Z72

1.
Книга лежит на ровной спине стола. Жарко, обложка слиплась со слоем лака. Героиня опять чего-то не поняла. Птицей не оборачивается зола, сколько над ней ни плакать. Она, вообще, никому не желала зла, но руки в крови по локоть. Метафоричная ночь, тягучая, как смола, метафоричное пьянство, чтоб из горла, профиль, подсвеченный тусклой печалью окон.

1.2
Вот она прячется под небольшим зонтом от ливня, который плетями по стенам хлещет. Это все про неё, внутренний мир и спор, затор, где героиня ещё огребет затрещин.
Я ненавижу ее в основном за то, что она про- и переживает все эти вещи, ни разу не передернув у лба затвор.

2.
У меня за окном - солнце и птичий хор. Где же дождь - отражать и поддерживать долгий спор, где же профиль луны, обязательно тонкий-тонкий? Мне нужен герой, отличный от всех мещан, мне нужен злодей, которого мне -  прощать, проходя через все клише мозгоправной ломки.
Но даже без символичных пейзажей книг, - зачем мне внутри головы этот злой старик, который все спорит с нахальным смешным ребёнком?

3.
Бедные Лизы просят пустить в подъезд, переждать, пока их перестанут искать менты. Барышни, только бутылки не ставьте в сени.
Сколько же есть на планете отличных мест, но я родилась вот тут, где самым святым считается или водка, или Есенин.

3.1
Сколько ещё полетит под откос голов, сколько ещё родится русоволосых. Город пахнет нагретым золотом куполов, тёплым пивом, ромашками, гнилью досок, жасмином, цветущим все вдоль оград кладбищ, ползущих под окна многоэтажек.
Посмотри, как тут каждый судья тебе жутко рад, посмотри, как тебя любя ненавидит каждый.

4.
Я поднимаю пальцы к лицу того, с кем эта ночь покажется мне живой, и под ногтями дергаются иголки. Если метафоры - все, что я говорю, лучше диагноз ставить по словарю, толковому словарю с самой верхней полки.

5.
Мы смеёмся над шутками про изгоев, мы плачем под песни Гребенщикова. Наш воздух то весь задымлён болью, то светится от случайного слова, но никогда не бывает обычной смесью чего-то учебного типа О2 и Н.
А мир ластится под руку, и на секунду весь он - вечно мой, вечно твой, вечно наш.