Чтобы нашу любовь мы сумели прожить до конца

В тихих звуках певучих протяжно страдающей скрипки
Тает воздух звенящий, невольно скупой на глоток.
Полумрака вуалью прикрылись небрежно улыбки.
Мир вовне затаился, пытаясь забыть, как жесток.

Ты кружишь меня в танце, внимая заученным нотам.
Ты кружишь меня в танце, слагая полёт мотылька.
Отведя мягкий взгляд, пусть ресницы дрожат отчего-то.
Нежно талию держит, скрывая волненье рука.

Ты кружишь меня в танце, вращая под марш Мендельсона.
Ты кружишь меня в вальсе, волшебней которого нет.
В этот миг на земле не найдётся похожих влюблённых.
Ай, да что на Земле! Даже в звёздном скопленье планет!

Закружи меня в танце, в котором рождаются дети.
Закружи меня так, чтоб вздувались, летя паруса.
Чтоб разбились всё окна, когда мы сольёмся в дуэте.
Громогласно взрываясь, разверзлись в слезах небеса.

Ты кружи меня дальше, когда подбирают гитары
Аргентинское танго, волн шепот, горячий песок.
Ты уверен и твёрдо ведёшь, несомненно, в ударе.
Лишь луна серебром, не спросив, зацепила висок.

Закружи меня в танце, не вдруг оказавшемся жизнью,
Чтобы нашу любовь мы сумели прожить до конца.
Оглянувшись назад, мне не вспомнить пустой укоризны,
Что смогла бы стереть выражения счастья с лица.