Якуб Новыкив-Кшеминьский
Драматическая трилогия «Прошедшее, что в будущем укрыто»
Часть III
Вольферль
или жизнь в пирушках
Пьеса в двух действиях с эпилогом
2006
Действующие лица:
Леопольд Моцарт
Вольфганг Амадей Моцарт
Карл Земмельвайс, органист и банкир
Франц, флейтист и гуляка
1-й музыкант
2-й музыкант
Тереза, певица Венской оперы
Барон Готфрид Ван Свитен, придворный Иосифа II
1-й бурш
2-й бурш
Руди, поварёнок
«…Бог – это радость! Вот что знаю я…»
Памяти Кароля Войтылы
Действие первое
Дом Леопольда Моцарта в Зальцбурге. Хозяин сидит за столом, пристально вчитываясь в письмо. В крайнем гневе швыряет письмо на стол.
Леопольд
А? каково?! Негоднейший щенок!
С цепи сорвался чёрту на потеху.
Ах, Господи! Зачем ты не оставил
Его навек ребёнком? Да и это
Не дало б много проку... Ведь когда
И щёк-то сорванец не начал брить,
А уж бежал за девками вприпрыжку.
Добро бы за простыми – и к принцессам
Совсем не прочь был юркнуть под подол!
Мари-Антуанетт тогда, в Париже,
Едва отбилась, - этакий бычок!
А уж подрос, как бес в него вселился,
Да не один! Лишь только вертихвостка
Состроит глазки, бёдрами поманит,
И не отца - Христа забыть готов!
Да на такого дурня и силков
Не надобно - в хомут полезет сам.
У, Веберша! Чума тебя возьми,
И с дочками в придачу! Хоть с одною
Не вышло, приготовила другую.
Внесло его в их дьявольский притон...
Ах, Вольферль, мальчик мой! Ведь не тебе
Распутывать их мерзостные козни,
Ты не в отца. Купаясь в дивных снах
Самим Творцом ниспосланных мелодий,
Ты забываешь обо всём земном.
Ты небожитель! Даже страсть и похоть,
Пройдя через тебя, несут добро,
Но лишь другим! А сам ты только жертва.
Не ты им нужен, а твоя способность
Пробиться в капельмейстеры двора!
Сам несмышлён, так слушайся отца,
Да! В целом свете лишь ему ты нужен,
Ведь матери уж нет... А для других
Ты невидаль, забавная игрушка,
Их прихотей ничтожный инструмент!
Теперь же за письмо! Предотвратить,
Не дать ступить в зловонное болото!..
Внезапный сильный стук в дверь.
Франц
(за дверью)
Эй, Леопольд! Открой!
Леопольд
(открывает дверь)
Вот не хватало.
Франц, нынче недосуг!
Франц
(входит вместе с Карлом)
Оставь, дружище!
Мы добрую пирушку сочиним.
Леопольд
Уволь, не до пиров.
Франц
Какая бука!
Зазнался? И друзей не признаешь?
О! Получил недоброе от сына?
Леопольд
(с досадой)
Да нет же! Ну, входи же, раз пришёл.
(глядя на Карла)
А это кто с тобою?
Франц
Лучший друг,
Из Штутгарта приехал. Органист
Неслыханного, братец, мастерства!
Карл
Полегче, Франц. Ты видишь: мы некстати.
Леопольд
Ах, нет! Узнать позвольте ваше имя?
Карл
Карл Земмельвайс, покорный ваш слуга.
Леопольд
Я Моцарт Леопольд.
Карл
Кто вас не знает!
Леопольд
Как Вольфганга отца?
Карл
Не только так.
Но гения такого свету дать -
Великая, бессмертная заслуга!
Франц
Ну! Видишь, как тебя он привечает?
А ты - чуть не в толчки...
Леопольд
Умолкни, Франц.
(Карлу)
Вы так ко мне добры, но я всего лишь
Скромнейший музыкант.
Карл
Скромнейших нет.
Есть музыканты, – прочие не в счёт!
Франц
Довольно же болтать! Пора за дело.
Леопольд
Я должен извиниться, но мне нечем
Вас потчевать...
Франц
Ну, Лазаря запел!
Не плачься, всё готово. (кричит)Эй, неси!
Поварёнок входит с двумя большими корзинами.
Зови Матильду. Пусть она зажарит
Нам этих каплунов.
Леопольд
Матильды нет.
Франц
Э! Умерла?
Леопольд
Жива твоя Матильда,
У Вайтлингов в кухарках.
Франц
Повезло!
А то и впрямь бы от твоих щедрот,
Не евши, окочурилась. Ну, ладно!
Не куксись!(указывая на поварёнка)
Он зажарит, так и быть.
(поварёнку)
Пошли на кухню.
Карл
Леопольд, простите.
Ах, как же мы не вовремя!
Леопольд
О, Карл,
Не церемоньтесь. Я вам вправду рад.
Франц ветрогон, но честный, добрый малый.
Мы старые друзья...
Карл
Ну, если так,
Я успокоен. Должен вам признаться:
Когда я ехал в Зальцбург, то желанье
Знакомство с вами доброе свести
И, может, сына вашего увидеть
Превозмогало всё.
Леопольд
Ах, даже так?
Карл
Поверьте, я не лгу. Когда сажусь
Я за орган иль клавесин, иль просто
Читаю ноты, что писал ваш сын,
Вдруг исчезает всё вокруг меня.
Тотчас уходит бремя суеты
Житейской, и вступает в сердце радость!
Над зрением уже иные чувства
Становятся владыками, и я
Не жалкие осколки бытия
Внезапно начинаю ощущать…
Потоки света падают на всё,
Что вижу, бесподобные созвучья
Уж не выходят из-под быстрых клавиш -
Они во мне! и жили там всегда,
Ещё и до того как я родился!
Наверное, до сотворенья мира
Все эти звуки чудные висели
В эфире, из которого Господь
Соткал всё то, что ежедневно портим
Мы глупою суетою... Даже мысли
Перестают тянуться вязким тестом,
Едва достигнет уха первый такт!
И гибкость пальцев, совершенство слуха
Оправой только этому блаженству,
Что через сына вашего Всевышний
Нам посылает в милости своей.
Входит Франц.
Франц
Ну, всё! Он всё доделает. Пока же
Вкусить вина нам следует. Вот Мозель!
Небось, вовек такого не пивал?
Леопольд
Ты вечно всё испортишь! Мы сейчас
О Вольферле так славно толковали.
А вот тебе всё выпивка!..
Франц
Не дуйся!
Я сам готов о Вольферле твоём
Неделями болтать, а лучше слушать
Всё то, что твой разумник настрочил.
Ну что за голова! Как будто флейту
Невиданную вставил Господь Бог
В неё, когда на свет он появился,
А, может быть, все инструменты сразу…
Леопольд
Довольно, льстец! Давай уж лучше пить.
За доброе знакомство с вами, Карл!
Входит поварёнок, неся поднос с мясом. Ставит на стол.
Поварёнок
Всё сделано. Извольте, ваша милость!
Франц
Ты, Руди, молодец! Ступай домой.
Поварёнок
И сами доберётесь?
Франц
Полно врать!
Иди, пока загривок не намылил!
Поварёнок убегает.
Наглец какой! Ну? Видишь, милый Карл,
Какой народ тут, в Зальцбурге?
Карл
Оставь,
Ведь мальчик услужить тебе хотел.
Я в Зальцбурге недолго, но встречал
Уже немало добрых горожан.
Леопольд
О! Поживите здесь – и согласитесь
Тогда со мной: недобрых много больше.
А знатные – помилуй и спаси
Вас Господь Бог спознаться с ними ближе!
Вы Вольфганга хотели повидать, –
Его здесь нет. Вы думаете, зря?
Как после лет всесветного триумфа,
Рукоплесканий, папских орденов
И чествований при дворах монарших
Здесь встретили его? Гнуснее нет!
Ведь это там, в Париже, Праге, Риме
Он музыкальный гений, а вот здесь –
Всего архиепископов прислужник,
Ничтожный музыкантишка без места,
Которого унизить – как чихнуть!
Карл
Не забывайте, Леопольд, что зависть –
Извечный бич бездарного. Он так
Страдает от бессилья своего!
Чем избранного видеть, предпочтёт он
На сковородку адскую улечься –
Ему не привыкать; кромешный ад
Есть самое его существованье,
Что кончится забвением…
Леопольд
О, да.
Но сильные в сем мире очень редко
Пороком этим не наделены.
Франц
Вот это точно. Наш архиепископ
Глуп, как гусак! Но спеси у него
На десять Римских Пап с лихвою хватит.
А Вольферль для него, как в горле кость!
Приехал из далёких мест со славой,
Такою, что тому не видеть век.
Да ведь ещё парнишка отказался
Корпеть в архиепископской капелле!
Ну что же, поп его и невзлюбил.
Да что наш Зальцбург Вольферлю! Его
И в Вене император принимает.
Леопольд
А что с того? Без места до сих пор!
Ещё, к тому, приспичило жениться.
Да ведь на ком! Как вспомню, бросит в жар…
Стать Веберше зятьком!..
Карл
Но слышал я,
Что дочь её уж замужем…
Леопольд
Другая,
И третья шлюха там наготове!
Той курице почудилось, что Вольферль
В придворных капельмейстерах вот-вот
Окажется! Охотится вовсю
На простака, а тот и рад стараться!
Вот, пишет: «Чтобы честь её спасти,
Как человек порядочный, я должен
Ей руку…» Нет, слыхали?! Где там «честь»?
И пробы ставить негде!
Карл
Человек,
Подобный сыну вашему, доверчив.
Он переполнен светом, что ниспослан
Из вышних сфер, и грязь подённой жизни
Не пачкает его. Он всех людей
Честнейшими, как сам себя, считает.
Леопольд
Несчастный нрав. И как с ним не пропасть…
Карл
Быть может, да. Но так устроен гений.
Леопольд
Изрядное устройство!
Карл
Леопольд,
Считается: талант есть дар от Бога.
На самом деле, он взаймы даётся
Под очень уж немаленький процент.
Леопольд
«Процент», вы говорите?
Карл
Точно так.
И так же, как любой заимодавец,
Господь проценты взыскивает строго
С того, кто был им призван в должники.
Франц
Всевышний – ростовщик? Твоя фортуна,
Что нынче инквизиция не в моде!
Карл
Нет богохульства в образе моём.
Сравните пару случаев. Один –
Богатенький сынок из белоручек,
С кем вместе сразу родились на свет
Богатства, привилегии и всё,
Что может жизнь, казалось, сделать райской.
Он в роскоши купается и сроду
Ни в чём отказа нет ему! Живёт,
Как в масле сыр, – но мучится, хиреет...
И лезет с каждым волосом седым
Всё в голову ему: что ж будет дальше?
А между тем, всё менее вина
Вмещается в желудок, и красотки
Всё меньше смотрят в сторону его;
Ну, разве лишь публичную девчонку
Флоринов звон на время привлечёт…
Почти пусты песочные часы,
И встреча с погребальным катафалком
На улице уже внушает дрожь
И ужас перед тем, что неизбежно
Нагрянет – и тотчас всего лишит!
…Другой же случай – скромный мальчуган,
Что с детства не едал послаще репы
И видел подле только лишь нужду.
Но в детстве же он как-то стал чертить
Каракули пером; вгляделись – ноты!
А вот из них мелодии такие
Вдруг складываться стали, что уж все
Уверились: великий музыкант,
Нет – величайший! в свете появился.
И с этого-то мига рядом с ним
Две спутницы явились неизменных
И неразлучных: бешеная слава
И более, чем бешеная – зависть!
Но эти обе для него не больше,
Чем новые игрушки; как дитя,
Он с ними забавляется, не видя,
Не думая, что – вот, придёт конец!
Ему не до того, и туча стрел,
Пускаемых завистниками, тут же
Ломается о прочный панцирь детства.
Подумайте же: кто из этих двух
Для вечной жизни избран Иисусом,
А главное – счастливей?
Франц
Что ж гадать?
А, вот к чему ты клонишь, хитрый Карл!
Сказать ты хочешь, что даёт Господь
Счастливый заем только под процент
Различных неурядиц?
Карл
Так и есть.
(Леопольду)
Мне с сыном вашим нечего рядиться
В талантах: это гений – вот и всё!
Однако, я могу вообразить,
Что в Вольфганге сегодня вас тревожит.
Но, чтоб не оказаться неучтивым,
Мне стоит помолчать…
Леопольд
Напротив, Карл!
Я вижу и за пять минут знакомства:
Вы человек незаурядных свойств.
И, хоть не слышал вашего органа,
Скажу – вы и немалый музыкант.
Поэтому нисколько не стесняйтесь
Во мнениях своих.
Карл
Благодарю.
Вы, знать, строги. Но, как для всех отцов,
Для вас всего превыше благо сына.
Все промахи невольные его
В юдоли будней удручают вас.
Вы сознаёте, как никто на свете,
Житейскую беспомощность его
Настолько вопиющую, насколько
Весь дар его бросается в глаза.
И в ваших мыслях властвует желанье
Увидеть рядом с Вольфгангом одну,
Что заменить собой готова мать,
И знала б: у неё не просто муж –
Попало к ней сокровище времён,
Что не сравнится с грудами брильянтов,
И злата блеск способно заслонить!
… Я знаю тех, кто вхож в семейство Вебер
И с девушками этими знаком.
Они совсем не те. Но добрый Вольфганг
Не думает о том, как некий мальчик,
Что тянется котёночка погладить.
А у того ведь, кроме нежной шёрстки,
Преострые на лапках коготки!
Леопольд
Ну, прямо-таки мысли вы прочли!
Сказать по правде, точно угадали,
Когда пришли: я вовсе был не в духе,
А всё вот из-за этого письма!
Да лучше б меня высекли, ей-богу!
Пред свиньями такими уж не бисер, –
Алмазы! жемчуг щедро рассыпает,
Смеясь беспечно, этот дурачок!
Он влюбчивый, как кошка по весне.
Коль страсть ударит в голову, на всё
Ему плевать! И море по колено.
А должен бы придирчиво считать
Все выгоды со своего таланта,
И каждое движенье выверять,
Не сто, а десять тысяч раз отмерив…
Я так бы поступал!
Карл
Но он – не вы.
Вас удивляет лёгкость его нрава?
Помилуйте! Ребёнку в том пенять,
Что он вовсю резвится и играет,
А не, ворча, считает барыши?
Он весь – открытый слух! Все звуки мира
Его переполняют; то, что слышим
Мы с нот его – не полкрупицы даже
Всего, что в нём звучит! Обычный смертный
И не познать – вообразить не в силах
То, в чём живёт ваш сын!.. Ну, хоть представьте,
Что родились вы маленьким, как гном,
Внутри необычайной некой скрипки,
И день, и ночь поющей под смычком
Неслыханного чудо-скрипача.
И там ваш дом! Ваш мир! Да что смутит
Того, кто сам уже частица звука,
Симфонии вселенского оркестра,
Творенье и творец в одном лице?!
Что для него житейские заботы?
Грызня за место? Мысли о куске?
Блажен ваш сын! И ни одно несчастье
Его иным не сделает. Пусть это
Женитьба неудачная иль зависть,
Или болезни – он недосягаем
В тех сферах, где гармония ликует
И безраздельно правит красота!
Леопольд
Я слушаю и недоумеваю:
Мне плакать или радоваться?.. Впрочем,
Мы забываем выпить…
Франц
Эй, хватился!
Пока вы в ступе воздуси толкли,
Бутылка-то пуста!
Леопольд
Ах, чтоб тебе!
Видали вы такого выпивоху?
И как тебе не треснуть! Ведь один
Всё выдул… Ну, придётся посылать
Кого-то в лавку.
Франц
Сам себя отправь!
Матильда-то ушла. Эх ты, растяпа,
Другая есть! и третья; я запаслив.
Леопольд
Не может быть, чтоб столько ты потратил
На мясо и вино – ты без гроша!
Догадываюсь я, за чей же счёт
Мы здесь пируем…
Карл
Ради всех святых!
Я только рад потратиться, чтоб с вами
Сойтись накоротке, и этот плут
(указывает на Франца)
Большой мне друг. Отличная пирушка!
Ну, выпьем же. За пастушка без флейты!
Пьют.
Франц
Что там за пастушок?
Карл
Его я видел
В одном селе. Парнишка пас коров
Со всей округи, и большое стадо.
Он флейтой их скликал; да как-то раз
Копытом эту флейту раздавила
Одна корова… Стадо разбрелось,
А как собрать без флейты? И пастух,
Набрав, что было, воздуху, губами
Стал флейте подражать. Раздался звук
Настолько чистый, громкий, что всё стадо
Тотчас же на него и собралось.
Франц
И в чём сия мораль?
Карл
Уж верно, в нас,
Коль скоро музыкантами мы стали…
Леопольд
Спасибо, Карл. Мне как-то полегчало
От ваших слов… Позвольте ваш спросить:
Вы родом из семейства музыкантов?
Франц украдкой фыркает в кулак.
Карл
О, нет. Я вас обманывать не стану.
Орган мне служит страстью, – но не хлебом.
Леопольд
Что ж кормит вас, простите за нескромность?
Карл
Вы помните мой случай одного
Богатого сынка? Он близок мне.
Мой батюшка банкирского сословья
Из богатейшей в Штутгарте семьи,
Что деньгами ссужает с давних пор
И вюртембергских герцогов…
Леопольд
Так вот что!
Да как вас в музыканты занесло?
Карл
Предлинная история. Но если
Она вам любопытна, я готов…
Леопольд
Конечно же! Горю от нетерпенья!
Карл
…Всё начиналось в самом раннем детстве.
Дар слуха стал моим особым свойством,
Привязанностью прочной, – но не так,
Как всем иным. Предметы те, что видел,
Их осязанье, запахи и даже
Любое ощущение своё
Переводить на звуки стало мне
Ежесекундным и желанным делом.
Когда не знал я нот, легко сравнить
Мне было чувство со знакомым звуком.
…Весной пригреет; слышу сквозь окно
Шум уличный, весёлый стук колёс
По камням мостовой, и скоро солнце
Мне виделось, едва услышу это
И в пасмурный осенний серый день.
Дотронувшись столешницы шершавой,
Я слышал скрип белья в руках у прачки,
Что занята стиральною доской.
При виде старой батюшкиной трости
Вдруг чудилось царапанье её
Железного конца по тротуару…
Событие одно перевернуло
Всю жизнь мою и сделало меня
Слугою вечным музыки…
Леопольд
Какое?
Карл
Отец мой, человек благого нрава
И всеми почитаемый не только
За многие богатства, избирался
Главою причта в кафедральном храме,
Что наибольший в Штутгарте. Однажды
Он взял туда с собою и меня,
Мальчишку шестилетнего. Собор
Манил меня давно, лишь только мимо
Него я проходил… Цветные стёкла
Переливались в солнечных лучах,
Очерчивавших и фонарь над входом,
И стрелы окон, уходящих ввысь.
Дивился я, как руки человека
Смогли сложить массивнейшие стены,
Которые, чем выше, превращались
В две башенки узорной тонкой кладки,
Увенчанные шпилями. Казалось,
Что с неба две невидимые длани
За эти шпили держат и собор
Всё дальше поднимают от земли…
Франц
(До того дремавший)
Так! Кто кого поднял?
Карл смеётся, Леопольд рассержен.
Леопольд
Ах ты, пьянчужка!
Надрызгался – и спи!
(Карлу)
Прошу вас, дальше!
Карл
(Сразу посерьёзнев.)
…И вот внутри собора оказался
С отцом я вместе. Там горели свечи
И люстры все: Сочельник наступал.
Наверно, был бы впечатлён и взрослый,
Впервые видя внутренность собора,
Что был известен даже в Ватикане…
Средь огоньков таинственно мерцали
Мозаики и блики витражей
Под стрельчатыми сводами… И крест
Алтарный плавал в этом странном свете
Меж бледных статуй мрамора и гипса,
Застывших в нишах каменных… Всё это
Ошеломляло, – но не подавляло.
К нам вышел из притвора настоятель
И начал разговаривать с отцом.
…Вдруг где-то сверху сильно завздыхало,
И очень тихий, но мощнейший рокот
Стал заполнять гигантское нутро
Всего собора. Этот рокот креп
И становился гуще, рассыпаясь
На миллион созвучий, что доныне
Не слыхивал я. Сдвинуться не в силах,
Стоял я, превратившись в слух сплошной…
Со мною рядом добрый смех раздался.
«И как же, Карл? орган тебе по вкусу?» –
Промолвил, улыбаясь, настоятель.
Я не нашёлся, что ответить. Он
Взял за руку меня и вверх повёл
По лестнице дубовой. Поднялись
Мы в комнату открытую под сводом.
Я увидал огромные мехи,
Которые с натугой раздувал
Какой-то парень – а в углу под свечкой
Стоял большой из дерева сундук.
За ним сидел, согнувшись, старичок
И пальцами надавливал на что-то.
Вдруг перестал работать он руками,
И рокот стих. Старик с трудом поднялся
И медленно пошёл ко мне. Я ждал,
Что будет дальше. Он остановился
Передо мной, взял мягко за плечо
И заглянул в лицо. Его глаза
Под редкими бровями так тепло
Смотрели на меня, что напряженье
Тотчас ушло. Легко обняв за плечи,
К большому сундуку тогда подвёл
Меня старик. И тут увидел я
Диковинный из трёх ступеней стол
Весь в палочках каких-то черно-белых.
Старик уселся у стола, и пальцы
Его легли на палочки. Парнишке
Он знак подал. Мехи вздохнули тяжко,
Старик задвигал пальцами… и тут
Раздались колокольчики под сводом!
Их переливы сразу перекрыл
Тот самый низкий бархатистый рокот…
Я каждый звук рукой потрогать мог,
Настолько осязаемым, объёмным,
Вещественным казался дождь из звуков,
Заполнивших собою всё пространство
Вокруг меня; я, потрясённый, слушал…
Старик игру закончил. Снова глянул
В мои глаза. И подозвал меня
К клавиатуре. Палец мой поставил
На клавишу – и лёгенько нажал.
Мне показалось: прямо из-под пальца
Тотчас же устремился прямо к своду
Протяжный низкий гул; старик подвинул
Мой палец, и тогда нежнейшей нотой
Запел орган… Да! Никакое чудо
Меня б не поразило так, как это.
…Я не заметил, как за руку снова
Взял настоятель, как спустились мы,
Как шли домой с отцом…Очнулся я
Лишь дома. И в ушах, и в голове
Засели прочно звуки из собора.
И как же бесконечно удивляло,
Что под моими пальцами могли
Они рождаться!.. С этого-то дня
Я в музыке.
Франц больше не дремлет и внимательно слушает.
Франц
Так вот же почему
Тебе копаться в наших нотных кипах
Приятнее, чем денежки считать!
Карл
Я знаю деньгам счёт; и знаю, как
Их честно сохранить и приумножить.
Но власть обрёл орган!.. Отец вначале
Готов был воспротивиться, но он
Был одарён душой особо тонкой.
И, рассудив, что нет большой беды,
Коль я начну органа брать уроки,
Отвёл меня к тому же старичку
Да положил немаленькую плату
Ему за обучение моё…
Уж скоро тридцать лет, как эти пальцы
Из воздуха созвучья извлекают…
Да! Музыка вся в воздухе. Орган
Её глотает, а уж отдаёт
Готовые соцветья чудных звуков,
Гармонией оправленных…
Леопольд
О, Карл,
Вы так великолепно описали
Всё детское чутьё, что вспомнил я,
Как Вольферль стал свои царапать ноты.
Ведь он ещё концертов и не знал,
А сочинял их! Так откуда? Правда
Сто тысяч раз: всё прячется в эфире.
Всё в воздухе! Лишь надобно услышать…
Карл
…И написать, добавьте. Это скучно,
Всё слушать в одиночку. Но когда
Ты нотным языком расскажешь миру
Подаренную музыку, и мир
Тебе ответит ощутимым пеньем
Симфонии твоей, что исполняет
Капелла виртуозов; иль ты сам
Посредством струн, смычка, послушных клавиш
Оденешь то, что слышал, в мастерство,
И труд, и совершенство, и упорство –
О, этот миг! Тогда ты пусть не гений,
Но мастер! Да и есть ли эта грань,
Что гений с мастерством разъединяет…
Франц
Да будь и трижды гений – без работы
Не вытащишь из речки карася!
Леопольд
Ну! ты трудяга. Сколько репетиций
Ты пропустил? Давай же, говори!
Франц
Профан ты! «Репетиции!» Заладил…
А может, я симфонию пишу
И что-то в этом роде?
Леопольд
Ты напишешь!
Десяток лет подряд меня морочишь
И всех других. А где твоё творенье?
Франц
«Где?» – не готово! Я ж не твой сынок
Что сыплет, точно мельница, концерты,
Квартеты и симфонии. Дай Бог
Одну мне написать.
Леопольд
Пусть Бог и даст,
Да выпивка весь свет тебе застила
С красотками в компании! Эх, Франц.
Куда тебе писать! Хоть репетиций
Не пропускал бы, ну и хорошо…
Франц
А Вольферль твой в монахи, что ль, постригся?
Уж этот по девчонкам первый хват,
И первый же он в музыке. Что? нет?
Леопольд
Какой там «хват»? И только, что пускает
Всем пыль в глаза: я, дескать, ловелас!
А сам всё детство, юность просидел
За нотами!
Франц
Ага! А как в Париже
Принцессу он прижал? Сам говорил!
Леопольд
Сказал в сердцах; а ты и рад трезвонить!
По-детски он платок её поднял
С паркета, а в награду попросил
Поцеловать. Вот тоже волокита!
Да если б он и впрямь был сердцеед,
Как с Веберами вляпался бы? То-то!
Уж точно, Карл, вы так бы не попались…
Карл
Я вовсе не попался.
Леопольд
То есть?
Карл
Я
Один. Один, как перст. Вначале было
Мне некогда за музыкой и делом
Коммерческим. Себя я уверял,
Что сотню раз успею к алтарю,
Что слишком молод для семейных уз
И погулять резон велик… А нынче
Всё не по мне! Все девушки с изъяном.
Одна глупа, другая некрасива,
И третья легкомысленна, четвёртой
Застенчивости можно поубавить…
А результат пред вами. Я один.
Недавно милый батюшка скончался,
Его настиг удар. Осталась мать,
Её и младших братьев содержать,
Поддерживать коммерцию я должен –
И про орган негоже забывать!
А мне уж скоро будет тридцать семь…
Франц
Хе! Вот старик! Да в возрасте твоём
С молоденькой девицей обвенчаться
Раз плюнуть!
Карл
Суть не в том, любезный Франц.
Привык я к одиночеству. Мой дом –
Мать с братьями, другое ни к чему.
И нужно ли, чтоб женщина другая
Вселилась к нам… Красивой мой орган,
Что зайцу погремушка; а с невзрачной
Не стоит-то и дело заводить…
Леопольд
Процент ли то за ваше дарованье?
Карл
Нет, дар мой скромен; это не причина.
Попробуйте свернуть замшелый камень,
Что врос уютно в землю…
Мелодично звенят часы.
Иисусе!
Как время пролетело! Франц, пора.
Благодарю за вечер, Леопольд.
Дай Бог и вам, и Вольфгангу добра…
(Через короткую паузу.)
И малого процента.
Леопольд
(со значением)
Я вас понял.
Прощайте, Карл.
(Францу)
И ты прощай, повеса!
Франц
И от повесы слышу! Будь здоров!
Карл и Франц уходят. Леопольд остаётся в задумчивости. Садится за стол. Берёт перо и бумагу, но сразу же их отбрасывает в сторону и снова о чём-то напряжённо думает.
Леопольд
Нет! завтра напишу. Нет, нет… подумать…
Кто знает, кроме Бога, где несчастье,
А где обычный жизненный удел…
Да чем, как тот, остаться в бобылях!
Пусть женится, раз это на роду
Написано ему… А! Вольферль, Вольферль!
Не в силах я уменьшить твой процент…
Действие второе
Венская квартира Вольфганга Амадея Моцарта. В гостиной богато накрытый стол. За столом хозяин, два музыканта и Тереза, певица. Тереза поёт под гитару.
На мрачном веницейском карнавале
Нам никогда друг друга не узнать.
Под масками веселья и печали
Здесь принято смеяться и рыдать.
Но всё проходит. Действо угасает,
И срок отдохновенья от игры
Легко и равнодушно заметает
Обрывки карнавальной мишуры.
Заснуть в тоске – проснуться в колыбели…
Неслышно гондольер гребёт туда,
Где притаился остров Сан-Микеле
И плещется предвечная вода,..
И там, среди холодных слёз гранита,
Отыщут нас сквозь ложь и темень лет
Прошедшее, что в будущем укрыто
И вас, нездешних, отдалённый свет,..
Все молчат.
1 – й музыкант
Тереза! Ты божественно поёшь,
Но как романс невесел…
Тереза
Что с того?
Романс красив, и этого довольно.
Венецию припомнить лишний раз
Мне сладостно; нет места на земле
Такого, как она… Не так ли, Фриц?
1 – й музыкант
В Венеции я не был; только слышал,
Что там грустят и в праздники…
Моцарт
Друзья!
Вольно грустить в Венеции; но мы
Сюда сошлись неужто грусти ради?
Романс и впрямь красив, а красота
Не повод, чтобы нюни распускать!
Грусть радости лишь бедная сестрица,
А посему продолжим. Чей же тост?
2 – й музыкант
Терезы! Мы не слышали её!
Тереза
Так слушай же: хозяина здоровье!
Моцарт
Бездарный тост! Ну, что с тобою делать?
Придётся мне.
Тереза
А! не дурачься, Вольфи.
Скорее говори, всего же лучше –
Немного помолчи!
Моцарт
Ещё чего!
Так вот же: пьём за вечную любовь.
2 – й музыкант
За это пили.
Моцарт
Что ты за бездельник!
За это можно пить и пить до гроба.
Итак, мы пьём.
Все пьют. Между 1 – м и 2 – м музыкантами оживлённый разговор.
2 – й музыкант
А я вот говорю,
Что Глюк болван.
1 – й музыкант
Э! дался он тебе.
Моцарт
Что там про Глюка?
2 – й музыкант
Я сказал, осёл!
Моцарт
Кто? Глюк осёл? Ты сам глупей осла!
2 – й музыкант
За что меня ругаешь? Глюк тебя
Не ставит в грош, как будто и не видит!
А ты – друзей честить!
Моцарт
Не смеешь ты
Так поносить его! Пусть он собака,
А всё же гений!
2 – й музыкант
Видели, каков?
Собакой величает, а другому
Нельзя…
Моцарт
Да чтобы гения бранить,
Быть самому им надобно!
2 – й музыкант
А ты?
Ты гений?
Моцарт
Наплевать! и всё равно.
А Глюка не терплю, – но разумею.
Тереза
Ты, Вольфи, перебрал. Язык заплёлся!
Моцарт
И вовсе не заплёлся! Пусть и гадит
Вовсю каналья Глюк – но что он пишет!
Намедни снова слушал я его
«Полёт небесных духов»… Это сон!
Нет, сказка пречудесная! Душа
Слезами омывается, как в детстве,
В тоске по свету вечному… Оттуда
Мелодия, конечно же, пришла.
А! даже нынче хочется заплакать…
Что сделал я ему? Ведь это дичь:
Творить такую музыку – и быть
Настолько злющим…
1 – й музыкант
Зависть, да и всё!
Быть первым ему мало. Дай ещё
Единственным, впридачу, оказаться!
Моцарт
Зачем же это надо? Неужели
Не радостно быть первым в извещенье,
Что не один ты? Знаете ли вы,
Как первым быть?.. Вообразите гору,
Такую преогромную, как в Альпах,
С заснеженной вершиной… Много тысяч
Хотят её достать, а достигает
Лишь пара человек, а то – один!
Он победитель. С гордостью взирает
На сказочный, величественный вид,
Открывшийся внизу; но рядом с ним
Лишь холод, белый снег и пустота.
Так чем же худо, если вдруг ещё
Один иль целых три туда долезут?
В компании намного веселей
Прекрасным видом сверху любоваться!
2 – й музыкант
То для тебя! Ты компанейский малый
И прост, как бурш; а для иных милей
Ледышкою замёрзнуть в одиночку,
Но никого наверх не допустить.
Моцарт
Вот изуверство! В Жёлтый дом таких,
И дьявол с ними. Будем лучше пить!
За оперу мою!
Все пьют.
1 – й музыкант
За «Похищенье…»?
Моцарт
Нет! Новую пишу теперь.
1 – й музыкант
Про что?
Моцарт
Ишь, любопытный! Хоть бы про уловки
И женские все хитрости.
Тереза
Да ну?
Ты в этом сведущ, Вольфи?
Моцарт
Вот, изволь!
К тому же, Бомарше вас раскусил
И публике представил.
Тереза
Фигаро?!
Ай, что затеял! Какова интрига…
Я так смеялась пьесе! И тебе
В такой серьёзной оперной манере
Удастся переплюнуть Бомарше?
Моцарт
Вот, сразу «переплюнуть»! Да и кто
Сказал тебе, что опера должна
Всенепременно нагонять зевоту,
Иль про пастушьи страсти щебетать?
1 – й музыкант
Нет! Не должна, да сам поди взгляни,
Послушай итальянские либретто:
Что там? А итальянцы-то в чести…
Моцарт
Vivat же им! И здравия сто лет!
И столько же мяучить ариозы,
Взирая в потолок; так чёрт же шепчет
Всё прочее немедля освистать!
Вот немочь-то! Дрожать над коркой хлеба
И быть слепым, как самый вшивый крот,
Тащить по крохе в затхлую нору
До самой смерти! Как самим не скверно?
Ведь проще не придумать – хватит всем,
Всему под солнцем места! И никто
Не кинется со страху бить другого
И рвать кусок из горла, если он
Не сам собой обобранный дурак!
2 – й музыкант
Тебе всё просто! Знаешь по себе,
Выходит что из зависти…
Моцарт
Не знаю!
И знать-то не хочу. Коль в голове
Мышиная возня – когда же, право,
До музыки?
2 – й музыкант
Ага! Они найдут
И для того, и для другого час…
Моцарт
Ха! Я при чём тут?! Это же Ван Свитен
Одной рукою пишет, а другою
Всё фиги мастерит, да и смекает:
Как ближнему под нос преподнести?
Таков-то соловей! Ему под стать
И песенки: трактирная шарманка
Кряхтит куда занятнее! Тоска!
Про это думать лень…
2 – й музыкант
А сочинять,
Прилипнув к нотам, как пьянчуга к бочке,
Не лень тебе?
Моцарт
Ты мнишь – я так тружусь?
Да это корм для сердца, дуралей!
Другое всё наскучивает враз;
Насытиться вином, роскошной пищей,
Дворцами, славой, деньгами – не штука…
А музыка! Чем больше её пишешь,
Всё мало! Я никак не замечаю
И не считаю, сколько сил и часу
На музыку идёт – не до того!
1 – му музыканту
Скажи-ка, Фриц! Ты смотришь на часы
С Бригиттою своею на свиданье?
1 – й музыкант
Вот и сравнил.
Моцарт
Что говорить с тобой!
Ты пентюх; но скрипач, каких нет в мире.
Что, Фрици, завтра будешь ты играть?
1 – й музыкант
Симфонию твою. Так и не знаешь?
А, хочет он услышать лишний раз.
Изволь: играем «Соль – минор» мы завтра,
Любимую симфонию мою.
Эх, Вольфи! Если б верно я не знал,
Что ты отец симфонии! Как разно
Порой творенье со своим творцом…
Послушай-ка: а может, ты всего
Лишь пересмешник вроде попугая?
Моцарт
Ха-ха! Ну, уморил! Помилосердствуй!
Ведь надо же додуматься… Не знал,
Что ты такой забавник. Попугай!
Тереза
А что? Он прав: ты попугай – и только!
Такой же пёстрый, шумный; даже в профиль
Ты вылитая птица!
Моцарт
О, Тереза,
Не смею спорить с правдой!
1 – му музыканту
Браво, Фриц!
И даже Фридрих Прусский, тёзка твой,
Вернее не сказал бы. Да, друзья!
Я попугай! И подражаю Богу.
Он говорит, поёт, – мне остаётся
Лишь повторить…
2 – й музыкант
Не вздумай только, Вольфи,
Сравнению смеяться при попах.
У нас их пропасть. Хоть и коротки
Им руки нынче на костёр отправить,
Да станет с них напакостить!
Моцарт
Всё вздор!
Да князь – архиепископ Шраттенбах
Меня б в пелёнках сжёг; не тут-то было!
Вот нос ему какой! (показывает нос)
2 – й музыкант
Остерегись.
Попы зловредны; связываться с ними
Дороже будет!
Моцарт
– Ну и сам трясись,
Как хвост овечий! Разве Бог в попах?
Я чаю, он плюётся, видя их
Со всеми фортелями… Нет уж, братец!
Я грешник, и немалый. Но и в Бога
Я верю, потому что сказки детства,
И солнце, и любовь – всё это Бог!!
Ну? протяни ладонь! И он отдаст
Тебе всё, что имеет, как младенцу
С улыбкой дарит лакомства отец.
Бог – это радость! Вот что знаю я…
А остальное – чёртовы коленца!
Раздаётся властный стук в дверь. На пороге появляется Ван Свитен, выхоленный и роскошно одетый, с тростью из красного дерева в руках. Он холодно и надменно смотрит на собравшихся. Оба музыканта и Тереза съёживаются и каменеют под этим взглядом. Невозмутим один Моцарт.
Моцарт
Ужель?! Не может быть! Кто нас почтил!
Бокал барону, кресло!
1-й музыкант подвигает стул и ставит бокал. Ван Свитен не реагирует и продолжает смотреть на всех, как на низших существ.
Ну ж, барон,
Что не садитесь вы?
Ван Свитен
Не знаю, право.
Не ожидал в компании подобной
Застать вас…
Моцарт
О! Видать, вы полагали,
Что, стоя под распятьем на коленях,
Молюсь я день и ночь, а в перерывах
Хоралы похоронные пишу?
Ах, да! Вам немила моя компанья?
С чего, барон? Они же музыканты,
Такие, как и я?
Ван Свитен
Печально, Вольфганг,
Что разницы не чувствуете вы
Меж гением и жалким существом,
Посредственностью…
Моцарт
Дорогой барон!
Позвольте по-приятельски напомнить,
Что вы, как и они, теперь в гостях,
А я хозяин! Страшно неучтиво.
И кто из нас посредственность, кто нет,
Наверно знает разве Иисус.
Но обижать при вашем положенье
Любого человека – грех вам! Грех!
Ван Свитен
Я никого обидеть не хотел.
Но сколь же нестерпимо видеть мне
На что вы время губите, когда
Воистину бессмертные творенья
Могли явить бы миру,
(презрительно указывая на остальных)
а не с ними…
Моцарт
Ни слова больше! Ах, барон, барон…
Каким раджам на свете хоть бы снились
Богатства, что с рожденья вам даны?!
Но, как последний нищий, вы в тоске,
Хандре и скуке, а под вашим взором
Так холодно, хоть в печку залезай!
Вот и теперь: ну что бы выпить чарку
За дружеским столом? – а вы своё...
Ван Свитен
Я попросту не вовремя. Но прежде,
Чем мне уйти, скажу вам прямо, Вольфганг:
Вы сами задались себе мешать
Подняться до того, что выше неба!
Моцарт
Куда же выше? Вы о чём, барон?
Ван Свитен
Охотно поясню. Все ваши вещи
Прекрасны, но не кажется ли вам,
Что безмятежный и весёлый нрав,
Так свойственный вам с некоторых пор,
Вредит их содержанию и духу?
Моцарт
Час от часу не легче. Ну, и дале?
Ван Свитен
Весёлость приземляет. Лишь одно
Возносит – бесконечное страданье!
Всё то, что вы писали меж пирушек,
Без спору, гениально; потому
Я заключаю: неспособны вы
Распоряжаться тем, что вам дано!
Ведь стоит только быть хотя б на гран
Серьёзнее…
Моцарт
Барон! И вы туда же?
Ну, никуда не деться. Сряду все
Пеняют мне, что я смешлив, дурашлив,
Пляшу на одной ножке… О, барон!
Не дай Господь хоть раз вам испытать
То, что порою мной овладевает…
…Но да, вы правы: я обычно весел,–
Ведь есть из-за чего!
Ван Свитен
Что ж развлекает?
Моцарт
Да жизнь, барон! Она такая прелесть,
А сколько в ней весёлого! Живи
Сто тысяч лет, и то не насмеёшься!
Не видите? Прошу вас, поглядите
Хотя б в окно: вон, воробей сидит.
Как важно он нахохлился на ветке,
Надутый, как барон… Ах! Извините.
Я не про вас. Не сердитесь?
Ван Свитен
О, нет.
Вы просто, как всегда, себе верны.
Весь свет для вас, как детская без стен,
В которой вы шалите. Это, Моцарт,
Несчастие для музыки. Когда б
Иным вы были, сколько же великих
Творений мир услышал бы, а так…
Ну что ж! Прощайте, отвлекать не стану.
Удаляется.
1 – й музыкант
Каков индюк! Что, видели?
Тереза
Оставь.
Его не переделать. Добрым быть –
Единственная роскошь бедняка.
А этот и в аду пойдёт фискалить,
Что черти колют вилами не так…
Уж верно, Вольфи, был ты резок с ним,
Не долго ль до беды?
Моцарт
А ты б хотела,
Чтоб вас за дверь я выгнал, и ему
Стал сопли утирать? Да провались он!
И так, и этак дело с ним – табак…
Попомните: всё зло от мрачных дядек!
Тереза
И тёток?
Моцарт
– Эти хуже во сто крат!
Будь лекарь я, лечил бы всех зануд.
Вот кто страшнее мора! Подле них
Всё гаснет! мрёт быстрее, чем в чуме!
…Жить под сплошною чёрной пеленой –
Что может быть ужаснее? глупее?
Кощунственнее? Да! подобно это
Лишь только богоборчеству. Затем ли
Трудился Бог над небом и землёй,
Адама сотворил на пару с Евой,
Чтобы потом какой-нибудь дохляк
Исподтишка на это брызгал ядом?!
Так старикашка плюнуть норовит
Вслед молодой девице. А? с чего бы?..
Робкий стук в дверь. Дверь открывается и на пороге появляется Франц в дорожной одежде. Обычно бойкий и даже развязный, теперь он заметно робеет. Моцарт тут же отворачивается к окну.
Франц
Простите, господа. Я… я б хотел…
Мне можно видеть Моцарта?..
Моцарт
Нельзя!
Франц робеет ещё больше.
Он нынче занят…
Франц окончательно теряется. Моцарт резко поворачивается к нему лицом.
… добрый, старый Франц!
Что? Изменился я?
Франц
Ах, Боже! Вольферль!
Неужто это ты?!
Моцарт
Нет, тень моя
Из рая прилетела! Ну? Иди же
Скорей сюда. Обнимемся!
Моцарт и Франц бросаются друг к другу в объятия.
Друзья!
Знакомьтесь: Франц! Он знал меня с рожденья.
Моцарт подводит Франца к столу. Все, кроме Терезы, встают и наклоняют головы. Франц садится за стол.
2 – й музыкант
Так вы теперь из Зальцбурга?
Франц
Оттуда!
С повозки, да и прямо в этот дом.
Не знал, что тут пирушка!
Моцарт
Хо! Не знал?
Так ты учуял издали, дружище!
Тебя не проведёшь.
(остальным)
Он ровня нам:
Такой же музыкант и выпивоха.
(Францу)
Я страшно рад тебе. Садись же, Франц!
Бокал ему! Ты голоден с дороги,
Сначала закуси.
Перед Францем ставят большое блюдо с закуской.
Франц
Нет! Прежде выпью.
Наливает себе большой бокал вина до краёв.
Твоё здоровье, Вольферль. За здоровье
И ваше, господа!
Выпивает бокал до дна. Все пьют.
Тереза
Нас величать
Излишне господами. Мы лишь слуги
Такие же, как вы. И нам вы друг,
Раз вы знакомец Вольфганга.
Франц
«Знакомец»!
Да он ещё ходить не начинал,
А уж любил со мною повозиться.
За пуговицы дёргал так, что после
Камзол не застегнешь. Я помню всё!
Моцарт
Я тоже не забыл. Как славно, Франц,
Что в Вене ты! Рассказывай сейчас:
Как батюшка?
Франц
Да ничего, скрипит.
Ох, ты, чуть не забыл! Тебе письмо
Он написал. Бери!
Моцарт
Что ж ты молчал?
Жадно читает письмо. Закончив, складывает и кладёт за пазуху. Грустно усмехается.
Ах, батюшка! Ты лучший из отцов,
Но как я узнаю тебя… Вот, Франц,
Какая штука жизнь. Отец и я –
Из разного мы теста, но дороже
Он всех на свете мне…
Франц
А что ж супруга?
Моцарт
Помилуй, Франц! Я Штанци так люблю,
Как редкий муж; и дети для меня,
Что свет в окне. А добрый мой отец
Взыскателен и строг, но бесконечна
Любовь его ко мне. Вот так, как он,
Кто-либо меня вряд ли разумеет…
Франц
Да жёнушка-то где?
Моцарт
Она на водах
Близ Бадена теперь.
Франц
А! понимаю.
Лишь только в дверь жена, ты за пирушку
С друзьями; а, быть может, и не только?
Что, Вольферль? Прав ли я?
Все хихикают в кулаки.
Моцарт
Несносный Франц!
Ты видишь всё насквозь! Но Бог свидетель:
Средь женщин всех люблю одну лишь Штанци.
Тереза
А, вот ты и открылся! Расскажу
Я пассиям твоим.
Моцарт
Зачем, Тереза?
Я вправду ветрен! Но ни от одной
Ещё не скрыл, как Штанци я люблю.
Давайте выпьем за её здоровье
И за детей моих.
Все пьют.
1 – й музыкант
Послушай, Вольфганг!
Быть может, прав Ван Свитен? И тебе
Рассеянье такое не на пользу?
Франц
О чём, бишь?
Моцарт
Да опять про пустяки!
«Рассеянье»! Что смыслит твой Ван Свитен,
И ты с ним вместе? Ну, положим, он
Совсем не прочь меня в гробу увидеть –
Лишь только бы я, лёжа в нём, писал
Угодное ему. Но вы-то! Вы,
Все прочие? Ведь вы мои друзья –
И музыканты! Что? Никто из вас
Не знает? нет – не пробует на шкуре,
Что означает ветреность моя?!.
…В одном он прав: весь мир огромной детской
Мне кажется, хоть детство далеко…
Но как же я могу не замечать
Убожества, которым отравляют
Ван Свитены его? Своим нутром
Не к свету они тянутся! Им мил
Сырой подвал, где царствуют они
Над крысами, мышами; всех подряд
Хотят в них превратить!.. Представить это
Невыносимо. В чёрную хандру
Впасть очень просто – коль не защититься
Весёлостью! бесстрашным помышленьем
И даже легкомыслием! Ни капли
Дурного нет в нём, ежели любовь
Тобою движет… Чем, как не любовью,
Нас от самих себя хранит Господь?
Чем, как не ею, нам согреть друг друга?
Внимать любви – блаженство! Так зачем
Мне тратить слух на то, что врёт Ван Свитен?!
С рацеями протухшими своими
Он весь – сама нелепость! Для того ли,
Его рожая, так страдала мать?..
Франц
А! верно, это франт, что выходил
Отсюда, как помоями облитый?
Твоя работа, Вольферль! Ты мастак.
Я с ним в дверях столкнулся; ну и рожа!
Точь-в-точь архиепископ наш. Ты помнишь,
Как со смеху валялись мы? Эх, ловко
Попа ты передразнивал!
Моцарт
Вот так?
Моцарт начинает смотреть исподлобья, выпячивает подбородок, выставляет живот и проходится вперевалку важной, тяжёлой походкой. Все хохочут.
Франц
Ты прежний, Вольферль, прежний! Слава Богу.
…И песенку ту нашу не забыл?
Моцарт
Про дочку виноградаря?
Франц
Ну да!
Моцарт
Так мы её споём!
Франц
Нет, погоди.
Фривольности там есть; а с нами дама.
Тереза
Оставьте, Франц. Конфузиться здесь нечем.
Как женщина любая, не терплю
Я пошлости и грязи. Но в той песне
Лишь юмор, хоть и едкий, деревенский…
Ну, пойте же!
Франц
Извольте, коли так.
А если знает кто, так не молчать!
Франц начинает петь. Все остальные подпевают ему.
На Лаарской горе виноградник растёт,
А в нём виноградаря дочка цветёт.
Пунцовые губки, глаза в пол-лица –
Да только девчонка совсем не в отца!
Чтоб чудо природы вполне разгадать,
Зловредный вопрос бы мамаше задать:
Где был муженёк, когда к ней забегал
Паломник из Рима, негодный нахал?
Себя не стеснял он пустой болтовнёй,
И стал виноградарю близкой роднёй.
Сам Папа паршивцу грехи отпускал,
Чтоб жёнок чужих он получше ласкал!
Мужья – ротозеи! Удел ваш таков,
От важных сановников до мужиков.
И тем, и другим куковать в дураках
И шляпы носить на ветвистых рогах!
А жёнам – красоткам не стоит грустить:
Затем мы живём, чтоб кутить и любить.
Паломник пойдёт (если он не болван)
К ним в гости сперва, а потом в Ватикан!..
Все весело хохочут.
2 – й музыкант
Кантата хоть куда! Весьма достойно!
1 – й музыкант
Эге! Для добрых зальцбургских мещан
Вы, судари, не худо развлекались!
Тереза (смеясь)
О, Боже! Не могу! Воображаю,
Как доставалось бюргерам от вас.
Моцарт
Спроси сперва, как нам от них досталось.
Франц
У! Райским садом будет этот Зальцбург,
Когда растащат черти горожан.
2 – й музыкант
И венцев пусть прихватят!
1 – й музыкант
Скажем: amen.
Да будет так! Но честь пора бы знать.
Не забывайте: завтра мы играем!
Не выспавшись, провалимся, и с треском.
Тереза! Клаус! Надобно идти.
(Моцарту и Францу)
Прощайте!
Моцарт
Что ж! увидимся, друзья,
Мы на концерте.
Тереза
До свиданья, Вольфи.
И вы прощайте, Франц. Вы так милы!
Франц
Прощай, прощай, красавица!
1-й, 2-й музыканты и Тереза уходят.
Моцарт
(подмигивая)
Ты, Франц,
В репертуаре прежнем! Приглянулась?
Франц
Да вроде ты волочишься за ней…
Моцарт
Какая чепуха! Вот погостишь –
И приударь, благословясь!
Франц
Я стар.
Моцарт
Ну, прибедняться! Ты шустрей меня.
Пока же отдохни. Устал с пути?
Франц
Не без того; соснуть бы не мешало.
Моцарт
Так отправляйся во вторую спальню!
Там всё готово. Дай, я провожу.
Франц
А ты?
Моцарт
А я, пожалуй, попишу.
Для этого и ночка! Ну, идём.
Берёт со стола канделябр. Уходят.
Эпилог
День похорон Моцарта. Тёмная венская улица, освещаемая единственным фонарём. Посреди улицы стоит Ван Свитен, он только что с похорон.
Ван Свитен
Ну, вот и всё. Забили в нищий гроб
И увезли. Как будто он и не был!
Да, смерть сильна… Где, где всё шутовство,
Весь шум его и пёстрые наряды,
Пирушки, сонм любовниц? Даже маска
Посмертная рассыпалась, как прах…
Он был гордец. Лишь я его заставил
Уловкой изощрённой возвратиться
К тому, о чём он сам! сам должен был
С рожденья помышлять и день, и ночь.
…Мой чёрный человек его вернул
На путь, что был назначен, – только поздно.
Иначе сколько б истинных шедевров,
Пронизанных раздумьями о вечном,
Он написал бы… «Реквием» один
Великим вышел, – только поневоле...
Как смел он! Промотать свои дары
С такой же простотой, как состоянье,
Без крейцера единого оставив
Жену с детьми, и по уши в долгах…
Ван Свитена перебивает внезапное громкое пение. Вваливаются два изрядно выпивших молоденьких бурша. Они еле идут в обнимку и распевают подобие арии Папагено из «Волшебной флейты».
Известный всем я птицелов,
Я вечно весел, гоп-ца-ца!
Меня все знают, стар и млад,
Хоть я не знатен, не богат.
Умею птичек я ловить,
На дудочку их приманить!..
Ван Свитен
Эй, вы! Нельзя ль потише?!
1-й бурш
Чёрт возьми!
Кто это, Ганс?..
2-й бурш пристально вглядывается в Ван Свитена, машет рукой и сплёвывает.
2-й бурш
Не ректор, – и плевать!
Ван Свитен
А ну-ка замолчать, вы, горлопаны!
2-й бурш
О? Мы горланим? Сами же вопите,
Как резаный.
Ван Свитен
Ах, вот как, павианы!
Вы скоро пожалеете…
2-й бурш
(1-му буршу)
Смотри ты,
Да он пьянее нас!
Выступает вперёд, хочет встать в горделивую позу, но ноги заплетаются. Обращается к Ван Свитену.
Позвольте, сударь!
Пред вами… благонравные студенты!
Мы нынче пребываем в добром духе,
Из Моцарта поём…
Ван Свитен
Ваш Моцарт мёртв!!!
2-й бурш начинает тайком принюхиваться по направлению Ван Свитена. Потом отскакивает к 1-му буршу, они перешёптываются. Ван Свитен упивается эффектом известия.
2-й бурш
Нет! шнапсом тут не пахнет. Этот гусь
В бегах от эскулапов, не иначе!
1-й бурш
Так дядюшка сбесился… Вот скандал!
Нет спятить бы тихонько; ведь бранится!
Всех пишет в мертвецы!..
Ван Свитен
Невкусна новость?
Теперь! в минуту эту опускают
Его на венском кладбище для бедных
В гробу дощатом в общую могилу.
Оба бурша сначала раскрывают рты, а потом не выдерживают и безудержно хохочут.
1-й бурш
Ну-ну, «для бедных»! Эк ведь оплошал…
2-й бурш
А были вы один на погребенье,
Иль с лекарем под ручку?
Ван Свитен
Грязный скот!!
Эй! стражников сюда! Сейчас же их
На съезжую да в плеть!
1-й бурш
Collega, прочь!
Ещё и буйный! Ну начнёт кусаться?
Ван Свитен
Где стражники?! Сюда, сюда! Проклятье!..
Ван Свитен мечется с поднятыми кулаками. Бурши пятятся.
2-й бурш
И верно, от греха… Бежим-ка к нашим!
Они как раз за пивом – вот расскажем,
Как Моцарта бедняжка схоронил!
Быстро уходят, с опаской оглядываясь на Ван Свитена.
2-й бурш
Нескучных дней вам, сударь, в Жёлтом доме!..
Оба бурша поют снова, разухабистей прежнего.
…И потому я весел так,
Что птички все в моих руках!
Ван Свитен застывает, как поражённый громом. Пение буршей перерастает в арию Папагено в исполнении мощного симфонического оркестра.
Конец
Август, сентябрь 2001г. – декабрь 2006г.
Свалява – Дебрецен – Вена – Линц – Зальцбург – Москва – Смоленск
От авторa: весьма значительную роль в создании этой вещи сыграли психоаналитические и философские концепции Эриха ФРОММА и Сабины ШПИЛЬРАЙН.
Вольферль или Жизнь в пирушках
© Copyright: Якуб Кшеминьский, 2019
Свидетельство о публикации №119041503038
Свидетельство о публикации №119041503038
Рецензии