На Пудожской дерево руки
раскинуло, силясь обнять,
страшится суровой разлуки
с листвой. Поседелая прядь
сдуваема ветром голодным,
качаются тихо дома
(так видимо Богу угодно);
среди порыжелых бумаг
отыщется верное слово
о всех пилигримах немых.
Уставшее небо готово
клевать охоложенный жмых,
и птиц рассадив на запястья,
читать девяностый псалом,
как мы, измождённые властью,
с листвой золотистой спадём.
Олег Ильдюков "Дерево на Пудожской"
Свидетельство о публикации №119041604690