Повесть о друге

1.
Друзей хороших много не бывает,
таких, что никогда не подведут,
кто с вами и смеётся и рыдает,
с кем вместе близок путь и лёгок труд...
Повсюду с ними чувствуешь уют:
в родимом доме и далёком крае.
Они и, осуждая, вас поймут,
что дружбу вашу только укрепляет.

Ни ссора, ни обида не помеха,
вас разлучить способна только смерть.
Залог в делах удачи и успеха -
таких друзей всю жизнь свою иметь.
А я имел, и в памяти стереть
бессильно время образ Человека...
Смогу ли я в стихах его воспеть,
каким он был и ныне есть как веха?

Болею этой темой сорок лет,
немало строк посвящено герою:
писал частушки, оды и сонет,
и кое-чем был даже горд, не скрою...
Но всё же я наедине с собою
мечтал усовершенствовать портрет:
так многое осознаёшь душою,
когда друзей хороших больше нет.

2.
Мы встретились мужьями и отцами,
в то время, кандидатами наук,
и то, что завязалось между нами,
в большую дружбу вылилось не вдруг:
уж очень разным был занятий круг.
Он с числами общался и с горами,
а я, не видя красоты вокруг,
общественными занят был делами...

Когда стояли рядом, со спины
смотрелись как Есенин с Маяковским.
Мы оба с ним войной закалены,
обделены вниманием отцовским.
Но он владел характером бойцовским -
не зря родился в первый год войны, -
о том писал его земляк Красовский*:
как немцев пережили пацаны.

Война его достала много позже.
Патроны, порох в играх той поры
в условиях разрухи и безбожья
калечили немало детворы.
Лишившись глаза, брата не корил,
хоть младшим был и заплатил дороже:
глаз не вернуть...он дорожил вторым,
был зорче многих и в поступках строже.

3.
Для Валентина горные вершины,
река и лес - естественный пейзаж.
А ледники и снежные лавины
воспитывали волю, не кураж...
Ему б ружьё тогда, да патронташ:
не будешь сытым воздухом единым.
Спасали лес с рекой... Рыбацкий стаж
его был с детских лет и до кончины.

Профессор математики, семья
вполне благополучная и дети
давно способны содержать себя,
а он всё также удочки и сети
зимой по вечерам готовил к лету
и нёс добычу в дом, свой труд ценя,
бесплатным приложением к обеду
грибов корзину или карася.

Иной увидит в этом просто скупость:
он сам в лесу заготовлял дрова.
На рынке покупать? Какая глупость!
Пока и сила есть, и голова...
Узнает цену дров его вдова,
приняв его заботы о насущном,
и жизнь в саду ей будет не мила...
Но вспоминать не хочется о грустном.

4.
Кубанский университет... но город
героя не манил и не увлёк:
гулял как все, забыв порой про голод,
а в мыслях был от города далёк...
И если удавалось хоть денёк
в жару несносную иль в жуткий холод
побыть в горах, бежал, не чуя ног,
на перевал... свободен был и молод.

Романтика походов всякий раз
вела по неизведанным маршрутам.
Родным и близким был ему Кавказ,
была палатка гнёздышком уютным.
И заносило ветерком попутным
в края, где "и Макар телят не пас"...
И вот однажды "бес его попутал":
рододендрон сменил на италмас.

Да! Был счастливым брак, и дети - в радость,
и с внуками как будто повезло,
и не берёт в тиски покуда старость...
Так от чего же хмурится чело?
Он говорил с обидой, но не зло:
 - Мне не с кем дома вдруг общаться стало:
родные далеко... жены тепло
без понимания - такая малость...

5.
Нас научила жизнь быть мужиками,
хоть выросли мы оба без отцов:
дома своими строили руками,
в квартирах обходились без спецов
и делали работу мастеров -
строителей, сантехников - всё сами,
случалось быть и в роли печников...
Отцы, наверно, бы гордились нами.

Быть может, мы пытались доказать
свою на самом деле неущербность?..
Что не смогли отцы нам передать,
давали нам решительность и смелость.
Пускай не получалось, как хотелось,
не все дела всегда ценила мать,
копился опыт, приходила зрелость...
Мы оба не привыкли унывать.

Он лет на шесть моложе был, однако
я часто признавал в нём старшинство:
я - Овен, он рождён под знаком Рака,
и гуще в нём мужское естество
Бог замесил, и выше мастерство
в одном и том же деле, что без страха
он первым начинал, но торжеством
меня не оскорблял, когда я плакал.

6.
В науках с ним мы не соприкасались,
но оба не дошли до докторов.
Не то, чтоб мы в успехе сомневались:
и в той среде достаточно "ослов".
Успешный автор что ни есть основ
его предмета - книгой** восхищались -
он степени заслуживал без слов...
И красть его идеи не стеснялись.

Тщеславие, присущее ему,-
да кто из  нас в миру земном безгрешен -
на хлопоты толкало и борьбу
за первенство, и там он был успешен...
Медалями чрезмерно не увешан.
Нужны ль они сейчас ему в гробу?
Нет, не был он на почестях помешан,
а что-то вновь доказывал... Кому?

И жилы рвал буквально как Высоцкий -
он барда чтил, как чтит иной Христа, -
любое дело доводил до точки,
шёл выбранной дорогой до конца.
В нём видели духовного отца
студенты, аспиранты... и у дочки -
учительницы - папина черта
неволит в школе быть с утра до ночи.

7.
И снова в мыслях к монологу друга
я буду возвращаться и гадать:
была ль тоска лишь следствием недуга,
иль чувствовал, что время умирать?
Так непривычно было наблюдать
его тоскующим и явно в муках,
позволившим супругу осуждать,
любимую им в детях их и внуках.

Мне кажется всё время, что не зря
семья упоминалась в разговоре...
Была ли полноценной их семья,
где люди вместе в радости и горе?
И дело не в обиде или ссоре -
разрозненность - примета бытия:
дочь - рядом, с ней два внука, сын - за морем...
Две внучки учат русский как иняз.

Я помню их поездки в Лондон к сыну,
разлад эмоций мужа и жены:
восторг её, ни слова про чужбину,
и сдержанность его в цене страны.
Дань отдавая перлам старины,
он вёз туда свои сухие вина
и гордость не скрывал от похвалы,
напоминая матушку Ирину...

8.
Ирина Николаевна - мать Вали...
О Человеке этом умолчать
вы б тоже не смогли, когда бы знали,
а мне её приятно вспоминать:
когда я только пробовал писать,
стихи мои ей душу согревали,
она могла на память их читать...
Её способности нас поражали.

Была она любима в первом браке.
Муж - красный командир, семья росла...
Погиб он не в бою, не в честной драке -
зачистила диктатора метла.
Беду она тогда пережила,
бежала в горы, выправив бумаги...
Детей его до одного спасла,
и чудом оказалась не в ГУЛАГе.

Учительница в школе, мастерица...
Сошлась с вдовцом, взвалив его семью
себе на плечи, потеряв кормильца,
одна растила армию свою...
Был Валя замыкающим в строю,
с детьми ему легко  далось ужиться:
все братья, сёстры - сводные ему,
он всех любил, за каждым мог укрыться.

9.
Могилы рядом матери и сына,
приютом вечным стал Удмуртский край...
Земля им пухом! Праху всё едино,
а души улетели на Мезмай:
у каждой, где родилась - там и рай.
И может, от того была кручина
перед кончиной, внутренний раздрай,
что в отчий край звала его долина...

Река Мезмайка, Русский Хутор, дом...
Строений нет, но там родные корни,
там предок начинал своим трудом
станицу Темнолесскую... Свет горний
там освящает души непокорных,
не осенённых в житии крестом.
Не верили мы в мир потусторонний,
да кто в грехе был не виновен том?

С годами боль утраты не проходит,
что подтверждает истинность друзей.
Я чую, друга тень за мною бродит,
тоска и одиночество острей...
В привычной суете последних дней,
в звучании знакомых строк, мелодий
бывает он подчас живых живей, -
как божья благодать с Небес нисходит.
 
*Алексей Красовский. Война докатилась до Темнолесской,
в сборнике НИЧТО НЕ ЗАБЫТО, - г.Ижевск: Изд-во ИжГТУ, 2010.
**В.М. Вержбиций. ОСНОВЫ ЧИСЛЕННЫХ МЕТОДОВ. - М.: Высш. шк., 2002.