Русалочка

Рассказчик глядит угрюмо: в нём только что умер бог.
Теперь будет крайне трудно поддерживать статус-кво.
Русалочка хлещет бренди, – паршиво, но глушит боль, –
сшивая обрубки-ноги в кроваво-синюшный хвост.

Русалочку всё достало: интриги, дворец и принц,
портьеры и балдахины, расшитые зыбкой тьмой,
прислуга, охрана, сплетни под кухней и у двери.
Русалочка просто хочет обратно, на дно, домой.

Не то чтоб в подводном царстве так мирно и хорошо:
и рыба мрёт по сезону. Медуз развелось вон. Но
для вынырнувших из бездны открытое небо – шок,
для тех, кто пришёл из ямы, милее родное дно.

А в этом открытом мире всё словно не просто так.
Как будто есть скрытый смысл. Как будто вообще есть смысл.
Всё ближе рассвет. С ним ближе громадное Ни Черта.
Русалочка тащит тело на острый высокий мыс.
Впиваясь в песок руками, упрямо ползёт вперёд.
Камням– набиваться в раны. Колдуньям морским – рыдать.
Русалочка хочет верить: её ещё кто-то ждёт.

Конечно же ждёт! Конечно!

...смывает следы вода.