным лучем который исторгает дым.
Как не решайся не прилечь, не удалить остаток в печь.
Мой материал не то чтоб речь, а игры разума и только...
Не горько, не страшна потеря. Она видна рубцом на теле.
Астральном, вышедшем на деле, из автора.
В его пределе, в его конечности, в неделе.