Память исчезающего

На окраине деревни,
Где деревья засыпаны снегом,
С неглиже пока не стоит торопиться.
За забором из рабицы не летает птица.
Из мерзлого колодца воды не напиться.
И дыни не найти, да что там - даже смородины.
Это не фильм с Чарльзом Гродином.
И что бы там ни было важное самое,
Он не прилетит на вертолете спасти спасаемое,
Хотя вертолеты будут и сейчас, и завтра утром,
На самосвале Дутра не приедет на хутор,
Да и спасти-то уже нечего. Спастические,
Схоластические мысли. В стиле Лило и Стича.
408-й Москвич, не видевший дороги лет тридцать,
Доверчиво смотрит четырьмя глазницами
От фар, сданных за поллитра на пункт вторсырья.
Скудная палитра, и сирая, но хоть какая-то есть.
Совсем не то, что здесь.
О чем он думает под слоем снега?
Вспомнить бы молодость, когда резво бегал.
Смотрелся почти пришельцем из космоса
На фоне горьковского барокко, поглядывавшего на него косо.
И с ним позировали манекенщицы для рекламных плакатов,
Естественно, на экспорт. А нам хватало и плацкарты.
На экскурсах в историю много не заработать,
В Якиторию пойти не хватит, даже на минеральную воду.
Он был на обложке журнала За рулём,
Cейчас это был бы L officiel hommes,
Но тех официальных мужчин больше не осталось,
И не устроить лёгкую шалость, хоть малую малость.
Такими, как он, заполняют джанк-ярды,
И больше не поют о них барды.
Скромный уют, который он дарил, больше не нужен.
Мир красотой, увы, не разбужен,
И красотки больше с ним не позируют для фото,
Хотя весной, наверно, можно устроить что-то.
В стиле стимпанк или гранж, или винтаж...
Сорвать банк. Престиж. Кураж. Войти в раж.
Редко, но метко. По нынешнему - хайп.
Укатить на нем в Хайфу или Джокьякарту.
Но не выйдет - не та выпала карта. Джокер остался в колоде.
В колодце мерзлая вода. И никакой испарины.
Глядя доверчиво мертвыми фарами,
Старый 408-й просит о последнем романсе. И хотя бы маленьком шансе.