Волчья стая

В степи Буджацкой довелось мне путь держать,
Решил на отдых у старика я стать.
В те времена ходил я много
И степь для меня, что одна дорога.

Но тут особый случай стал;
Я потерял дорогу, то ли подустал.
Знойный день и вдруг, дом на взгорье,
Редкий случай одиночества в приморье.

Старик преклонных лет, приветлив был,
Степняк, всю жизнь в степи прожил.
Жестом пригласил он под навес, в тень,
Со мной смолк на целый день.
                *
День клонился к вечеру не спехом,
Комар писклявый не начал ещё свою потеху,
Горизонт далёкий в мареве дрожал,
Но солнца луч уже не жёг, а лишь  ласкал.

И ветерок бежал по жидким травам,
Степь за день молчать устала,
Пробуждалась. Птичьи стаи, в низкий лёт,
Над мошкарой кружить начали хоровод.

Покрылась степь живой,  крикливой суетой
И вмиг исчез полуденный покой.
В завершение всему протяжный зверя крик…
Ожил и мой старик.

Заговорил сначала сам с собой,
Напоил овец колодезной водой,
Закрыл хлева, погнал собак вокруг двора,
Разжёг костёр. Сказал: «Вставать пора».
                *
Поставил воду, к чаю, на огонь костра,
Пригласил меня. Я понял, спать не будем до утра.
Старик расспрашивал меня не торопливо,
Я отвечал ему, как мог учтиво.

Обо всем и ни о чем была беседа,
Что общего в молодого и деда.
Не затевать же с ним научный спор
И думал я – какой же скучный будет разговор.

Я, было, начал сетовать на пустоту степного края,
Старик молчал, обняв руками кружку чая.
Слегка помедлив, веткой разбудил костёр
И начал, вдруг, свой дивный разговор:
               
«Не так давно край здешний жизнью процветал,
Ещё  не родился ты, а я был мал.
Здесь было несколько селений, струился ручеёк
И на пригорке был здесь хуторок.

Паслись стада коров, отары из овец
И к морю широким шляхом ходил купец.
А накрест шляху, дорога вольных казаков,
Что боронили край от завистных врагов.

Цвели сады вокруг белых хаток,
Селенья жили дружно и богато.
Виноградная лоза плелась и доброе вино
Роднило всех за свадебным столом.

Были и стужи дикие зимой,
И засуха, и вечный летом зной,
Набеги. Когда некому от вора заступиться,
Умели дружной ратью и отбиться.

Здесь, на постой к зиме, ютились казаки,
Дорогой, с солью, шли неторопливо чумаки.
Татарин прыткий, янычар дорогою пылил
И даже царедворец в ссылке долго жил.

А всё  же венцом, кипучей жизни края,
Была большая волчья стая.
Когда вожак привёл её сюда
Не знал никто, и я не вспомню никогда.

Летом, ранней осенью и позднею весной,
Здесь от природы царственный покой.
Лишь траву омолодят зелёные побеги,
Птицы песнь любви поют в лазурном небе.

Вся живность род свой продолжает;
Уж оперились птенчики и бабочки порхают,
Свинья в болоте поросят и кормит, и купает,
И лиса с лисятами, уча, играет.

В степи на выгуле стада и отары,
Небо звёздное  на ночь, для них кошары.
Как много среди них телков и ягнят…
И у волков своя забота, растить волчат.

И не беда, когда в траве степной
Волчонок и ягненок затевают бой;
Резвятся, прыгают, блелеют и, рыча, играют –
Тайком, с тревогой, за ними мамы наблюдают.

Для одной, щенку охотничий урок,
Лишь не увлекся бы игрой щенок.
Другой, игра ценою в жизнь
И ей опасную игру скорее б прекратить.

Такому вот взаимному согласию
Иногда сопутствуют редкие несчастия;
Волчонок, играя, пробежит дворами,
Не поздоровится ему в смертной гонке с псами.

По случаю торгов проезжего купца,
Пострадает редкая овца…
А впрочем, у природы есть свои законы,
И звери к милосердию тоже склонны.
                *
Переменою всему осенний листопад;
Вожак сзывает стаю на смотр волчат.
В это время, тёмными ночами,
В степи глухой потешная охота велась волками.

В добычу шли зайцы, куропатки, потерянный козлёнок,
Кабан – подранок, редко, заплутавший в ночь, телёнок.
То  шёл отбор в стаю молодых волков
И каждый должен показать, из них, на что готов.

Вожак был стар, матёрый волк, хитёр,
За добычей к людям не лез он в спор.
Волк был хозяином этого степного края,
Но к селеньям не подпускал он близко стаю.

Бывало, молодые волки охотились в хлевах,
То изгои стаи и прятались у хуторов, в ярах.
Вмиг селом устраивалась облава
И наглецов ждала жестокая расправа.

Бывали случаи и курьёзы, вот один такой;
К поздней осени всё чаще волчий вой.
Пустеют пастбища, во дворах весь скот,
В селеньях у людей добавилось забот.

Скрип кибиток в степи ночной,
Вдруг заглушил редкий волчий вой.
Напев гортанный, храп коня;
Прошли селеньями, бубенчиком звеня

Цыгане! Веселье, смех и новизна,
Торги по всём и грош всему цена.
В селе цыган – сплошной обман…
Как мягко стелится туман.

Табор в ночь, костры вокруг,
Песни, пляски, гитары звук.
Не спят цыгане в ночь, не спит село,
Какое место, румелам повезло.

В степи свобода каждому мила,
Цыгана хитрость подвела;
Слепили очи блики яркого костра,
Задрали волки лучшего коня.

Цыгане знают волчий разговор,
Вору вор не в спор.
Свернул шатры к утру барон,
Подался в степи табор вон.

Вожак вел его к дальним рубежам;
Кормились волки, цыган бежал.
Но волк не бросил родного края
И месяц не прошел, вернулась стая.
                *
Зима в степи. Редкий снег и стужа,
Охотиться волкам становится всё хуже.
И часто по ночам, как в небе звёзды,
Вблизи жилищ, заметен блеск  их глаз холодный.

Это не потеха, для всех сурово испытание,
Идёт жестокая борьба за выживание.
Рыщут волки, сжимая жизни круг,
И волку волк теперь уже не друг.

Редкий зверь спит в степи без содрогания,
Ведь песней ему, на ночь, волчьи завывания.
Люди, из хуторов и сёл, в этом крае
Изучили хорошо повадки волчьей стаи.

Никто из них в такое время не решится
Степью в путь один пуститься.
Работа затевалась, так, на день,
Пока видна была от солнца тень.

Случалось, правда, пробирался степью караван,
С оказией гонец упряжку гнал.
Но и они спешили от восхода до заката,
А на ночь грелись в тёплых хатах.

Горе запоздалым путникам, в степи ночной,
Услышать близкий, зазывный волчий вой.
Звон бубенчика и свист кнута, на миг,
Сливаются в единый в страхе крик.

Кони рвут, увязшие в болоте дроги,
И норовят бежать в степь с дороги.
Несчастье здесь потеря из копыт подков,
Гонят жертву волки до хуторских дворов.

Путник, спасшийся в степи ночной,
Долго будет слышать злобный вой.
И храп коней, и пот холодный по спине
Долго будут с ним во сне.
                *
Здесь осень лето сменяет впору,
Сырые ветры дуют с моря,
Зелень буйная лишь раннею весной,
Год за годом несутся чередой.

Уж как ни дико в этом крае,
Всё же жизнь здесь долго процветала.
Но времена в годах и десятилетиях,
На смену миру, приносят лихолетья.

Лет пятнадцать стаю, волк водил,
Но и он, с годами, выбился из сил.
Очередной, совсем бесснежною, зимой
Хозяином степи и стаи стал другой.

Он молод был, свиреп и очень злой,
И не довольствовался степною широтой.
Набеги участились в сёла и хутора,
Охотой наглой занялись волки во дворах.

А на постое не было солдат и казаков,
Что б проучить совсем зарвавшихся волков.
Бывало, что селяне выходили пострелять,
Что бы стаю дальше в степь прогнать.

Но это не охота, был лишь страх,
А волки продолжали кровавый пир в хлевах.
Да и собакам было со стаей не поспорить,
В общем, было в селян той зимою горе.

Конец всему положен был так просто,
Виной всему заехавшие гости…
                *
Пан, с обозом, вёз зерно в мешках,
Но видно тяжкий в эту пору шлях.
Дорога, а в дороге так легко отстать,
Пришлось на хуторе обоз свой пану ждать.

Услышал пан вечерний волчий вой,
А он свору псов всегда таскал с собой.
Решил им и себе устроить пан забаву,
Не знали волки, какую готовят им расправу.

Наутро протрубил охотничий рожок для стаи
И свора гончих псов помчалась степью с лаем.
То не охота была, то была расправа,
Считали люди в этот день, что были правы.

Траву увядшую поили кровью волки,
Видать, в охоте гости знались толком.
Дым стелился от стрельбы туманом,
Зализывать не успевали волки раны.

Бешенной то была пляска смерти,
Удобная мишень у волка сердце.
Щенок, матерый волк, волчица –
Всем досталась из ружей пища.

Вожак среди них был уже не свой.
И ветер к морю нёс прощальный вой…
К полудню утихла кровавая потеха,
В степи печальное блуждало эхо.
                *
Уехал пан после пышного обеда,
В пиру, отпраздновав кровавую победу.
Затихла степь, покрылась зловещей немотой,
То был конец, а не покой…

Правда, было многое, что выпало на век,
Метался степью, вместо волка, человек.
Свистели пули и мчались в степь тачанки,
Чужие, траву с землёй мешали, танки…

Но всё то было для края разорение,
Исчезли в степи людские поселения.
Да, когда- то жизнь теплилась здесь,
А сейчас ты видишь всё как есть…».
                *
Третий раз не прокричал ещё петух,
Костёр уже потух.
Лишь в пепле угольки играли
И звёздам в небе подражали.

Я начал было засыпать,
Старик хотел былину досказать,
Но, видя мой угасший интерес,
Вдруг смолк, поднялся, в темноту исчез.

Наутро я собрался в путь,
Не дав ногам как надо отдохнуть.
Распрощавшись со стариком, ушел –
В душе моей горел рассказчика костёр.


Я шёл той степью, где дорожный след,
Стелил в траве чуть видимый просвет.
Солнце ещё  жару не бросило на день -
За мною следом шла волчья тень…