Камилле

Ты знаешь, верная Камилла,
Любовь меня не утомила:
Она душе моей отрада
В тоске прижизненного ада.
Любить я буду удалённо,
И на багряных листьях клёна,
Из вены выдавив чернила,
Писать я буду лишь «Камилла».
Ты несвободна, к сожаленью,
И потому глуха к моленью
Многострадального поэта,
Не признающего завета.
Да, возжелавший – греховодник,
Но сердце, словно беспилотник,
Само стремится безрассудно
К тому, что в обществе подсудно.
Я понимаю всё и сразу,
Но, углубившись в эту фазу
Своей судьбы, не разумею,
Как без тебя прожить сумею.
Любовь сильней любой стихии,
Она сродни шизофрении;
И чем живётся мне болезней,
Тем сладостней терзаюсь в бездне
Фантазий, мук и вожделений
Под спудом жалостных томлений:
Тянусь туда, где нет исхода,
Куда нет праведного входа.
Не заслужил я, видно, рая;
Смиренно чахну, принимая
Свою шальную невезучесть
Как Небом посланную участь.
А ты счастливой будь и умной,
И обо мне совсем не думай;
Тебе, поверь, не повстречаюсь:
Вдали я дервишем скончаюсь.
Одна лишь просьба есть: когда ты
Почуешь близость дня расплаты
За годы, цветшие во благе,
Найди мой прах в сыром овраге,
Закутай горсточку в платочек
И без каких-либо отсрочек
Сорви лист клёна на закланье
И напиши на нём желанье:
«Когда умру я в час рассвета,
Вложите этот прах поэта
В мою двуспальную могилу,
Чтоб он хоть в ней обрёл Камиллу».