Время делать

Пепельно-серое стылое утро по капле сочится сквозь мутные окна,
Льется туманом в стаканы и стопки, колкой могильной прохладой
Целует в затылок, за ухом и в пьяные алые губы — единственно яркое,
Что не исходит на серый подтон в окружающей мгле; ты улыбаешься,
Криво, тепло и смешливо, словно бы это не пятые сутки без сна и покоя,
Словно обоим не следует лечь отдохнуть хоть на пару коротких часов,
Словно дышать не друг другом, хмелеть не тобою —  гнилая погибель.

Ты глядишь безотрывно, словно бы знаешь, что станется страшное,
Коль отвернешься; патокой тает истома в блестящих полночных глазах,
Но никогда не усталость, словно тебе точно также достаточно нас,
Этой бледной зари и священного дела, что не дозволит издохнуть до срока.

Мышастое тусклое небо линяет в мусоленный белый, тлеет с угла,
Что сырая бумага, неспешно и ленно; не движется время, дрожит киселём,
Оседая в порожние низкие стопки  — выпито всё, что возможно и больше,
И водочный вар расплескался горячим на скулы и щеки, но звонче всего
Как всегда кружат голову бесовы очи, что ты не отводишь: блудом и хмелем
Разлиты зрачки, под кошачьим довольством клубится кураж, а на смятые
Светлые волосы сеется с-под горизонта осьмушка проспавшего солнца.

Шесть пополуночи; сбиться с несвязно-пространного спора о фортификации
И с рисования ногтем по клетчатой скатерти после того как, мотнув головой
И усевшись прямее, ты отбираешь рисунок себе и, кусая губу от усердия,
Переправляешь косыми штрихами запутанный план; в раздумьях кивая,
Придвинуться ближе и утонуть в полуфразах, что никогда не имеют конца,
В разделенных до донышка мыслях, в том, как знакомо щекочет плечо
Твоя длинная челка, и в единении: томном, прозрачном и контурно-вечном.

Призрачный треск разбегается сеточкой сколов по мерзлому воздуху,
Смолкнуть, невольно цепляясь глазами; ты замираешь на вдохе —
Малиновый луч запоздавшего солнца широкой полоской целует лицо —
И очнувшись, ловишь за пальцы и тянешь к окну; треск между тем
Обращается в скрежет, и лёд на реке, изломавшись на формы и грани,
Срывается с места, в единый момент исковеркав нетленную белую гладь
На фрагменты и грянув сметающей тверди неистовой силой и мощью.

Ты изумленно моргаешь и крепче сжимаешь костяшки, обводишь по кругу;
Внутри закипает задор и клокочет гремучий кураж — ожидание кончено,
Время спускать корабли, снаряжать экипаж и грезить взахлёб — наяву,
Время как в прошлом году дышать небом и солью, тобою и западным ветром,
Время оставить пустое да серое и выковать свой рукотворный рассвет.

10/4/19