Дон жуан местного масштаба - продолжение следует

  Однако Евдокия устраивала Виктору не раз скандалы: мол, когда меня к себе пригласишь, детям представишь, мы ведь непросто так встречаемся?
 «Ничего, две-три разборки, и она будет, как шёлковая, успокоится, примет мои условия, станет преданной и послушной, как  дворняжка»,- рассуждал Виктор, возвращаясь от Евдокии. Но Алёна не выходила из его головы: «Алёна красивая, как роза, но роза с шипами. Пугливая, как лань – её приручить нелегко. Может мне вовсе отказаться от неё?  К чему мне  её романтичность и возвышенность». Но при воспоминании об Алёне сердце забилось сильнее. Появилось невольное желание. Виктор почувствовал, что  соскучился по Алёне, страстно захотелось её увидеть». Что ей сказать? Кажется, многое говорил, устал от уговоров и увещеваний. Она непокорна, несговорчива, предъявляет  массу требований. Видите ли, ей приятны подарки и цветы. Смешно! Пучок зелени вызывает у неё восторг. Ладно, куплю цветы и конфеты. Звонить бы ей каждый день, напоминать о себе,но не получается – то  я у Евдокии, то Клавдия у меня, то дети, то внуки приезжают. Надо жить осторожно, чтобы никто не узнал о моих женщинах. К Алёне домой я не могу приехать – среди её соседей,  есть мои  знакомы – будут подозрения. Жениться на ней  – слишком большая разница – двадцать лет - это не шутка. Да и требовательная она очень, хотя лучше Алёны никого нет  на свете»,- мучили думы.
    Он не находил себе места, и всё-таки не выдержал и позвонил Алёне. В её голосе  услышал строгие, саркастические нотки.
- Как это вы обо мне вспомнили?- и всё в том же духе,- я у вас какая-то законспирированная, встречаемся только по ночам.
- Это наше тайное, сокровенное. Зачем выставлять напоказ.
- Надоело! Я хочу жить открыто, ни от кого не прячась.  Нам надо жить чистой, честной жизнью или прощайте!
- Алёнушка, радость моя! - Он процитировал стихи Вяземского,-
 «… кто искренно в душе свой рок, благословляя, доволен тем, что есть, и лучшего не ждёт – И небо на него  луч благости лиет!».
- Чем же мне быть довольной?
-Ты красивая женщина. В тебе всё прекрасно. Ты права, я виноват перед тобой, но я хочу тебя, я не могу без тебя.
    Страсть  вспыхнула ещё сильнее  к этой утончённой, особенной молодой вдове. И он, оставаясь равнодушен к её переживаниям, стал прилагать усилия, чтобы опять заманить женщину в свои сети.
- Каша должна дойти до готовности. Сырую кашу есть нельзя. Подожди, умей терпеть. Вот через неделю, две ты пожалеешь, что  подозревала и обвиняла  меня во лжи. Мы скоро всё решим.
   Как Алёне хотелось быть с ним,  но с чистым, любящим, безо всякой  лжи и лукавства. Он обвиняет её в измене, а сам приводит в дом разных женщин, об этом  в посёлке многие  говорят.
  Cлова Виктора и на этот раз сработали, и, влюблённая,  доверчивая Алёна согласилась встретиться. Однако прекрасное свидание закончилась очередными обвинениями в том, что Виктор предаёт её чувство. Она понимала, что его слова – уловки опытного самца-соблазнителя, охмуряющего свою жертву. Его внешность  прекрасна, а истинная  личина мерзка. Алёна кляла себя за слабость и малодушие, ей хотелось избавиться от этой пагубной страсти.
      Виктор тоже не мог долго уснуть: «Какое может быть предательство чувств? Я не обещал ничего определённого. Так, слова. Я беру то, что мне нужно. Сама подчиняешься, какое же может быть преступление с моей стороны?  Я по складу своей натуры – мужик, да, самец. Без бабы мне нельзя. Женщины, как пчёлы, готовы лететь в мои объятья. Я  их сладостью речей заворожу и мужской силой потешу. Знаю, побывав со мной один раз, потянутся снова. Одной  бабёнки  мне мало. Каждая сладка по-своему. Они для меня, как животворный  напиток – пьёшь и  вновь и вновь хочется пригубить. Люблю их всех», - предавался приятным размышлениям Виктор. Успокоив себя, заснул здоровым сном.
« Надо привести Клавдию,  пусть похозяйничает, два дня не виделись. А вечером встречусь с  милой Алёнушкой: без неё мне не прожить»! – мечтал  сластолюбец. Он вспомнил её милую лукавую улыбку, слегка склонённую набок  головку, большие серые глаза и страстные ответные поцелуи.
     Он привёз Клавдию, вместе  убрали в доме, во дворе, пропололи огород, и он повёз её домой. Она многозначительно молчала, и он ждал  надвигающуюся грозу.
- Опять на ночь, на пасеку едешь?- спросила расстроенная Клавдия и добавила. - Я тебе, Витя, сейчас кое-что подарю, сама пошила,- и она протянула ему пакет. Позже Виктор посмотрел и нашёл в пакете несколько сатиновых шорт.  « Ну и подарок, - иронично хмыкнул он сам себе, - ладно, я ей мёду поллитровку налью».
    Позвонила Евдокия, мол, почему не приезжаешь. Виктор насочинял ей «бочку арестантов» – поверила. Позвонил Алёне. В её голосе с прерывистым дыханием, приглушёнными тонами он почувствовал сильное волнение. Она глубоко вздохнула и почти с мольбой произнесла:
- Оставьте меня, не мучайте, пожалейте, если хоть капля жалости есть в вашем сердце.
Он подумал: « Отложить разговор и не мучить ни себя, ни её»,- но завёл другое.
- Я соскучился и готов сам прийти к тебе, никто не увидит. Так будет правильно.
- Опять ловчите, чтобы было шито-крыто? – вдруг резко крикнула она. Прощайте, не звоните больше!
    Их биополя совмещались, их  тянуло друг к другу, но  понимание отношений между женщиной и мужчиной  не совпадали до крайности. Поэтому их жизнь становилась сплошной борьбой друг с другом. Виктор   изнурял, опустошал Алёну. Она не могла смириться с унижением, с двусмысленностью своего положения, боялась забеременеть. Но ночью она шептала: «Мои губы остынут без твоих поцелуев. Но спаси меня,  Бог, от него. Аллилуиа».
  « Чего она хочет, чтобы весь посёлок  судачила о нас? Глупая! Я и так, увидев её, прячусь, чтобы нечасто видели нас вдвоём. Мне важен покой. Так правильно»! – заключил он свои мысли излюбленной, успокоительной  фразой. « Ох, эти женщины! Хороша та, что податлива, как воск, сладка, как мёд, в меру умна, чтобы могла понять, чего от неё хотят, и, что могут для неё сделать мужчины». Известная философия ловеласов, донжуанов.
    « Может он  действительно обладает гипнозом? Как-то мне рассказывал о своих способностях. Проходит несколько дней,  и я забываю всё плохое о нём. Как же одолеть этот прессинг, эту глыбу шлака, смешанного с золотой россыпью? – мучили  мысли  Алёну,- какая  гремучая смесь! Страсть любви и инстинкт самца, изысканные манеры и бесстыдство, интеллигентность и мужицкая пошлость» При воспоминании  его  слов: «У меня такой возраст, что мне нужна женщина-раба. Брак превращает мужа в собственность. Свободный мужчина-самец должен говорить красивые слова, чтобы улестить самку»,- Алёне на душе становилось тяжело и омерзительно. – «Какой циник»! Алёнушка слышала от Виктора и иные слова: « Ты прекрасна, как Венера. Тебя нужно ваять. Ты моя Афродита. Твои волосы пахнут весенней свежестью. Мне представляешься ты нежно-голубой или розовой   весной, как на известной  картине . Я не могу надышаться твоим телом».
Как-то она спросила его
- Что сейчас важно в вашей жизни?
Я живу инстинктами. Я хочу, есть – ем, хочу видеть природу – еду в поле, на охоту, к пчёлам, на пасеку. Хочу женщину – обладаю ею.
   Они вели  беседы и о литературе, живописи.  Он часто  напевал романс на слова Лермонтова:

« Я б хотел забыться и заснуть,
Но не тем холодным сном могилы.
Я б желал навеки так заснуть,
Чтоб  в груди дремали жизни  силы,
Чтоб,  дыша, вздымалась тихо грудь..
Чтоб всю ночь, весь день мой слух, лелея,
Про любовь мне сладкий голос пел...