Хранитель

Рассвет остатки снов
                в себя вобрал,
И передал их
           солнечному спектру,
Тот, в свою очередь,
                наотмашь разбросал
Их пятнами теней неясных
                по проспектам.    

Те тени прячутся
               под арками домов,
Под каждою стрехой
                и перекрытьем,
Лежат у основания столбов,
И ищут до ночИ
             себе укрытья…

А жгучие лучи, перемещаясь-
Их выжигают к вечеру дотла!
Как в глиняных дувалах-
                зачищают,
Разведчиком рассвет
                послав сперва.

Так Войско Светлое
                сжигает темь ночей,
Уничтожая Зло,
            что тАится во мраке,
Которое с высоток манит
                вниз людей,
Или возводит их
                на острие атаки…

Луч новый, блёклый, хилый, молодой,
Ещё неопытный и темнотой не битый
«Нечаянно» прибрал
              осколок сна цветной-
Такой невинный,
              но слезой омытый…

Вернувшись в Небеса
                по окончанью дня,
О сделанной работе доложил,
-ведь в Войске Светлом- Ангелы,
               и этот Ангел был,-
И в нетерпенье
         «Реализатор снов» включил…

И от увиденного вдруг
                опешил он,
Ведь всколыхнул всю память прошлую
                в нём сон:
Когда опекуном
            направил его Бог-
Но Ангел сплоховал,
                не уберёг;
Он был к девчушке
           при рожденьи ее приставлен-
Хранителем при жизни
                озаглавлен.
Всегда и всюду
               Ангел рядом с ней –
До взрослых лет
               с её младых ногтей,
И постоянно жизнь ее наблюдал,
И с нею плакал,
                и смеялся,
                и страдал…

Отвлёкся Ангел как-то,
         -так совпало,-
И жизнь её нелепо оборвалась!
Разжаловали Ангела в карьере,
                «вниз» отправив!
А попросту -Тьму зачищать поставив.
Он не роптал, вину осознавая,
И вновь, и вновь её переживая!

И потому сейчас
               он в ступор впал,
Что бывшей подопечной
                лик узнал!
И вспомнил, что у той
                осталась дочь…
Как кипятком облИло, аж невмочь!

С архивом сверился,
В бессилье застонал-
Была неизлечимо девочка больна.
Ей  в этих снах родная мама снилась-
Слеза из снов в ресницы просочилась…

Ещё сильнее сжала обручем вина,
Еще тяжельше тянет долу враз она…
На утро Ангел дело отложил-
Подумать надо,
             и набраться сил.

С рассветом, рано,
                поприветствовав Луну,
Прильнул тот Луч
                к заветному окну-
В гнетущей сумраке
                на край кровати сел
И в слабом свете
                жадно лик глядел…

Прозрачно-матово
                воскОвое лицо,
И безразлично перед скорым,
                пред концом…
И слышно за окном
                распевки ранних птах,
Жизнь воспевающих,
                хвалить ее не устав!

Идея дерзкая вдруг Ангелу
                пришла на ум,
Но рассудить ее можно
                только двум:
Аудиенцию б устроить…
               К СамомУ!
И разрешенья испросить…
               А посему…

«Сам» поразился Ангела мольбе,
Задумался, ждать приказал.
                Ушёл к себе…
Смиренно -трепетно ждал
                Ангел-Луч решенья,
И,- Боже праведный,-
                дождался разрешенья!

Бог дал добро сему
                немыслимому делу,
Предупредив:
За столь поступок смелый
Быть Ангелу изгоем в Небесах,
А на Земле и вовсе - ему прах!

Но тяжела вина
              и хочется прощенья
Перед самим собой!
От груза избавленья
         решил Луч-Ангел девочку спасти,
А в искупленье-
               себя в жертву принести…

Перед рассветом
               холоднее ночь,
Чернее чёрного пред тем,
                как сгинуть прочь…
С зарёй забрезжившей
                лишился Ангел крыл-
С себя их снял
               и девочку укрыл!

От вспышки яркой весь проснулся дом,
Сбежались в комнату все те,
                кто жили в нём…
А девочка там вовсе не лежит,
А к бабушке вприпрыжку
                и смеясь бежит!

Никто и не заметил, как в окно
Прозрачно-белое
               взметнулося перо…
От солнечного зайчика
           лишь зеркальце искрилось,
Неслышно форточка
                сама- собой закрылась…

ЭПИЛОГ.
Уютно и тепло в соломенном гнезде
Под мамой-клушей, безопасно где
Своего часа ждут нагретых семь яиц,
Чтоб снова миру
                диво дивное явить.

И,наконец, преграду хрупкую пробив,
На белый свет цыплята «родились».
А,выросши, один средь них заметный:
Огромен,горд и белоснежен-
                тем приметный.
По Божьему веленью
                принял Ангел лик другой-
Теперь уж кочетом
                бороться будет с Тьмой!
Ведь своим пеньем
                Свет он восхваляет,
И от него же в ужасе сбегает
Всё племя адово, что рыщет по ночи…
   

 Не «кукарЕку» - АЛЛИЛУЙЯ он кричит!