Шарлю Бодлеру

(В основе стихотворения лежит несчастная история главной Любви поэта длиной в 20 лет - к актрисе и балерине Жанне Дюваль)

Он мог бы подарить тебе огни ночного города,
Мог фонари в букеты обратить.
Он, дерзновенный, мог и Бога бороду
Красной дорожкой пред тобою постелить!

Легко бы крылья дал он всем любовным письмам,
Какие нехотя могла ты написать! –
Но неудавшимся самоубийством
Лишь награждён был адресат –

Поэт великий, но, увы, такой несчастный,
Что звёзды с неба не срывал,
Но мог и приземлённость астры
Взвести на звёздный пьедестал!

Он мог бы даже зверства на картинах
Переписать в высокие мечты,
Не исказив детали ни единой! –
Всё для одной из бабочек ночных…

Ты для него ни бабочка, ни женщина – богиня!
Даже Вселенной он бы мог
Жанны Дюваль навек присвоить имя,
Меч Истины сложив у твоих ног…

Он столько мог бы в нищете, в неволе,
А для тебя всё это – жалкий прах…
Ведь подарить всё это мог он только
В своих прекраснейших стихах!

А ты над ними хохотала вволю,
Земных, привычных требуя даров.
А он горячей бился головою
О твоей дерзости порог…

И увядало молодое тело
Редким гниющим топтаным цветком.
Но ввысь душа вовсю, вовсю летела!
И пела! – знаешь ведь, о ком!

Летела и летит всегда над злобным миром,
С ней песнь жива о бабочке ночной. –
Лишь ты, Поэт, своей блаженной лирой
Легко так даришь в Вечности почёт!

Лишь ты, Поэт, стену тысячелетий
Расстелешь как цветов бескрайний луг!
И это всё, о, Шарль, не сочти лестью, -
Всё это есть, живёт оно вокруг.

Но в то же время и немного скрыто,
И, кажется, лишь есть в твоих стихах…
А ты для многих – у разбитого корыта
Мечтатель. А стихи для них, как прах…

Пусть меркантильный диссонанс, как крест на лире,
Нам по ушам стальная песня бьёт…
Но ты, Поэт, лети, лети, всегда над миром,
Наперекор не прекращая вечный взлёт!