Филопатор

Декламация
Событие, описанное в 3-ей книге Маккавейских

Часть 1

Царь Филопатор шёл с войны,
Войска врагов поражены!
Он шёл по ближним городам
И ободрял народ свой там.
Его владения теперь опять возвращены –
Царь весел, у царя пиры,
И вот он с пышностью большой
Идёт в Иерусалим.
Он входит в храм, и там
Он поражён, он восхищён
Величием его святым!
Но гордый царь решил ещё
Войти в святилище его.
Народ тут дрогнул.

Священник 1:
Нет, нельзя.
Туда не входит никогда.
Никто из нас.
Первосвященник лишь один
Туда идёт
И то, один раз в год.

Надменной гордости царя
Предела нет и нет конца,
И от решения того
Никак не увести его.

Царь:
А я  - войду!
Я – повелитель, что хочу,
То совершаю. То творю.
Закона книгу принесли,
Читали вслух, но не смогли
Ту дерзость гордого царя
Смягчить священные слова.

Царь:
Нет, я пойду,
Святилище я осмотрю,
Ведь всё равно нарушен он,
Тот ваш закон,
Тем, что вошёл я в этот храм,
Куда нельзя являться нам.

Священник 1:
Мы очень плохо поступили,
Что вас в священный храм впустили,
Мы этим тяжко согрешили.

Священник 2:
О царь, будь милостив, постой,
Не оскверняй наш храм святой!
Нельзя в святилище идти!
Постой же, царь!... О, подожди!..

Священники упали ниц,
Поднялся крик
Молитвы крик!
Народ о том молил,
Чтоб Иегова защитил
Святой закон, Свой храм,
Чтоб нечестивцам запретил
Исполнить этот план.
Народ сбегался,
Город весь
Был сильно потрясён,
Со всех сторон
Неслись угрозы, крики, стон.
Бежали толпами, крича,
В ужасном беспорядке:
Вот мать бежит, из-под платка
Видны седые прядки.
Оставив брачный свой чертог,
Бежит невеста – пир готов,
Но разбежался званный люд,
Все к храму своему бегут.
Ещё не знал почти никто
Что там случилось с храмом,
Лишь знали: враг вокруг него
Расположился станом.
Вот задыхаяся бежит
Седой старик,
Кормилицы своих грудных
Оставили кто где...
На лицах страх,
Пепел и прах
На голове:

Еврей 1:
Кто знает, что случилось там
И почему бегут все в храм?

Еврейка 1:
Неладное, как видно,
Какая-то беда.
О, Господи помилуй,
О, как болит душа!...

Еврей 2:
О Господи! О помоги!
Ещё совсем недавно мы
Построили свой храм.
Чтоб там
Вновь Тебе жертвы приносить
И там тебе служить.

А в храме
Десятки тысяч голосов
Слились в единый крик,
Не слышно фраз, не слышно слов,
Лишь только этот крик!
Казалось, стены даже
От воплей содрогались
И тоже, как живые,
Рыдали и молили,
И, видя, что царя их крик
Остановиь не может,
Рыдает в стороне старик
И просит: Боже...

Священник 1:
О Господи, о Всеблагой,
Не погуби наш храм святой,
Где виноваты мы, прости
Не дай язычнику пройти...

Автор:
В сторонке мальчик, лет семи,
Роняет слёзы градом.
Одежды разорвав свои,
Левит рыдает рядом:

О, Господи, как будем жить?!
Как будем мы Тебе служить,
Если закон Твой не почтят
Сердца языческих солдат?

Автор:
Вот кто-то порешительней
Схватились за мечи.
Слова их убедительны,
Решимости полны.

Священник 3:
О, что же вы стоите люди,
За наш божественный закон
Возьмёмся смело за оружие,
И если надо, то умрём!
Иудея, за тебя Господь!
Пусть каждая узнает плоть,
Что за отеческий закон
Никто не будет пощажён!

Священник 2:
Не надо братья, не мечи
Помогут этот храм спасти,
Молитесь жарче и Господь
Заступится за Свой народ!
Вновь стены храма потрясла
Ужасная волна
От крика сотен голосов,
Левитов хор
Из музыкантов и певцов
Склонился до земли.
Разодраны одежды,
На лицах гнев горит,
Их инструмент небрежно
Разбросанный лежит.
Кимвалы, арфы, трубы,
Тимпаны и свирель –
Всё побросали грубо,
Всем не до них теперь.

Священник 3:
О царь, послушай, уходи,
Не оскверняй наш храм!

Священник 2:
О Боже, Боже порази
Его скорее там!

Священник 1:
В святилище входить нельзя!
Туда не ходит никогда
Никто из нас.
Первосвященник лишь один
В него идёт,
И он – один раз в год.

Царь:
Пусть этой чести лишены
Все наши жалкие сыны,
Законов ваших не боюсь,
Я исполнять их не стремлюсь,
Я... я всё равно войду туда!

Да, волю гордого царя
Переломить нельзя.
И тут свои колени
Склонил первосвященник:

Первосвященник:
О Вседержитель, Боже
Ты есть от века тот же,
Взгляни как стало сложно
Святыню сохранить.
Ты нашим предкам помогал
И от врагов спасал.
Ты силен так же защитить
И нас, и этот храм.
Сказал Ты нам,
Когда в скорбях и в горе будем мы,
Ты в этот храм святой прийти должны.
Что в этом храме ты всегда
Услышишь нас,
Воззри ж скорей,
Услышь наш глас!
Нас не отринь...
Аминь.

И вечный милосердный Бог
В тот час Израилю помог.
Надменный замысел сразил,
Филопатора поразил,
От всяких сил его лишил,
Царь даже голоса поднять
Не в силах был,
И слуги гордого царя,
И сами в ужасе дрожа,
Поспешно вынесли его
Их храма вон.

Часть 2

Царь жив остался,
Но в своей вине
Ни перед Богом, ни в своей душе
Он так и не сознался,
И сердце гордого царя
Яд мести, злоба обожгла.
Он едет вновь в Египет,
И там он по прибытью,
С друзьями торжествуя,
Доходит до безумья,
И дерзкий он
Вдруг издаёт закон:


Царь:
Иудеев всех переписать!
Они должны рабами стать!
Знак Диониса – ветку плюща
Им будет выжигать!
Клеймо же это будет
Свидетельством Иуде
(Наш приговор таков),
Что он в число рабов
Отны незанесён.
Пусть знает он,
Что кто на это не пойдёт,
То он умрёт!
А если кто-то пожелает
Свой изменить закон –
Свободен он.
Он право получает
Вступить в языческий обряд
И жить потом на всех правах,
На равных
Александрийских граждан.

Не приняли Иудеи
Ту царскую идею.
Был твёрдым в вере каждый –
Александрийских граждан.
Число не возросло,
И египтянам не дало
Торжествовать победу.
Но иудеям тяжело,
Печальны их беседы...
Хоть мужества полны
Их лучшие сыны.
Их вызов: чем рабами стать,
Так лучше умирать.

В израильских домах печаль и плач,
Ведь где-то рядом грозный их палач,
Но каждый ближнему, как может, помогает
И словом добрым из закона ободряет.

Еврей 1:
О дети, посмотрите.
Я стар годами стал,
Так много пережито,
Но твёрдо я познал,
Что наш Спаситель и Господь
Всегда спасёт,
Что Свой народ, Свою Он кровь и плоть –
Не оттолкнёт.

Еврей 2:
Не оскверню свой сан
Я рабством египтян,
Закону своему не изменю,
Уж лучше я умру!

Еврейка 1:
О мои милые сыны,
Мужайтесь до конца,
Пришли решающие дни,
Не слушайте гонца.
И не меняйте прав своих –
Закон отцов
На идолов чужих
Чужих богов.
И вновь слова звучат проникновенно –
Это к народу говорит священник.

Священник 3:
О будьте стойки и закону Бога
Не измените, братья, в эти дни.
У всех на сердце общая тревога,
Молитвы в сердце каждого одни.
Мужайся, говорю тебе, Иудея,
Держись и продолжай к Творцу вопить.
И веруй, что Египет не посмеет
Наследие Господне истребить.

Царь видит, что евреи
Не изменяют вере,
И воспылала злоба в нём:

Царь:
Чтоб был Иуда истреблён!... –
С Египта пишет он.

Повелеваю всех схватить,
В оковы цепи заключить!
И не жалейте ни детей,
Ни стариков, ни матерей.
Пришлите их на корабле
Чтоб я их здесь в моей земле,
Повёл на казнь, на страшную,
Позорную, ужасную!
И если кто посмеет
Кого-то из евреев
В своих домах укрыть –
От старика до малыша,
Не исключая и грудных –
Пусть они знают, что и их
Дорога ждёт одна:
Их семьи, слуг и их дома
Всё истребить с земли лица!

Шло повеление царя
Во все концы, во все края –
Заплакала земля...
Повсюду стоны матерей
И крик истерзанных детей.
Весь убелённый сединой
Старик, рыдающий, с клюкой,
С ним рядом сын его родной –
Истёрты ноги до крови
Гранями жёсткими цепи.
Стон старика, стон жениха,
Невесты стон и стон старух,
Всё здесь смешалось и слилось.
С криками грубыми угроз,
В один протяжный скорбный звук...
Дороги стонут, города,
Селенья, области, места...
Повсюду лишь одна мольба:
О Господи, спаси, любя.

В тот день сама природа
На стороне народа.
Казалося была.
Стоявшая три дня назад –
Неделей шесть подряд –
Ужасная жара
Собрала множество паров.
От облаков, от серых туч
Не видно неба, слабый луч
Через их слой не пробивал,
Не грел и не ласкал
Истерзанных людей.
А мелкий дождь, что моросил,
И ветер, что над ними выл,
Бросали в дрожь людей.
Крик жалобный грудных детей
И плач их бедных матерей,
Всё здесь слилось в печальный
И бесконечный крик...
Смерть ждала их.
И разве, что могло
Обрадовать ещё,
Казалось, Сам Всевышний
Не хочет их услышать,
От воплей заслонился
Он толщей облаков.

Их гнали, как гоняют скот,
С насилием до корабля,
И издевался кто как мог
Над ними без конца:

Воин:
Послушайте, эй, вы, евреи,
Я – воин своего царя!
Горжусь я тем, что честь имею
Вести на казнь его врага.
Вы очень плохо поступили,
Что в храм его не запустили –
Чем вы гордитесь? Что за храм?!
В нём нечем похвалиться вам,
Там нет богов, изображений,
И нет обрядного служенья,
Самим вам разве не обидно,
Что бога вашего не видно?
Кому вы жертвы приносили,
Кому священники кадили?
Вы хвалитесь, что во все роды
Вы знали одного лишь Бога,
Но где же Он? Мы в вашем храме
Его нигде не увидали,
Вы может, прячете Его?
Постойте, нет, скорей всего
Там обитает злая сила,
И нашего царя она
Рукою чёрной поразила.
Но ничего, мы навсегда
Теперь покончим с этой властью.
Эх, разыграются же страсти!...
Наш царь к вам милость проявил,
Великодушно всё простил
И наш обряд принять предложил.
Прикрыли вы законом Божьим
Свой дерзкий своевольный нрав,
И царь наш прав.
И я считаю справедливым,
Что вы на казнь обречены,
Вы это сами заслужили,
И этого достойны вы!
А ну-ка парень, покажи
Одежду эту, ну, сними,
Она ещё сгодится мне.
Ну а тебе...
Куда мы повезём тебя
Одежда не нужна.

Их привели
К крутому берегу реки.
Народ стоял на берегу
И горестно смотрел
На тяжесть волн,
И в даль, на мглу –
Туман всё не редел...

В корабль поместили их –
Верёвкой связанный жених,
Совсем измученная мать,
Подростки, дети, малыши
И сгорбленные старики.
Вокруг их был открытый ад,
Сплошная тьма, оковы, смрад,
Но поднимался всё же взгляд
Из этой тьмы и тесноты
Туда, где небо, где живёт
Иегова их, Он Свой народ
Уже так часто избавлял.
Он чудо совершал!

Еврей:
Кто знает, может и сейчас
Он сжалится, избавит нас?...

Малыш:
О мама, я боюсь, здесь так темно,
И почему-то слишком душно и тепло.
Я пить хочу и хлебушка хочу –
Ты плачешь, мама? Мама, почему?...

Еврей:
О Боже, сжалься пожалей
Своих детей.
Лишь Ты Один помочь нам можешь,
Вечный Боже.

Еврей 1:
Верёвка руки трёт.
Этот пот..
Всё так горит,
И голова болит.

Еврей 2:
О неужели нам уже спасенья нет,
И это на другой везут нас свет?
О неужели Иегова свой народ
Оставит, не спасёт?!

Еврейка 1:
Несчастная я мать;
Везу я умирать
Своих детей – двух дочерей,
Совсем пора уже была
Их замуж отдавать.
Но в жизнь теперь
Закрылась дверь,
Мы едем умирать...

Еврей 2:
Ох, бедный мой отец,
В твои года
Тебе бы возлежать.
Покой храня,
Тебе бы жить
И видеть, как твой род
Всё крепнет и растёт.
А ты сидишь здесь
Сгорбленный, седой
И столько бед
Над нашей головой...

Еврейка 2:
Не плачь, дочурка, Иегова
Нас защитит и нам поможет.
Мы много перед Ним грешили
И наказанье заслужили,
Но милость Божья велика...
Вспомни Давидовы слова:
Если даже я пойду
Я долиной смертной тени... –

Мать тихо встала на колени...

Часть 3

На конское ристалище
Сгрузили их,
Отсюда наблюдать удобно
Для своих.
И на зловонной площади
В грязи,
Народ всё просит Господа:
Спаси...

А гордый царь к себе призвал
Начальника слонов
И повелительно сказал:

Царь:
Чтоб к завтрашнему дню ты был готов!
Чтоб все пятьсот своих слонов
Ладаном сыто накормил
И чтобы вдоволь напоил
Их цельным дорогим вином!
И завтра днём
Мы все на зрелище пойдём.
Ермон, усердием горя,
Работников призвал –
Он повеления царя
Строжайше исполнял.

А бедные евреи
Стояли на ветру,
Молясь благоговейно
Иегове своему.
Стояли на коленях
До самого утра
И знали, что мучений
К концу идёт пора.
Была ли ночь короткой,
Была ли бесконечной?..
Стало ли сердце кротким
Здесь, у порога в вечность?

А Тот, Кто наблюдает
Над миром свысока,
Кто властью обладает
В славе являть Себя –
Он тонко проникает
В мышление сердец,
И как-то просто совершает
Дела Своих чудес.

Царю послал Он крепкий сон.
Проспал царь долго,
Вставши, он
Своё веление забыл,
Пошёл на пир,
Там ел и пил,
Но средь беседы вдруг призвал
Ермона и ему сказал,
Весь яростью дыша:

Царь:
Как ты посмел приказ царя
Не выполнить?!
Ещё жива
Евреев чёрная толпа,
Как это, а?!

Царь протрезвел, прошёл угар,
Царь грозный рвёт и мечет!

Ермон:
Живи во веки, сильный Царь... –

Ермон в ответ лепечет.

Ермон:
Я твой указ исполнил весь,
Я сделал всё, как надо,
И находящиеся здесь
Проверили всё стадо.
Я ладаном слонов кормил.
Как был указ,
Пятьсот животных напоил,
Пьяны ещё сейчас!

А царская особа
Пылает грозной злобой:

Царь:
И всё же для евреев
Это последний день!
Я накажу злодеев,
На царство моё тень.
Они не бросят больше,
Корми слонов,
Давай им пить побольше
И будь готов.

Кто рядом возлежали
И были при царе,
Кивали головами
С довольством на лице.

Друг царя 1:
Давно евреев ждал конец,
Ты мудро поступил,
Мы рады, что ты наконец
Их истребить решил.
Наших богов не почитают,
И наш закон не исполняют,
Они давно уже мешают.

Друг царя 2:
О царь, ты гордость египтян!
Придумал ты прекрасный план –
Когда не будет здесь нигде
Ни одного еврея,
Сопротивляться впредь тебе
Никто вновь не посмеет.

И очень рано утром,
По пенью петухов,
Ермон пошёл послушно
Поить вином слонов.

Из города толпою
Шёл люд – занять места.
Ведь зрелище такое
Не посмотреть – нельзя.

На пышных ложах возлежали
Знатнейшие из них
И день грядущий обсуждали
В словах таких:

Женщина 1:
Нельзя ли было ранее
Евреям отомстить?
Я слышала предание,
Что их не истребить.
Такое представление
Волнует сердце девичье,
Горю я нетерпением
Увидеть это зрелище!

Женщина 2:
А я сама бы не пришла,
Мой муж привёл меня сюда.
Я не могу смотреть
На кровь и смерть людей,
А тут так много маленьких детей...

Женщина 1:
Ах, слишком ты уже нежна,
Подумай, эта казнь нужна,
Они ведь нашего царя
Не почитали никогда.
Со стороны похоже,
Нет ничего дороже
Им Бога Иеговы.
Они все нездоровы.

А для Иудеев эта ночь
Ужасною была.
Наверно, сразу столько слёз
За все века
Не видела земля...

А с высоты,
Глазами тысяч звёзд,
Смотрел Господь,
Как молятся сыны.
И в этот час в Его руке
Были все люди на земле,
Он мог бы всех врагов своих
Во прах втереть в единый миг.
Но Бог не то, что мы –
Он делает иначе.
Не для хулы, а для хвалы
Решает он задачи.

...Над площадью ристалища
Светлел восток.
С евреев кто едва ли
Заметить это мог.
От горя обессилели,
Охрипли голоса,
А в лицах запрокинутых
Страх и мольба...
Вот рано на рассвете
Ермон пришёл к царю,
И после слов приветствия
Он говорит ему:

Ермон:
О царь, живи вовеки!
Всё сделал, я готов,
Послушай топот бешеный
Напоенных слонов!

Царь:
Что слышат мои уши?!
Ермон, ты ещё спишь,
При чём слоны? Послушай,
О чём ты говоришь?

Ермон:
Да будет жив царь египтян!
Вчера был разработан план,

Как царь казнит евреев,
Твой раб в ответе за слонов,
И я пришёл сказать, что я готов.

Царь:
Негодный, как ты смеешь?!
Ты хочешь всех евреев
Стереть с лица земли?!
Народа нет вернее
И лучше, чем они!
Тех, кто мне пользу приносили
И мне так преданно служили,
Ты хочешь истребить?!
О если б не любовь моя,
Привязанности нить,
Я б твоих ближних и тебя
Велел сейчас казнить!

Царь в сильной ярости кричал,
Ермону угрожал,
О том, что это Божий план,
О том, что память потерял,
Конечно, он не знал.
Ермон пришёл в унынье,
Страх на него напал.
Господь хранил и ныне –
Иуда ликовал!
Царь же своё веселие
На пире продолжал.
Вдруг он опять, беседуя,
Ермона подозвал:

Царь:
Евреев истребить был мой указ,
Прошло два дня. На площади у нас
Толпа евреев всё ещё жива,
Как ты посмел ослушаться меня?!

И возроптали на царя
С ним возлежавшие,
Со всех сторон слышны слова:

Друг царя 1:
Он искушает нас!
Уже при исполнении
Свои же повеления
Меняет третий раз.

Друг царя 2:
А город весь в волнении –
Вы в курсе, господа, -
Грозит нам разграбление.
Смотри же, царь, беда!...

От злобы царь в лице стал сер,
Безумием обьятый,
Дышал он яростью, как зверь,
И рассыпал проклятья!

Царь:
Я их живыми в ад сгоню,
Сотру их в прах слонами!..
Иудею всю предам огню,
Не пощажу и храм их!
Царь дал приказ,
Все разошлись
В весёлом настроенье
И верят, что на этот раз
Не будет изменений.
Негодование прошло,
Утихли споры,
И только об одном ещё
Все разговоры:

Друг царя 1:
Ну всё, друзья,
Я только от царя.
Я поздравляю вас:
Наутро – казнь!
Хвала богам, только сейчас
Дал царь указ:
Назавтра едем с войском мы;
И так же пьяные слоны.

Друг царя 2:
Наверно, бог наш, Дионис,
Уже не в силах этот визг
И крики слышать!
О только бы скорей
Царь гнал зверей,
Спешите же, должны мы там,
Чтоб не теснили наших дам,
Успеть занять места
У самого крыла.

Ночь шла к концу,
Алел восток.
Так ясен, чист и так высок
Лазурный небосвод.
Погасло отраженье звёзд
В глубинах вод,
В полнеба яркая заря
Вершины горного хребта
Собою озарила.
Вот ближние долины
От утренней росы
Туманами покрыло.

Возможно, где-то в роще
Запели соловьи,
Но здесь, на этой площади,
Те песни не слышны.
И солнца блики тёплые
Не грели никого,
Да их при всей возможности
Не замечал никто.
И как-то не вязалась
Вся красота утра
Ликующей природы
Со стонами народа:
Казалось, в этом солнышке
И в синеве небес
Скрывалась тайна Божия... –
И мир весь ждал чудес.
Мир уже что-то замечал
И этот день встречал
В какой-то строгой тишине,
В особой красоте.

...До бешенства пьяны слоны.
Царь едет вместе с ними,
Он хочеть видеть, как они
На люд пойдут лавиной...

Увидели издалека
Евреи свой конец –
Пыль из-под ног слонов неслась
Казалось, до небес!
А крики, что уже слышны
С огромной городской стены,
Не возвещали ли они
О их погибели?!


Последний час,
Прощальный час.
Это конец, в последний раз
Отец целует сыновей,
Мать обнимает дочерей.
Грудные дети у груди.
Полуслепые старики,
Всё здесь кричит,
Всё хочет жить!..
Всё просят Бога защитить!
Отчаянье, мольба и страх
На лицах всех, во всех глазах.

Вот из священников страны
Главу седую для мольбы
Склонил Елеазар:

Священник:
О чудный, вечный Царь,
О Властелин всего создания –
Взгляни на семя Авраамово!
С Своих детей, с детей Иакова
Сними неправедное Ты проклятие.

Ты властью сильною Своей
И фараона, и коней –
Всё в Чёрмном море потопил,
Израиль защитил.
И в Вавилоне от огня
Ты спас трёх отроков, храня.
И к Даниилу в львиный ров
Невидимо Ты нисходил
И там от львов
Своей рукой могучей защитил.

Ты всемогущ, как прежде и сейчас,
Не посрами же Ты, надеющихся в нас.
От лютой смерти сохрани нас и избавь
И имя Своё вечное прославь!
Пускай увидят эти нечестивые,
Что мы не просто жертвы их бессильные.
Что жив Господь, Израиля Господь!
И то наш Бог сильнее всех господ!

Молитву кончил Елеазар,
К ристалищу подьехал царь,
Поднялся страшный, страшный вопль,
Казалось, горы, небосвод,
Долины, всё-всё вопиёт!
Казалось, эхо голосов
По всем основам бездны бьёт
И рвётся ввысь
И неба достаёт!

И тут, о ужас!  Свысока
Пред войском, пред лицом царя,
Спустились вдруг два ангела
Могучие и славные! –
Израиль их не видел,
А царские войска
Застыли в изумленье,
От ужаса дрожа!
На всех напал великий страх
И брань застыла на устах!
В испуге царь оторопел
И сжался весь и побелел.
И вдруг слоны,
Движимы силой с высоты
(Что не вмещает разум),
Все повернулись разом
На царские войска!
И топчет всадника, коня
Нога могучая слона!
И вдруг забвение пришло
От Бога на царя.
И сердце дрогнуло его
От жалости горя.
Он видел изумлённые
Невинные глаза.
И понял, с обречёнными
Так поступать нельзя.
Он зарыдал, он закричал.

Царь:
Вы все хотели мести,
Каждый из вас просил и ждал
Суда на этом месте!
Я чуть бы их не погубил...
А кто так преданно служил,
Кто был ещё вернее,
Кто столько горя пережил,
Как эти иудеи?
Вы властью, пользуясь моей,
Влекли меня на зло,
От Бога за Его детей
На царство всё моё.
Вы навлекли угрозу,
Вы навлекли вину,
Благодарите Бога,
Что эту мзду
Исполнить не позволил Он –
Его народ освобождён!

Я повеление даю:
Скорей их отпустить.
Пред ними за свою вину
Прощение просить.
Верните отнятое им,
Несите им дары!
Почтите Бога их – свтым,
Святыми – алтари.

Пусть здесь на этом месте,
Где они ждали смерти,
Устроен будет пир!
Пусть из казны моей,
Для всех людей,
Возьмут из лучших вин,
Из лучших яств пусть принесут,
Пусть в руки им дадут
Тимпаны и свирель.
Пускай теперь
Играет и поёт
Избавленный народ!

Автор:
В народе многотысячном
Раздался возглас радостный –
Все славили Спасителя,
Его приход загадочный!
Все мысли отодвинулись
О пережитых ужасах,
Им хочется лишь выразить
Творцу хвалу за мужество.
За то, что дал им выстоять
До смерти в испытаниях
И не сменили истину
На благосостояние.
За то, что Он, Всевидящий,
Услышал вопль молитвенный
И чудом спас от гибели
Для Своего величия!

Разбитый, но не сломленный
Всё ликовал народ!
Запели славословия,
Создали хоровод!
Здесь сердце каждого
Молилось, пело,
Окрепшей веры в нём
Крыло звенело!
Теперь здесь каждый знал,
Как благ Иегова,
Что Он –как крепость скал
Для Своего народа.
Иегова с нами –
Их напев протяжный,
Что будет дальше –
Им теперь не важно.

...Ну вот и всё повествованье
Священного писанья –
Вся третья книга Маккавейских
В коротких действиях.

Хотелось бы, что каждый
Их этих строк
Запомнил главное
Себе в урок.