О гаубицах, Карибском кризисе и любви с первого вз

О гаубицах, Карибском кризисе и любви с первого взгляда длинною в жизнь...

Пролог :
Моя мама уходит...
Моя самая любящая, добрая, умная, нежная, строгая, самодостаточная, беззаветно-преданная мама уходит от болезни, страшный диагноз которой был поставлен всего лишь несколько недель тому назад!
Прогноз врачей был сух и неутешителен-10 дней, месяц, возможно даже два...
Это знает только Господь Бог...
Она уходит, а я не в состоянии не только остановить её уход, но хотя бы облегчить страдания должным образом. Препараты, которые я ей колю, лишь на некоторое время немного притупляют, но не убирают её мучительные боли.
I.

Мама просыпается и смотрит на меня своими наивно распахнутыми глазами - солнышками. Они как будто спрашивают меня о чем-то. Она вся ещё такая тёплая и розовая ото сна. Удивительно, что даже страшная болезнь, каждый день все больше и больше пожирающая её тело, не тронула черт её лица. Оно, вопреки страданиям и болям разгладилось, приобрело лихорадочный румянец и наверное поэтому стало снова удивительно молодым и нежным. Ещё несколько секунд почти эйфорическая улыбка не покидает его,- по непонятной мне причине мама во сне совсем не чувствует боли. Потом сознание, вернее осознание происходящего и нарастающая боль беспощадно возвращают её в реальность и наивная радость её глаз меркнет, уступая место безысходности и страданиям.

Ах эти мамины глаза..! Их полюбил мой папа с первого взгляда, когда увидел мамину фотографию на доске почёта военной части, куда свежеиспеченным лейтенантом, выпускником Сумского артиллерийского училища, приехал к месту своего первого воинского назначения. Увидел, влюбился и решил для себя, что если эта девушка не замужем, то она обязательно станет ЕГО девушкой.
Тогда, в конце 50х, начале 60-х, моя мама служила в штабе Новобогдановской части, а именно артиллерийской ремонтной базы, в которой прошедшие срок годности снаряды, доставляемые из действующих частей советской армии, благодаря самоотверженному труду молодых девушек-ремонтниц реанимировались и снова становились пригодными к эксплуатации. Девушки служили по контракту, принимая присягу наряду с личным составом, то есть солдатами срочной службы, и ограниченным офицерским контингентом. Со временем военная часть превратилась в артиллерийский склад, печально прославившийся многие годы спустя серией взрывов получивших статус техногенной катастрофы .

*Взрывы артиллерийских складов в Новобогдановке— техногенная катастрофа, случившаяся в мае 2004 года в селе Новобогдановка Мелитопольского района на Украине и повторившаяся в меньшем масштабе в 2005 году. В результате взрывов погибли 5 человек, повреждены здания в Новобогдановке и окрестных сёлах, было приостановлено железнодорожное и автомобильное сообщение на близлежащих трассах.

По чьей вине произошла эта чудовищная катастрофа так и не было выяснено. Нелепость объяснений следственной комиссии, а именно «непогашенный окурок вызвавший возгорание», просто очевидна.
Я хорошо помню, что мама переживала эти события как личное горе. Ещё бы, ведь всё случившееся произошло на месте её бывшей работы, на территории её малой Родины, пострадали её близкие люди и знакомые односельчане.
Стояли майские погожие дни, был канун дня Победы-9 Мая. Мамин, в то время почти 90-летний дядя, однорукий ветеран-инвалид Второй Мировой войны и его жена как раз занимались посадочными работами на огороде, когда все вокруг сотрясалось и загудело от взрывной волны. Огромный,да что там,просто гигантский огненно-дымовой шар поднялся в воздух и во все стороны хаотично со страшным свистом и гулом стали разрываться и лететь в разные стороны снаряды. Старик ветеран был ранен, но осколок, к счастью, прошёл по касательной, не задев важных органов. Был частично разрушен и его дом, как и некоторые дома соседей-односельчан. Погибло несколько человек...
Спустя несколько лет взрывы опять раздались в этих местах, ставших с недавних пор печально-известными.
На этот раз по причине жаркого лета. Неразорвавшиеся снаряды и ракеты якобы сами детонировали от стоявшей тогда июльской жары.
Мы с моей дочкой Яной как раз проезжали эти места, следуя по трассе Москва - Симферополь возвращаясь домой после крымских каникул. Мама безумно волновалась и предостерегала нас...

Но вернёмся к событиям, описываемым мною раньше. Так вот, я назвала труд тогдашней молодёжи героическим не случайно. Боеприпасы: активно-реактивные снаряды (АРС) для гаубиц, в том числе и «Катюш», артиллерийские мины и множество других военных пиротехнических приспособлений доставлялись в часть на железнодорожных платформах. Ребята-солдатики и хрупкие девчонки по двое переносили 60-ти килограммовые деревянные ящики в ремонтные цеха.
Там снаряды проходили следующую обработку: их закрепляли на станке, они очищались от окснара, то есть смазки ветошью, потом острожно вывинчивался взрыватель и удалилась детонирующая часть ракеты, старая краска с маркировкой снималась с помощью фрезерной обработки на фрезерном станке. Потом весь процесс повторялся с точностью до наоборот, в результате которого на свежевыкрашенную поверхность наносилась актуальная маркировка, снаряды упаковывались в ящики и бережно хранились в тщательно проветриваемых складских
помещениях до их отправки к месту назначения. Температура воздуха и влажность помещений ежедневно и ежечасно контролировались работающим персоналом.

Мама рассказывала, что во времена «Карибского кризиса» им приходилось работать внеурочно почти круглосуточно, отправляя тогда строго засекреченный груз на Кубу. По этой же причине пришлось отложить уже запланированную свадьбу на неопределённое время. Личная жизнь была «самопожертвована» во имя Родины. Рано утром около калитки дома маминых родителей, тормозил грузовичок, девушка с помощью своих товарищей уже находящихся на его открытом борту проворно забиралась в него и все дружно с шутками и песнями скрывались в облаке дорожной пыли за ближайшим поворотом...

*Кари;бский кризис — исторический термин, определяющий чрезвычайно напряжённое политическое, дипломатическое и военное противостояние между Советским Союзом и Соединёнными Штатами в октябре 1962 года, которое было вызвано размещением США ядерного оружия в Турции в 1961 году и впоследствии тайной переброской и размещением на Кубе военных частей и подразделений Вооружённых Сил СССР, техники и вооружения, включая ядерное оружие. Кризис мог привести к глобальной ядерной войне. Кубинцы называют его «Октябрьским кризисом» (исп. Crisis de Octubre), в США распространено название «Кубинский ракетный кризис» (англ. Cuban missile crisis).

В те далёкие нелегкие времена о каких-то нарушениях техники безопасности и дисциплины на месте службы речь не шла вообще. Перерывы для еды, выхода в туалет и перекура делались строго по часам.
Работающий персонал покидал исключительно по графику и по команде помещения цехов, погружался в автобус и вывозился за территорию базы. Через 20 минут перерыва все опять организованно возвращались на свои рабочие места.
Мама описывала случай , произошедший однажды непосредственно с ней.
Она съела в обед какую-то на совсем качественную консерву, вызвавшую самое настоящее пищевое отравление. Уже испытывая сильные позывы в кишечнике она все ещё терпела боль и продолжала работать. В её обязанности входило снимать готовые боевые снаряды с конвейера и вручную погружать их в наполненные древесной стружкой-тырсой ящики. Близкая к обмороку, она все же нажала красную кнопку остановки конвейера. Зазвучала тревожная сирена, конвейер медленно и плавно остановился, несколько снарядов, уже рискованно подкатившихся к самому его концу столкнулись друг с другом, но не детонировали. А мама ? Мама потеряла сознание...
«Кому нужно было такое самопожертвование?»,- не раз возражала я, в очередной раз слушая её рассказ. Неужели все работали тогда с такой сумасшедшей 100% самоотдачей ? Времена были такие ? Неправда! В любое время были, есть и будут свои герои и ... халтурщики-лентяи. Просто это не о моей маме.

Естественно, что руководство части не оставило без внимания энтузиазм молодой инициативной служащей.
Маме предложили должность в штабе части, в функциональные обязанности которой включалось делопроизводство и финансовый учёт. Чтобы ей соответствовать надо было ещё многому научиться. Но для молодой, окрылённой успехом девушки, и это не стало помехой и она со свойственным ей рвением и упорством принялась покорять новую вершину.
Мне совсем не хочется создать превратный образ моей мамы, как самоуверенной карьеристки. Всё, что ей в жизни приходилось делать, она делала с неизменным упорством и обязательно очень качественно. Но на её долю пришлось немало жизненных испытаний.

Сельские будни после работы были монотонны и тяжелы. По возвращении домой надо было ещё наносить воду из колонки, расположенной тремя дворами дальше, накормить скотину, прополоть огород. Мама лихо вешала два цинковых ведра на коромысло и ещё по одному брала в каждую руку. В общей сложности она приносила домой за один раз 4 ведра воды, каждое ёмкостью 12 литров! Сама же она весила в те времена всего 56-59 кг...
Естественно, что многие соседские потенциальные свекрови желали её в качестве невестки своим великовозрастным сыновьям. Ну почему в свои 20 лет мало кто думает, что жизнь кончается не завтра и что в 65-70 лет тоже захочется оставаться живым и относительно здоровым и не бережёт себя смолоду ..?
После того, как вода была принесена, а огород прополот, можно было отправляться на поздний киносеанс в колхозный клуб. Кульминационным же завершением вечера по выходным дням были танцы.
Мама очень хорошо танцевала. Она никогда не оставалась стоять в сторонке с никем не приглашёнными девчонками. Повести её в туре вальса или фокстрота считали за честь многие молодые люди. А если не хватало ребят, то девчонки не комплексуя подхватывали друг дружку и всё равно танцевали. Мама всегда отличалась своенравным гордым характером, но заносчивой гордячкой не слыла. Она была заводилой компании, в которой ребята и девчата с удовольствием общалась друг с другом, дружила, как тогда говорили, с отдельными ребятами, позволяя себя провожать до калитки дома, но и только.

Но продолжу все же историю любви с первого взгляда. Она стала историей длинною в жизнь. Папа полюбил маму сразу и навсегда . Для самой же мамы мой отец был первым мужчиной в её жизни. Первым и последним. После его трагической гибели в ГДР в августе 1977 года моя 38-летняя мама навсегда осталась вдовой, верно хранившей память о любимом муже и отце её девочек.

Приезд моего 22 летнего папы в гарнизон наделал большой переполох у населения маленького военного городка. Вернее у его женской половины. Отовсюду начали срочно съезжаться молодые незамужние сёстры и подруги офицерских жён. Даже местная буфетчица срочно вызвала телеграммой свою племянницу, живущую неподалёку в Мелитополе.
Вадим Сергеевич был холост, чертовски хорош собой, прекрасно воспитан, свободно говорил по-немецки, был заядлым охотником и страстным рыбаком, играл на скрипке, отлично танцевал и... обладал редким голосом. Ещё будучи студентом, вернее курсантом Сумского артиллерийского училища, тогда ещё училища ПВО, он руководил хором, являясь его дирижёром и одновременно солистом. Слава о его голосе всегда доходила в гарнизон раньше его самого. Когда папа приезжал в новую часть для представления к очередной должности, то местный дирижёр уже с радостью потирал руки в надежде заполучить талантливого солиста. Вот именно так со сцены в папином исполнении услышала мама его песенное объяснение в любви, обращённое к ней словами песни популярного тогда Рашида Бейбутова « Только у любимой могут быть такие необыкновенные глаза « Популярная в 60-е годы песня
« Когда усталая подлодка из глубины идёт домой» тоже была лейтмотивом любви моих родителей и часто звучала в нашем доме .
Совсем недавно я спросила маму о том, за что она полюбила папу. От неожиданности и категоричности моего вопроса она вскинула на меня удивлённый взгляд, немного помолчала и подумав сказала, что папа очень красиво за ней ухаживал.

*Опять от меня сбежала последняя электричка и я по шпалам , опять по шпалам иду домой по привычке:))

Тот, кто хотя бы раз в жизни ездил в Симферопольском направлении поездом, обязательно должен был запомнить живописный южный город Мелитополь. Предыдущей же станцией, предшествующей Мелитополю приблизительно 15 минутами раньше, на которой поезд останавливался, но стоял совсем коротко, была узловая станция Фёдоровка. Станция небольшого посёлка Новобогдановка, где подбегающие к поезду местные жители активно предлагали купить фрукты, вареную кукурузу и другой нехитрый провиант.
Строящаяся железная дорога, соединяющая центральную часть Царской империи с её южными глубинками стала в начале прошлого столетия жизненной артерией, вдоль которой стали активно возникать все новые и новые поселения.

*В 1911 г. правительство разрешило инженерам Касинову и братьям Валл сооружение первого участка данного направления – Токмакского – от ст. Цареконстантиновка Екатерининской дороги до ст. Фёдоровка Южных железных дорог протяжённостью 125 вёрст. Было создано Общество Токмакской дороги, которое курировало строительство и последующую работу данного участка. В июле 1914г. открылось постоянное сообщение на участке Цареконстантиновка – Верхний Токмак – Фёдоровка; причём, транзит грузов осуществлялся по общим тарифам, а местное сообщение на участке Верхний Токмак – Фёдоровка – по местному тарифу Токмакской дороги.

Населённый пункт Новая Богдановка, Новобогдановка (железнодорожная станция Фёдоровка) тоже возник, как результат этого процесса. Подавляющее большинство его жителей были переселенцами близлежащих сел, в том числе многочисленных немецких колоний. Мои предки, в частности, переселились из утопающего в зелени стародавнего села « Троицкое». Разобрав свои старые дома и сараи, погрузив пожитки, утварь и птицу на подводы, к которым была привязана скотина, обозы переселенце двинулись поближе к цивилизации в поисках лучшей доли. Тогда совсем ещё девчушка мамина мама выкопала, сохранила и перенесла на новое подворье клубни роскошных пионовых кустов, гладиолусов, других луговых и полевых цветов, росших в изобилии на целинных землях её родного села Троицкое.

Описывая детство моей мамы я только теперь сама для себя ясно осознаю почему именно церковный праздник «Троицы» оставался на протяжении маминой жизни одним из самых любимых и долгожданных.
Мы с сестрой примчались в Сумы из Берлина поздно вечером в субботу как раз накануне воскресенья. Мама очень огорчилась, что её Троица в этом году не будет
«зеленой». На вечернем базарчике мы все же нашли пышный букет душистых пионов и к огромной маминой радости поместили его в парадную хрустальную вазу. Детки-бутоны каждый день медленно распускаясь и ещё долго очаровывая нас своим совершенством форм и оттенков, в конечном итоге все же завяли.
За первым букетом последовал второй, третий ... Сегодня я купила четвёртый. «Пусть он будет не последним»,- неожиданно для себя вслух пожелала я...
Женщина, продавшая мне цветы и узнав их предназначение бежала в слезах за мной вслед, пытаясь вернуть мне пять гривен, которые я, по её мнению, переплатила. Ей все же удалось всунуть деньги в мою открытую сумку. Она рассказала, что совсем недавно от подобного заболевания скоропостижно ушёл из жизни её муж.
... Дома я поменяла пышный, но уже завядший предыдущий букет на нежно- кремовый сравнительно скромный пучок мелких поздних пионов.
Пусть он будет все же ещё не последний! В отчаянной надежде пронеслось в моей голове .

В далёкие годы начала XХ столетия люди массово мигрировали и постепенно обосновывались на новых местах. Лихие годы революции и Гражданской войны и всем известные исторические события привели в вольные Таврические степи по мнению односельчан и «загадочные» личности, о которых говорили : «Он, наверное, из бывших» Со временем поселение превратилась в миловидный посёлок, жители которого жили размеренно и сыто до тех самых пор, пока не пришла коллективизация. Тогда семью моего прадеда по линии маминой мамы, талантливого и работящего селянина, нажившего за свой век одиннадцать сыновей и одну дочь, дом, хлев, конюшню, ветреную мельницу, который виртуозно шил верхнюю одежду, делал обувь( бурки), лошадиную сбрую, слесарничал и столярничал( его резной комод ручной работы украшал в моем детстве дом моей бабушки) раскулачили и отправили с семьёй своим ходом в Тифлис. Отбыв положенный срок ссылки, потеряв в пути 7 из своих 12 детей семья деда вернулась опять на родину и опять зажила достаточно зажиточно, благо талант, трудолюбие и сноровку никакая коллективизация не отнимет! Потом война выжгла и испепелила цветущее село, разорила подворья, вырубила цветущие сады ...

Во времена маминой юности вновь отстроенные дома Новобогдановки, как собственно и других населённых пунктов, выходили торцами своих фасадов на железнодорожное полотно. В их приветливых окнах то и дело отражались огни пробегающих мимо пассажирских поездов. По ним же, поездам, местные жители ещё во времена моего детства безошибочно определяли время суток говоря, например, : «Стрела» только что прошла или «Московский»,- значит сейчас такой-то час» Железнодорожное полотно служило местным жителям чем -то вроде просёлочного тракта, по шпалам которого дети ходили в школу, а взрослые, водрузив поклажу на седло велосипеда, мчались по извилистой тропинке, проторённой прямо на заросшей спорышом и голубыми цветами цикория железнодорожной насыпи. По этим самым тропинкам нередко возвращались с танцев поздними летними вечерами влюблённые парочки.
Не исключением были и мои родители .

II.

Взгляд маминых глаз с каждым днём все больше и больше гаснет. Она медленно уходит. Мы уже больше практически не общаемся. Тот период, когда она мне с неиссякаемым желанием и даже темпераментом все время что-то рассказывала и рассказывала остался далеко позади.

Далеко, это ровно два месяца тому назад, когда ошарашенные известием о роковом диагнозе мы с сестрой примчались в Сумы и встретили да, испуганную случившимся, но тогда ещё совсем не изменившуюся, не сломленную и ничуть не постаревшую маму. Никому не хотелось верить в прогнозы врачей и все казалось какой-то чудовищной ошибкой. И именно мама держалась лучше нас всех, отпуская ироничные комментарии о своём диагнозе.

Сестру заставили вернуться в Берлин жизненные обстоятельна, а я не обременённая семейными заботами,
а теперь ещё и зарплатой, так как сознательно рассталась с ней взяв длительный отпуск « за свой счёт», осталась ухаживать за мамой.

С тех пор прошла целая вечность, а по сути ровно два месяца и я понимаю, что агония уже началась. Об этом говорят врачи, этому свидетельствуют факты. Мама не хочет и не может есть даже в том минимальном количестве, как это она делала раньше. Запахи пищи и даже мысли о ней вызывают бурные приступы отвращения, сопровождающиеся часами не останавливающейся рвотой. Она с огромным трудом пьёт, медленно проглатывая желанную влагу. Её сил остаётся лишь только на забвение в постоянном сне и слабые попытки жизнедеятельности. Сон, как маленькая смерть. И чем чаще она а него погружается, тем тяжелее возвращается назад в реальность, в которой для неё остались только боль и страдания.

Практически 24 часа в сутки я нахожусь с мамой рядом. Ещё несколько дней тому назад мне удавалось оставлять её на какое -то время, чтобы заняться необходимыми покупками, пойти на воскресную мессу в костёл или выполнить другие формальности. Возвращаясь домой и открывая дверь квартиры я с замиранием сердца от мысли « жива или не жива ?» встречала её благодарный взгляд.

Теперь маленькие фонарики радости в её глазах не вспыхивают больше. Они жалобно просят о чем-то. Но чаще всего я встречаю в них мольбу о кончине. Я и сама отчаянно понимаю, что это и есть то единственное, что наконец-то принесёт ей облегчение и сделает её свободной.

Чем занята я в её «отсутсвие»?
Я лихорадочно ем, пишу и опять ем все, что попадаемся мне на глаза,- ломтики сыра и колбасы, сухарики, фрукты.
Период организованных совместных по-больничному диетических завтраков и обедов на застеленном белыми салфетками табурете около маминой кровати давно прошёл . Теперь мои одинокие трапезы проходят бессмысленно - хаотично. От этого стрелка весов снова начинает предательски ползти вверх.

Пишу я также лихорадочно - быстро
практически каждую свободную минуту, понимая, что после её ухода все потеряет свой смысл да и у меня просто иссякнут силы.
Поэтому я все же хочу завершить этот своеобразный литературный «реквием» в наивной надежде на то, что его кто-нибудь все-таки прочитает...

Сейчас, когда я пишу эти строки, я словно анализирую мамину жизнь.
Хотя какое такое право я имею это делать,- что-то анализировать?

Я просто знаю, что она прожила нелегкую жизнь, в которой годы раннего детства были изуродованны войной и не просто войной, а существованием в условиях фашистской оккупации со всеми её прелестями,- голодом, ежеминутным страхом своей смерти и смерти близких .

С возрастом в каждом из нас начинает притупляться так называемая «короткая память», а вот события прежних лет и раннего детства, особенно под влиянием каких-либо раздражающих факторов или ассоциаций начинают вырисовываться с новыми, доселе забытыми деталями.
Так в условиях истерии, сопровождающей празднование Дня Победы, которую так активно раздувают средства массовой информации сопредельного государства и некоторые телевизионные каналы нашей страны в последние годы, у мамы очень обострились болезненные воспоминания военных лет.

У неё, 3-х летнего ребенка, на глазах уже поставили к стенке и пытались расстрелять её родную маму. Солдат-фанатик по светлым пятнам на стене в комнате определил, что недавно там висели портреты вождей марксизма -ленинизма. А они и правда там висели... Бабушка Ксения бросилась в ноги солдату, ползала и молила о пощаде для своей невестки, матери двух малолетних детей. Она, к счастью, говорила по-немецки, и случайно оказавшийся рядом офицер вовремя вмешался в казалось бы уже непоправимое. Он отдал приказ солдату перекатить самосуд. Ещё какое-то время офицер наведывался в семью моей бабушки. Он приносил белье в стирку, в результате чего бабушке доставались обмылки хозяйственного немецкого мыла, с удовольствием показывал фотографии белокурой фрау и пухлощёких киндерн, однажды даже угостил горьким чёрным шоколадом. В мамином родительском доме располагался немецкий, а потом и советский военный штаб, а сама семья вынуждена была скитаться долгие месяцы по родственникам и знакомым. На маминых глазах и глазах выгнанных на площадь других односельчан было совершено повешение семьи с малолетними детьми, которая скрывалась от немцев где-то за территорией села и пыталась ночью запастись провиантом на своём подворье. За это их назвали партизанами и приговорили к смертной казни. Чтобы избежать угона в плен мамина мама со своими детьми и пожилыми родителями несколько дней провели в глубоком земляном ничем не укреплённом погребе, попросту огромной земляной яме-могиле . Но «небезразличные» соседи выдали их
немцам. Всех силой выволокли из укрытия и повели в уже гружёные другими односельчанами бортовые грузовые машины. Людей везли несколько холодных октябрьских дней и ночей в открытых машинах, прикрываясь ними, как живым щитом, от наступающей Красной армии. Однажды ночью мама потянулась за борт машины вслед упавшей матерчатой кукле, упала сама , но зацепилась платьем за крюк, соединяющий кузов машины с её прицепом, и повисла на нем. Видевшая все это женщина растолкала уснувшую было мамину маму и они вместе спасли ребёнка. Когда фрицам пришлось драпать, они не посчитали за труд методично закрыть пленников в деревянном сарае, обложить его соломой, облить бензином и поджечь.
Маленькая мама, её младший брат Жорик, все родные и знакомые обезумев от ужаса стенали и уже прощались друг с другом и только авангард приближающейся советской конной разведки смог отбить их у фашистов, сбив замки и выпустив выбежавших наружу людей просто за несколько секунд до того, как горящая деревянная крыша рухнула. Люди несколько недель пешком возвращались в родные места. На обочинах дорог то и дело встречались раздувшиеся обнажённые трупы наших и вражеских, в основном румынских солдат. Дома в хате все было разграблено и вынесено своими же односельчанами, избежавшими угона. Собрать все свои пожитки так не удалось. Уже упомянутый мною ранее в рассказе деревянный витой комод ручной работы моего прадеда навсегда лишился одного из своих ящичков, «шупляды», как говорила моя бабушка.
Поэтому бабушкина трёхмастная кошка-крысоловка имела возможность забираться в его уютно распахнутое из за отсутствия ящичка нутро и к огромному восторгу нас, детей, выводить в нем котят.
В те военные времена по возвращении в родной разграбленный дом все же снова нашлась коровушка-кормилица, бывшая приданным моей бабушки Лены. Корову, как впрочем и многих других в селе, вскоре все же отравили немцы, распылив из самолета какие-то смертоносные для животных яды. Дети-пастушки не стразу справились с упрямыми животными и часть коров стада , ухватив пару стеблей отравленной травы, лежали вскорости на земле со вспухшими животами и жалобно мычали. Дети обнимали их за шеи и плакали. Крупными,как горошины, слезами плакала вместе с ними и бабушкина Буренка-кормилица.
В те военные годы моя мама-девочка пережила не одну трагедию.
Однажды в колосящемся пшеничном поле вместе со своей мамой и полуторагодовалым братишкой они были атакованы и обстреляны с воздуха немецким стрелком военного самолёта , возвращавшимся после воздушного налета на Мелитопольский военный аэропорт. Лётчик-ас с высоты птичьего полёта позабавил себя зрелищем смертельного отчаяния худенькой женщины, распластавшейся всем своим телом на двух малолетних детях, прикрывая их собой от трассирующих очередей его пулемёта. Мама вспоминает по сей день звук свистящих пуль и тяжелые спелые, как будто срезанные серпом колосья, упавшие в сантиметре от её лица...
Близлежащую железную дорогу, особенно её южное направление, регулярно бомбили. Односельчане собирались большими группами в домах друг друга и никто не знал, выйдет ли оттуда живым...
Долгожданные « наши» к сожалению тоже не всегда были гуманны.
Хату , как и в случае с немцами, опять заняли под штаб. Огород был ещё надолго изуродован ямами -траншеями окопов и капониров для пушек, отравлен бензином и мазутом, засыпан пеплом с золой от полевой кухни. Кругом валялись стреляные гильзы от снарядов, все было выжжено, фруктовые деревья обуглены и спилены на дрова.
Однажды солдаты-красноармейцы, проезжавшие как-то со свистом и улюлюканьем на открытой бортовой машине по тому, что осталось от сельской улицы, прицельным выстрелом убили весёлого дружелюбного пса Шарика, преследовавшего их по своему наивному собачьему обыкновению.
Дети горько оплакивали кончину своего преданного друга ...
Позже было босоногое в прямом смысле этого слова школьное детство, когда на своё самое первое в жизни 1 сентября мама пошла в школу в самошитых её бабушкой матерчатых тапочках. Назад домой прибежала уже босиком, неся протёртые до дыр потрёпанные остатки тапочек в холщовой самодельной сумке.
Далее следовала послевоенная разруха, голод, трудное отрочество и юность, работа наравне со взрослыми в колхозе начиная с уже с 4 класса для того, чтобы заработать трудодни для своей недавно родившей мамы.

Нужно напомнить, что Сталин очередным послевоенным указом решил увеличить численность населения и женщинам было приказано рожать, вернее запрещено обрывать беременность. Участились криминальные аборты и смертность в результате них. Моя бабушка умела какими-то механическими действиями прерывать беременность, устанавливая себе в шейку матки полые стебли травы по образу и подобию современной противозачаточной спирали. От этого она часто и тяжело по-женски болела. Но вот в случае с маминой младшей сестрой жизнь всё же победила и на свет появился ребёнок, практически волею судьбы спасшийся от аборта. Бабушке в то время был ни много ни мало 41 год.
Когда девочке-младенцу не было ещё и года , решением общего собрания колхоза было принято постановлено выслать нерадивую колхозницу, то есть
мою бабушку Лену за невыполненный план по трудодням в Сибирь. И только обморок моего все же героического, принявшего участие в Курском танковом сражении и прошедшего до Берлина деда, испугавшегося случившемуся и представившего, как он будет поднимать один без жены троих малолетних детей, вывело односельчан из одурманенного патриотизмом состояния.
Какая-то баба закричала во все горло приблизительно следующее:
«Ой людоньки, а что же это мы делаем? С кем Ленкины дети останутся ?»

К слову сказать, мой дед Пётр,
мамин отец, был фортовым красавцем, первым комсомольцем и первым Новобогдановским трактористом.
Он же является генетическим «спонсором» голубых глаз в нашей семье. Синеглазый Пётр Евтеевич, мамин папа, разбил в молодости не одно женское сердце. «Пётр Анпилов не одну девку испортил..!»,- так иногда говорили о нём.
Деду в свою очередь, небесный цвет глаз подарила его мама Ксения. Рождённая в семье зажиточных земельных собственников на Полтавщине, Ксения опрометчиво полюбила батрака и забеременела от него. Родители выгнали опозорившую их дочь из дому ( благо не скормили свиньям), а её возлюбленный был сослан в солдаты. Ксения дошла пешком до южных приазовских степей, где как раз начиналось их активное освоение и заселение, и обосновалась в одном из посёлков недалёко от города Мелитополь. По рассказам мамы, знавшую свою бабушку только маленьким ребёнком, женщиной она была своенравной, красивой, с яркими васильковыми глазами и с толстой, как запястье руки, косой каштанового цвета, достававшей ей до колен . Носить такие роскошные волосы было тяжело и чтобы уменьшить их вес, она выстригала пряди под косой на затылке. Бабушка умерла в тяжёлые послевоенные годы от сердечной недостаточности. В то время ей ещё не исполнилось и 60 лет. Даже незадолго до смерти в её роскошных волосах не было и намёка на седину.
Там, на Мелитопольщине, родился мой дед Пётр, не знавший своего собственного родного отца, с детских лет зарабатывая на пропитание себе и своей маме, работая с семьях колонистов многочисленных живописных немецких поселений, разбросанных на плодородных чернозёмных землях юга Украины. Периодически работая по найму у зажиточных соседей немцев и общаясь с ними, дедушка и его мама достаточно хорошо выучили немецкий язык. Именно знание языка маминой бабушкой, а моей прабабушкой Ксенией практически спасло жизнь маминой мамы в самом начале оккупации.
Дедушка практически не воспитывал своего ребёнка-первенца, а именно мою маму. В сентябре 1939 года, сразу после её рождения, он принял участие в Корелло-Финской войне. Был призван на фронт в числе первых в июне 1941 года, оставался в Берлине до весны 1946 и вернулся домой тогда, когда маме было уже почти 6 лет. Она боялась его, словно чужого, обращалась до конца его жизни к нему на «вы».
Он, как и многие другие мужчины, вернулся домой озлобленным и ожесточённым. Участие в кровавом месиве войны оставило неизгладимый след в его психике, соответсвенно в поведении.
В сравнении с его фронтовой «женой», медсестрой медсанбата, славшей деду ещё несколько лет письма после его возвращении с фронта, моя бабушка Лена, не по годам состарившаяся за годы оккупации ( она намеренно портила кожу своего лица, чтобы казаться старше и избежать домогательств немецких военных) выглядела в свои 36 просто старушкой. Не раз в сердцах бросал он ей горькие упрёки по поводу того, что даже фриц её не захотел... Брак, заключённый до войны по взаимной любви, дал мощную трещину. Бабушка по-женски сильно страдала, делясь своими переживаниями исключительно со свояченицей, младшей сводной сестрой мужа, каждый раз одаривая её свежими яйцами и другими продуктами в знак благодарности за её якобы участие в её судьбе. А та и рада была стараться и как сорока на хвосте приносила в дом моей бабушки свежие сплетни, за что каждый раз получала ещё и вознаграждение продуктами. Якобы Пётр в очередной раз помогал внеурочно одной из местных вдов вспахать огород. Само собой разумеется, что истосковавшиеся по мужской ласке женщины, потерявшие на войне своих мужей, пускали в ход «тяжёлую артиллерию» в качестве праздничных нарядов, причёсок, напомаженных губ и подведенных сажей бровей, а что и вовсе немаловажно, - тарелки наваристого на домашней курочке ароматного борща с домашней выпечкой. А дома ждала постылая, измождённая нескончаемой колхозной и домашней работой, детьми и абортами жена...
Дед изменял ей направо и налево с местными зазнобами, но тем не менее еще и безбожно бил её до кровавого кашля , как будто во всем была виновата именно она. Уже будучи 16 летней девушкой моя мама , вернувшись однажды домой и увидев подобную сцену, не выдержала, ударила отца наотмашь так по щеке , что у него лопнули сосуды и пошла носом кровь, потом схватила за «грудки», - откуда только и сила взялась, встряхнула и приказала оставить маму в покое.
Испугавшись своей дерзости, в ужасе от случившегося мама побежала в хлев и попыталась покончить собой. Из петли буквально в последний момент её вытащила вовремя подоспевшая соседка...

Я вовсе не хочу драматизировать события маминой жизни. Наверняка радостного и позитивного на фоне драм того времени тоже было немало.
Но вот кульминационным моментом, эдаким воздаянием за все невзгоды детства и юности стала встреча с моим отцом.
Моя бабушка нередко озабоченно говорила моей совсем не спешившей выходить замуж маме: « Смотри, довыбираешься! За переборки останутся опорки!»
Молоденькие девчонки на танцах фыркали,- мол, старухи пришли. Маме уже исполнилось 22 года, но она игнорировала серьёзные предложения, как будто предчувствуя то, что судьба приготовила ей особенную встречу...


III.

Пророкотало, опрокинулось на землю мощным летним ливнем грозовое небо. Вода ещё пенится и бурлит в бескрайних тёплых лужах, а ласточки уже снова радостно взмыли ввысь и опять стремительно рассекают крыльями вечереющую небесную лазурь. Пепельные обрывки дождевых туч словно клочья сахарной ваты поспешно разбегаются кто куда.

Я лежу на кровати лицом к окну и любуюсь вымытой высотой неба, его уже слегка подкрашенными коралловым закатом облаками и с жадностью вдыхаю отфильтрованный влагой воздух.

Мама лежит на кровати, расположенной напротив, у другой стены комнаты. Её голова покоится на высоких подушках около оконной рамы и она тоже ловит всей высоко и болезненно вздымающееся грудью струи свежего вечернего воздуха.
Положения наших тел выглядит словно рисунок игральной карты и мы можем так лучше видеть друг друга и иногда коротко переговариваться. Я говорю ей о том, что вижу, как упоителен вечер после дождя и как прекрасно небо в закате.

Мама с большим любопытном, но ещё с большим усилием поворачивает голову в сторону оконной рамы. Все, что удаётся увидеть ей,- это отражение облаков в стекле приоткрытой правой створки оконной рамы...

« Бабки и дедки»,- тихо произносит она. Её голос и без того тихий, стал за последние дни ещё более хриплым. Она делает маленький глоток воды из лежащей рядом бутылочки, долго держит его во рту, судорожно проглатывает и вот только тогда ещё раз чуть громче повторяет :» Бабки и дедки» и рассказывает мне о том, что бабками и дедками они называли в детстве кучевые облака в зависимости от их формы...

Я слушаю её, а сама думаю о том, как тяжело дался нам обеим сегодняшний день. Что трудности вчерашнего дня, казавшиеся мне ещё вчера практически невыносимыми, стали уже через сутки просто привычной обыденностью. Что же сулит нам тогда день завтрашний и есть ли предел всем кругам ада, который суждено пройти моей маме ещё при жизни здесь, на земле..?
Мне страшно и больно думать о том, что происходит в её отравленных болезнью легких и во всем её так быстро ослабевшем теле. Но я все равно признаюсь себе в том, что я рада, нет счастлива этому вечеру, потому что понимаю, что другого такого может уже и не быть...

Мама умолкает, устало, но неплотно прикрывает веки глубоко запавших глаз. О чем она думает сейчас? Какие мысли и образы ещё роятся перед её внутренним взором ?
Быть может тот летний вечер, когда после танцев мой папа первый раз пошёл провожать её домой ? Отгремела ли тогда вот так, как сегодня, гроза и воздух был напоен ароматом свежевымытых луговых трав или был душным и жарким и в зарослях цикория, буйно стелившегося вдоль железнодорожного полотна, назойливо стрекотали цикады?

Я знаю по её рассказам, что в этот вечер маму пошли провожать сразу два молодых человека : мой папа и ещё один паренёк, солдат срочной службы вышеупомянутой Новобогдановской части. Все трое медленно брели по тропинке, извилисто бегущей рядом с остро пахнущими мазутом посмоленными железнодорожными шпалами в направлении к маминому дому. Разговор не клеился. Мама о чем-то молчала, от смущения теребя в руке букетик полевых ромашек, время от времени покусывая зубами тонкий цветочный стебелёк. Парни, прикурив друг другу и затянувшись дымком «Беломорканала», хмурились, но оба продолжали настойчиво идти дальше.
Согласно классике жанра 50-х именно в этом месте должна была бы произойти следующая сцена :
Героиня широким чувственным жестом выбрасывает в сторону ромашковый букет, озорно оглядывается на парней, запрыгивает на отполированную до блеска металлическую поверхность рельса и раскинув руки, как птица, качаясь, но все же успешно балансируя, короткими порывистыми шажочками устремляется вперёд. Парни спешно затушив папиросы, устремляются за ней. Каждый пытается подать девушке руку...
Да, именно так все и произошло. Но мама не дала своей руки ни одному из них , а легко спрыгнула на землю, вопрошающе вскинула бровь и застыла, с вызывающе- насмешливой улыбкой глядя на обоих.
Наступило время «Ч».

*Время «Ч», час «Ч», «Ч» — время начала операции, условное обозначение начала действия войск (в речи военных)[1].и

В папе , наверное, заговорил профессиональный военный :)) Он внятно и громко хорошо поставленным командным голосом отдал приказание своему сопернику:»Товарищ солдат»,-сказал он»время вашего увольнительного истекло! Вам приказано вернуться в часть для дальнейшего прохождения воинской службы!» И тому ничего не оставалось, как ответить :» Есть! Разрешите идти ?» и ... спешно удалиться.
Как именно дальше складывались отношения моих родителей я не знаю в подробностях. Знаю лишь, что на службе они так и оставались друг для друга Валентиной Петровной и Вадимом Сергеевичем. Причём папа периодически заглядывал в штаб из своего пиротехнического отдела под видом самых разных неотложных дел:)) Вечерами проезжая на велосипеде мимо калитки маминого дома давал велосипедным звонком короткое
« дзынь», на что привязанный на цепи сторожевой пёс, овчарка- полукровка по кличке «Тарзан» начинал радостно и заливисто лаять. Тарзан полюбил папу сразу и реагировал на его присутствие одним из его многочисленных голосов, то есть каким-то особенным лаем. Пёс попал в мамину семью благодаря младшей сестрёнке Любаше, которая просто напросто стащила из выводка соседской собаки так полюбившегося ей коротконого мохнатого карапуза. Карапуз вырос, превратился в статного пса и получил так полюбившееся в те времена имя, то есть кличку « Тарзан».

Само собой разумеется, что папа стал в том числе и постоянным танцевальным маминым партнером.
Кульминационный, почти трагический момент в отношениях моих родителей наступил внезапно, в связи с неожиданным приездом моей бабушки Марии Гаврииловны к месту службы её любимого единственного сына.

Чтобы говорить о ней, вернее представить себе мою бабушку, нужно сделать небольшое, но очень информативно-красочное отступление.
IV.

В начале второго ночи раздаётся чуть слышный шорох и шевеление в спальне за стеной. Это моя тяжело больная Мама проснулась и пытается телефонным звоном разбудить меня, спящую в соседней комнате, для того чтобы вместе проделать путь до туалета и обратно к постели.
Я вскакиваю, как по армейской команде « подъем !», и уже за несколько секунд до ненавистной телефонной трели нахожусь около маминой кровати с готовностью ей помочь. Увидев рядом мое лицо Мама все еще сонно улыбается мне, бормочет что-то невнятное и невероятным усилием пытается вырвать своё измученное тело из объятий высоко на положенных подушек. На мои уговоры все же остаться в постели и воспользоваться судном звучит короткое, но однозначное «нет!»
Опираясь на мою руку она медленно приподнимается до сидячего положения, разворачивается, чтобы опустить ноги и встать, но внезапный приступ нестерпимой боли отбрасывает её назад, в сторону стены.
Выгнув дугой спину и запрокинув голову Мама громко стонет, почти кричит и заваливается правым боком на скомканное в ногах кровати одеяло. Она едва дышит. Её лицо и без того бледное , становится серым, глаза закрыты. Проходит одна минута , вторая , третья... Я наклоняюсь, пытаясь ей помочь. «Подожди, доченька, я сама», шепчет Мама , все же снова садится в кровати и медленно приподнимаясь и опираясь на свою телескопическую палочку, встаёт. Встаёт, чтобы совершить свой возможно последний самостоятельный путь до туалета и обратно... Я могу с точностью перечислить всё, что есть на этом пути, всё, что служит ей поддержкой и опорой : спинка кровати, потом стула, гриф дверной ручки спальни, косяк коридорной стены.
Весь путь составляет 18 шагов. Но каких мучительных! Они даются маме каким-то невероятным усилием воли. . Координацию правой ноги разрушенный болезнью позвоночник уже совсем не контролирует. Она не может сделать шаг и ступить на нее, а только бесконтрольно выбрасывает её по направлению вперед.
Внутренняя дверная ручка туалетной комнаты, предварительно открыта мною, крышка унитаза тоже уже отброшена ... Мама с трудом делает свои такие мучительные, с таким невероятным трудом дающиеся шаги. Координацию правой ноги разрушенный болезнью позвоночник уже совсем не контролирует. это делает перемещение Мамы по квартире шаг за шагом более-менее реально ВОЗМОЖНЫМ.
Пока Мама находится в туалете я опрометью несусь назад в спальню, нахожу её снятую, до нитки промокшую ночную рубашку, сметаю на ходу с поверхности подушки вдвое сложенный абсолютно мокрый детский марлевый подгузник, который она обычно кладёт себе на плечи, переворачиваю влажную подушку на другую сторону, взбиваю, кладу сухой подгузник, то есть готовлю всё для маминого возвращения в место её заточения. Подобную процедуру я проделываю и с одеялом. Жалобы на внезапные рвоты, сильную слабость и обильное потоотделение Мама не раз высказывала равнодушным домашним врачам, в силу халатности которых её диагноз все же попал полтора месяца назад под терминологию «запущенный случай «, а именно рак легкого с метастазами в позвоночнике (компрессионными переломами 9 и 10 позвонков грудного отдела) на последней стадии.
Спешу на кухню, развешиваю на стульях мокрое мамино белье и возвращаюсь к двери туалета, откуда оперевшись на древко палочки, согнутая, как под тяжестью коромысла, перекосившим её тело метостазным горбом, правым боком приставными шажочками выкарабкивается моя Мама. Её путь лежит в ванную комнату , где она примостившись на краешке ванной, все же присаживается . Её голова почти свисает с емкость умывальника . Держать её она не в силах от боли. Я открываю кран, смешивающих воду до приятно-тёплой и обмываю кисти её плетями повисших рук, потом промакиваю их полотенцем. Теперь наш путь лежит в спальню, где заветной целью в левом углу комнаты около круглосуточно приоткрытого окна маячит её ложе. Это ещё 18 шагов...
На последнем дыхании Мама обрушивает своё тело на матрас кровати и карабкается в сторону подушек. Я придавливаю их посредине, но её голова всё равно сползает куда -то в сторону. Она обессилено затихает на какое-то время. Свершилось... Мы сходили в туалет ...

«Каждое событие - даже болезнь или потеря близкого несёт в себе что-то очень важное»,- так написала в своих комментариях к моим очеркам одна чудесная девушка, моя бывшая ученица, а теперь мама троих деток, замечательный человек и отличный профессионал в сфере своей деятельности. И она конечно же права, но...
Смерть, как и жизнь, надо заслужить», - другое мнение , высказанное не так давно кем-то из моих знакомых, наверное, более актуально ко всему происходящему сейчас в маминой, а значит и в моей жизни.
Этот адский механизм смерти, запущенный в результате её болезни, набирает свои обороты, всё больше и больше изощряясь в безумстве своих ужасных проявлений и методов.
И я по роковой случайности или вернее сказать закономерности бытия являюсь в данный момент одной из участниц этого процесса.

*... а сыны царства извержены будут во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов...

Мой день, это какой-то нескончаемый 24 часовый киносеанс где все „all inklusive“: ужасы, муки, пытки и бесконечные стенания. И я почему-то выбрала именно этот фильм ужасов в формате 3D, надела очки и добровольно погрузилась в адский котёл и в нем уже кипит моя душа с душами других грешников...
Ад кипит совсем не виртуально, а вполне осязаемо - реально в нашей квартире, где помимо прочего с невероятной точностью в каждые 1.5 часа, невзирая на то,- день это или ночь, я слышу умоляющий меня мамин голос, плач, крик, стон, да что там стон, почти животное блеяние: «Дооооооченька, дорогая, я пииииииисать хочу!» И никакие уговоры и объяснения того, что надетый на неё памперс именно для этого и предназначен и что очередной попыткой встать она нанесёт огромный урон своему и без того уже поломанному метастазами позвоночнику не помогают.
Мама даже лёжа в кровати корчится от разрушившей практически весь её костный скелет боли, но моих уговоров не слышит. Не хочет слышать. Мольба и стон повторяются в очередной раз снова и снова.
И я поддаюсь на её уговоры, потому что чувствую себя тогда просто монстром, последним гестаповским палачом, терзающим свою собственную мать. И кубарём вскакиваю, пру со всей дури и тащу вплотную к кровати неуклюжую громоздкую конструкцию кресла -туалета, спотыкаюсь, тороплюсь... Но именно тогда начинается самое ужасное. Тогда наверное сам дьявол занимает место в первом ряду происходящего действа, потирает руки и радуется. Потому что мама уже пытается сама не только приподняться, а даже встать в кровати, кричит, падает и как одержимая начинает всё снова. И тогда только мои крест -накрест протянутые руки с растопыренными ладонями и с широко отведёнными в сторону большими пальцами, в которые она цепко впивается своими руками, помогают ей немного приподняться в постели. Но в этот момент у неё начинает безумно кружиться голова, она бледнеет и почти падает с воплями:» Ой, доченька, держи меня, я паааааааадаю!!!!»
А я обхватываю её за плечи и бережно кладу её голову себе на грудь и баюкаю как маленького ребёнка до тех пор, пока ей не станет немного лучше.
« Да забери же её наконец!!!»,- вопит во мне всё мое естество...
И вовсе не Мать Тереза просыпается во мне в этот момент и не белоснежные крылья ангела шелестят у меня за спиной. А скорее сам дьявол нашёптывает мне злые обидные слова и всякое разное, искушает и вселяет горькие сомнения... Моя гордыня бунтует во мне и вопит ,- за что это маме и мне ? Нам обеим ? Почему именно МНЕ ОДНОЙ досталась эта нелёгкая участь ухаживать за тяжелобольным близким человеком ? Это крест, кара или все-таки оказанная свыше честь,- проводить в последний путь свою родную маму?
Я знаю, что Всевышний ,- это личность. И у НЕГО есть свой план относительно всех нас. Кто я такая, чтобы навязывать ЕМУ свою волю?!
Но я прошу и молю,- «Господи, забери, пожалуйста, мою маму к себе !
Я её уже отпустила ...»

...Тот, кто хоть раз в своей жизни оставался рядом с уходящим родным человеком прекрасно поймёт о чем мне сейчас хотелось сказать ...

V.

Пора вернуться назад, к своему повествованию...
Гончарук Мария Гавриловна, моя бабушка Маша, которую друзья и близкие родственники называли Мусей, а мой папа ласково Мушенькой, относила себя к «сливкам общества».
Да, да, она абсолютно серьёзно и гордо говорила о себе : «Мы, - сливки общества!».
Ещё одним из её любимых выражений было : « Я уже забыла то, чего Вы ещё и не знали...» или говоря о ком- то, по её мнению, не особенно достойном внимания, она уничижительное произносила:
«и рак и щука...»
Бабушка была обладательницей низкого голоса и громкого , пугающегося меня в детстве храпа, пахла духами «Лель» и одеколоном
«Садко», причём оба запаха она наносила на своё тело на средневековый французский манер одновременно, - одним протирала подмышки, а другим брызгала на область сонной артерии и запястий, регулярно припудривала крупный в глубоких порах нос, по субботам обязательно посещала спектакли оперетты в старом тогда ещё помещении местного театра имени Щепкина, партии которых часто напевала себе под нос, имела достаточно большой для её роста размер ноги, отчего её обувь никогда не выглядела по-женски кокетливо и элегантно, подставляла комочки ваты в качестве пуш-ап в свой розовый атласный лифчик, обращалась к простонародным женщинам в общественном транспорте или на рынке невзирая на их возраст, а иногда даже значительно младше себя самой исключительно со словами
« тётя» и ... обладала скверным вспыльчивым характером.

Бабушка имела привычку приезжать к нам в гости с чемоданом, полным детскими книжками, просто так без предварительного звонка или телеграммы .
Мы, дети, любили её. От бабушки веяло другой, незнакомой нам эпохой. Рассказывая о своём детстве и юности , которые она, урождённая харьковчанка, провела в криминальном районе города под названием «Холодная Гора», она часто использовала в речи незнакомые мне тогда слова, такие как «рабфак», «торгсин», «палантин». Она очень гордилась личным знакомством и юношеской дружбой с известной всеми певицей Клавдией Шульженко. До конца своей жизни бабушка произносила многие слова на особый манер, делая сильное ударение на звук «э». Пионэр, милиционэр , вэломашина, - вот так она называла обычный велосипед.
Бабушка Маша рассказывала нам стихи и пела песни дореволюционных лет. Вот некоторые из них.

*Шаловливые ручонки — это поэтические строчки Плещеева о материнской любви и о вечной тревоге матери за будущее своих детей.
Вот отрывок стихотворения, откуда пошло гулять по языковому свету, обретя крылья, это выражение:
Шаловливые ручонки, нет покоя мне от вас,
Так и жди, что натворите вы каких-нибудь проказ.
Вот картинку изорвали, спичку серную зажгли,
А вчера ключи куда-то от комода унесли.
Куклу новую купила и сказала: береги,
А гляжу, она уж мигом очутилась без ноги.
Так на резвые ручонки деток жаловалась мать.

Или вот еще ,
*»Крутится-вертится шарф голубой» — русская народная песня, относящаяся к городскому фольклору. Известна с середины XIX века.
Как и у многих песен, вошедших в народную структуру, у песни нет одного-единственного правильного текста. Он сохранен в разных вариантах. Вот вариант текста песни, получившей популярность в связи с выходом фильма «Юность Максима», где прозвучали два куплета из нее:

В Москве проживала блондинка,
На Сретенке, в доме шестом,
Была хороша, как картинка,
И нежная очень притом.

ПРИПЕВ:

Крутится, вертится шарф голубой,
Крутится, вертится над головой,
Крутится, вертится, хочет упасть.
Кавалер барышню хочет украсть.

Таких прехорошеньких ручек
Не видел на свете никто.
Ходил к ней кудрявый поручик
В нарядном и светлом пальто.

Где эта улица, где этот дом?
Где эта барышня, что я влюблён?
Вот эта улица, вот этот дом,
Вот эта барышня, что я влюблён.

Но вскоре то счастье пропало
На самый ужасный манер.
Поручику стряпка сказала,
Что «стал к ней ходить анжанер».

ПРИПЕВ

Поручик на скетинге-ринге
Увидел красотку в окне.
Он к ней подошёл и блондинке
Хватил кулаком по спине.

ПРИПЕВ

Всегда так на свете бывает.
Окончился этот роман.
Мужчина от страсти пылает,
А женское сердце — обман.

Крутится, вертится шарф голубой,
Крутится, вертится над головой,
Крутится, вертится, хочет упасть.
Кавалер барышню хочет украсть.


Бабушкины визиты, такие невинные на мой детский взгляд, как правило, заканчивались у взрослых бурными семейными ссорами, вспыхивавшими из за абсолютных пустяков, но разгоравшиеся усилиями двух сторон, а именно, бабушки и ни в чем не хотевшей уступать ей мамы в настоящие мелодрамы. В результате бабушка могла выскочить прямо из за праздничного стола и, потащив за собою чемодан, бежать на вокзал.
Ей ничего не стоило зайти по дороге к малознакомым соседям и демонстративно одолжить у них денег на обратный билет.
Все оканчивалось таким образом, что её сын, мой папа возвращал бабушку с вокзала домой испытывая огромное чувство неловкости за случившееся. Сама же бабушка себя никогда виноватой не считала ...
Инстинкт самосохранения во времена её тяжелой молодости, пришедшейся на роковые 30-е годы, заблокировал информацию о её прошлом до минимума. Отрывки воспоминаний, которыми она порой очень скупо делилась, давали смутное представление о событиях её раннего детства и достатке её семьи.
Ребёнком бабушка пела в церковном хорe. Её отец, солидный добропорядочный мещанин, обладатель носа внушительных размеров, доставшимся, кстати сказать, «по наследству» и моей бабушке, служил шеф-поваром в небольшом ресторане, а во времена НЭПа и сам владел небольшим кафе-рестораном где-то в Крыму, приходя домой «под шофе» устраивал скандалы своей уже не молодой тогда жене и повзрослевшей дочери , отчего обе предпочитали какое-то время отсидеться у соседей. Бабушкина мама Лиза Глазовская была полькой-католичкой и отличалась тихим и добрым нравом.

*Выражение под шофе (шефе) 'в состоянии легкого опьянения, навеселе' обычно воспринимается как сугубо разговорное. Однако оно имеет длительную традицию литературного употребления. По активности использования этого фразеологизма ни один писатель, пожалуй, не может конкурировать с А. П. Чеховым.

Бабушка родилась на заре прошлого века в 1908 году и была последним, 11 ребёнком своих уже тогда не молодых родителей. Лично я знаю, что она была третьей в семье девочкой по имени Мария . Все предыдущие по неизвестным мне причинам умирали ещё в младенчестве. Был ещё самый старший брат по имени Федя, франтоватый молодой человек, работающий дамским парикмахером. Но он тоже трагически ушёл из жизни в самом расцвете лет. Осколок, как результат боевого ранения, полученного братом на фронте во времена первой империалистической войны, со временем летально мигрировал. Фёдора не стало, когда моей бабушке было лет 9. Во времена Гражданской войны и сопутствующей ей разрухи и хаоса , семья бабушки, как и многие другие тогда горожан, бедствовала и в торгсин ушли все семейные украшения и драгоценности,- браслет-ящерица с изумрудными глазками, соболий палантин и прочие семейные ценности, которые с таким упоением описывала бабушка...

*Торгси;н (Всесоюзное объединение по торговле с иностранцами) — советская организация, занимавшаяся обслуживанием гостей из-за рубежа и советских граждан, имеющих «валютные ценности» (золото, серебро, драгоценные камни, предметы старины, наличную валюту), которые они могли обменять на пищевые продукты или другие потребительские товары.
Создано в январе 1931 г., ликвидировано в январе 1936 г.

Обычно её рассказы о дореволюционном времени оканчивалось тем, что она, будто опомнившись и вернувшись в реальность, заученно утверждала, что её происхождение было рабоче - крестьянским и в конце повествования она всегда гордо и очень убедительно произносила одну и ту же заключительную фразу, полную пафоса и конкретного смысла о том, что она успешно, в отличие от многих других, пережила две чистки партии..!
Весь ужас сказанного ею, вернее понимание её слов , прийдет ко мне по истечении многих лет уже во взрослом возрасте.

После нескольких лет работы на табачной фабрике, где бабушка вступила в партию, она училась и успешно получила образование в финансово - экономическом техникуме.
Этот период жизни молодой бабушки Маши был овеян легендарным «советским романтизмом» той эпохи, так хорошо отражённом в творчестве литературы и кинематографа тех лет. Субботники, внеурочные часы на производстве, помощь в сборе урожая...
Однажды, уже будучи замужем и став мамой, мы с мужем и дочкой как-то пили чай в гостях у бабушки Маши,
на тот момент уже глубоко пожилой и не совсем здоровой. С интересом рассматривая многочисленные пожелтевшие фотографии из её альбома, остановили внимание к больший бабушкиной гордости на одном, качественно выполненном и соответсвенно хорошо сохранившемся снимке, на котором была запечатлена большая группа молодых жизнерадостных загорелых людей в льняных белых одеяниях. Надпись гласила : Комсомольцы Харькова помогают собирать урожай ...крестьянам села Чернетчина Харьковской губернии. Дальше следовала дата. Дата трагических лет голодомора , унёсших жизни миллионов жителей украинских деревень и сёл.

*Серед інших українських поселень Охтирського полку, які виникають в 1687—1725 роках, з'являється і Чернеччина. Як писав уродженець села Чернеччина поет Платон Воронько:

В моїм селі уже немає хати,
Від котрої ведеться літ лічба.
В одній порі мурована, оката
Звелась Чернеччина.

Село Ясенове відоме, як поселення з 1647 року. В 1652—1660 роках виникло село Журавне.
Слободу Доброславівка будували монахи. В 1788 році Свято-Троїцький монастир закрили і перейменували в приходську церкву. До неї була приписана частина сіл, в тім числі і с. Доброславівка.
Чернеччина заселена кріпаками Свято-Троїцького монастиря, якому належали землі навколо села.

В 80-х роках 19 століття в Чернеччині було 177 дворів, жителів 834, в Журавному дворів — 270, жителів 1436. В кожному з цих населених пунктів була православна церква. Свято-Миколаївська церква в Чернеччина побудована ще до революції.

В 1923 році організоване перше колективне господарство — артіль «Жовтневий ранок». Спочатку в артіль вступило лише 3 господарства. А в 30-ті роки почалася організація колгоспів. Одноосібників силою заганяли в колгоспи, забирали майно. Землю в колгоспі обробляли кіньми.
В селі відкрита початкова школа, в якій навчалися діти селян.
В центрі села збудували приміщення, де розмістили пожежне приладдя, а пізніше частину приміщення відокремили, і там запрацював млин. Церкву зруйнували.
Через шість десятиріч (весною 1997 р.) знову відкрилась для прихожан Свято-Миколаївська церква. Повернулися до церкви всі її реліквії, які зберігалися до того часу в охтирській церкві на восьмій сотні.


Мой муж и я многозначительно переглянулись и в комнате на какое-то время воцарилось неловкое молчание. В тот момент мы оба думали приблизительно одинаково . Наши дедушки и бабушки были участниками одного и того же процесса , а именно геноцида, направленного против украинского крестьянства. Но волею судеб им были отведены разные роли. Дело в том, что его родители родились и выросли именно в селе Чернетчина да и сам Виктор провёл практически всё своё детство там же. Несколько поколений его предков по отцовской и материнской линии происходят из тех краев.

Эти замечательные места я тоже однажды посетила и очень полюбила, поработав летом 1982 года вожатой в пионерском лагере «Солнечный» , расположенного на так называемой «Пионерской горе» около села Доброславовка.
В тот памятный год Ворскла разлилась после обильных дождей так, что вышла далеко за пределы своих берегов и затопила на все летние месяцы не только прибрежную зону, но и обширные заливные луга. Нам, вожатым, приходилось купаться с детьми из подопечных отрядов практически на футбольном поле, визуальными границами которого служили деревянные каркасы его ворот, всего лишь на одну треть своей высоты поднимавшихся из воды.
Кувшинки и лилии бурно
разрослись в местах доселе вовсе не являвшимися водоёмом. Мне было особенно трудно ориентироваться, где находилось русло сама реки Ворскла, а где начинался её разлив. Ведь раньше летом в этих краях я никогда не бывала. И лишь небольшие группы коров , самостоятельно бродивших по залитому речной водой лугу, уверенно находили брод . Светлыми летними ночами, уложив детей своих отрядов спать, парочка моих ребят- друзей и восемнадцатилетняя я, в лунной дорожке покидали к своему большому риску через лазейку в изгороди лагерную территорию, чтобы потом до утра побродить и разведать близлежащую местность. Руины старого монастыря и верхушка его возвышающейся над лесом колокольни, плеск тёплой застоявшейся воды с серебряными бликами луны на её глади, ночные всхлипывания сонных птиц делали окружающую атмосферу особенно романтичной и таинственной.
Утренний туман уже густо стелился над сочной луговой травой, солнце вставало на горизонте, а я только только возвращалась в лагерь, пробиралась в палату своих девочек, где рядом с их 25 кроватями было и мое спальное место и успевала уснуть на пару часов до подъема. В своё оправдание хочу сказать, что дневной активности мне было тоже не занимать и мой отряд в том году занял первое место в лагерном соревновании.
После вот таких лирических отступлений я все же поспешу вернуться непосредственно к рассказу о своей бабушке Марии Гавриловне.


По окончании харьковского финансово- экономического техникума она переехала в Киев, где работала в банке. Там же и встретила своего будущего мужа, отца моего папы. Были ли их отношения романтическими или мой дед был для бабушки всего лишь «хорошей партией» я не знаю. О своих чувствах бабушка говорила мало и неохотно. Он был значительно старше её, примерно на 7 -8 лет и считался на момент их женитьбы уже старым холостяком .
Однажды, вспоминая о нём, бабушка рассказала, что дедушка в молодости был болен туберкулёзом в активной форме и прошёл длительное лечение в специальной закрытой больнице. Процесс удалось остановить, но пациент продолжал находиться на профилактическом учете и имел специальный медицинский документ, свидетельствующий о перенесённом заболевании. Факт болезни от своей жены он утаил, но она случайно нашла в кармане его пиджакам пресловутый билет и была очень рассержена на мужа.
« И что бы это изменило в ваших отношениях?»,- альтруистически спросила её я. « Неужели бы ты не вышла поэтому за него замуж? « «Нет, не вышла бы», - сухо и однозначно ответила мне бабушка.

Через какое-то время после свадьбы мой дедушка получил назначение в город Одессу, где возглавил Одесский филиал промбанка, а именно был его управляющим. Бабушке же после свадьбы пришлось оставить карьеру финансиста, так как профессиональная этика тех лет не позволяла жене и мужу служить в одном заведении, а тем более быть в подчинении друг у друга. В Одессе вся семья вместе с бабушкиной мамой Лизой жила в большой благоустроенной квартире в Советском переулке, полагающейся моему деду согласно его статуса, в самом центре города. Дедушка Сергей Степанович Гущин пользовался также служебным автомобилем и услугами шофёра и ещё контрамарками в ложе Одесского театра оперы и балета, в который чета Гущина-Гончарук ( после замужества бабушка оставила свою девичью фамилию ) с завидным постоянством регулярно ходили в выходные дни.

* Старожил театральной жизни Украины и одно из любимых мест отдыха одесситов, Одесский Национальный Академический театр Оперы и Балета, расположен по адресу пер. Чайковского,1.. Это центр города. Величественное сооружение, памятник украинской и мировой архитектуры, привлекает взгляды прохожих. И вы просто не сможете пройти мимо, не остановившись, чтобы восхититься красотой здания. Не менее шикарно и внутреннее убранство. Стиль интерьера зала – позднее французское рококо. А подковообразная конструкция строения позволила создать уникальную акустику: слова актеров, даже произнесенные шепотом, хорошо слышны во всех уголках зала, размещающего до 1600 зрителей.


VI.

Один мой знакомый в качестве утешения из своего опыта, связанного с внезапной потерей его мамы написал мне, что «...у онкологии есть позитивная сторона. Люди имеют возможность проститься и кое-что исправить до окончательного ухода...»
Всю важность этих событий понимаешь по истечении времени, когда трезво и спокойно, уже без горечи и боли, а с высоты прожитых дней, а может быть и лет вспоминаешь и оцениваешь прошлое. А пока...

Я хочу более детально описать то, что вот уже на протяжении более двух месяцев я делаю для своей онкобольной мамы дома сама и теперь пытаюсь организовать за немалые деньги в мое предстоящее отсутсвие. Да , да, отсутствие, как это ни страшно звучит , потому что я не могу находиться бесконечно в неоплачиваемом отпуске без всяких на то средств к существованию . Весь ужас ухода онкобольных заключается еще и в том, что никто точно не может сказать, как долго продлится агония. Семья самого умирающего готова в таком случае отдать последние средства и силы, чтобы организовать надлежащим образом достойный уход. Но на какой период и как именно образом никто не может посоветовать определено .
То, с чем родным больного и в частности мне, приходится, пришлось ежедневно конфронтировать :
Как качественно снять болевой шок, сделать инъекцию обезболивающего препарата, правильно подобрав его дозировку, избежав риска его побочных действий, возможно летальных для любимого человека? Когда увеличить дозу, перейти уже к наркотическим препаратам, зная, что привыкание наступает быстро, и поэтому возникает потребность в увеличении дозировки. Из самих, препаратов, в арсенале не так уж и много и самым последним, а возможно роковым, станет морфин? Потому что современный морфин, имеющий массу побочных действий, а именно вызывающий асфиксию ( удушье) УБИВАЕТ практически сразу после его перых приёмов.. Чем купировать удушье, страшную тошноту, вызывающую изнурительные кровавые кашель и рвоты онкобольного?
Чем ежедневно накормить,- ведь ничто уже не принимает организм, как несмотря на скудность съедаемого все же очистить кишечник, то есть вызвать самый банальный стул? Ведь перестальтика у лежачих больных практически равна 0? Как подобрать эти неуклюжие памперсы, ведь они не продаются поштучно , а только в упаковках по 10-30 штук и их цена просто зашкаливает..! А ведь потребность в них, клеенках, одноразовых пеленках, препаратах от пролежней , антисептической жидкости возникает очень скоро... Где купить бутылочку - поилку? И еще множество ежедневных как и почему …
В конечном итоге где взять время, средства и силы ,- моральные и физические, в том числе и для себя чтобы не свалиться от усталости, не сдаться , не упасть , просто не завыть от безысходности ...!!!!!

*Хоспис — медико-социальное учреждение для оказания паллиативной помощи неизлечимым больным (преимущественно онкологическим) в последней стадии заболевания.

Почему у нас так активно муссируемые в прессе жалкие попытки местных чиновников организовать отделения хоспис или единичные палаты ( это при таких-то чудовищных масштабах умирающих) да, именно отдельные палаты и только пока в некоторых отделениях стационаров связаны исключительно с мыслью о престарелых и одиноких людях ?!!! А как же уходящие онкобольные дети, подростки, люди в возрасте до 40 лет?
Неужели они и их обессиленные от безысходности предстоящего и финансово уничтоженные длительным лечением и уходом родные не нуждаются в помощи?

Вы можете возразить мне, что умирать все-таки лучше дома под бдительным присмотром родных и любящих людей в своей собственной постели.

Нет, отвечу Вам я! Пусть этим занимаются специалисты-профессионалы ( врачи, медсестры, санитарки, прачечная , психологи, аптекари и медсервис, работники кухни, техработники , служба логистики,- доставки медпрепаратов и продуктов) приходящие на своё рабочее место с регулярностью в 3 рабочие смены, то есть каждые 8 часов, получающие за свой труд достойную зарплату, мотивированные и доброжелательные в уютные светлые палаты, оснащённые современными техническим оборудованием, средствами гигиены и ухода, медицинскими препаратами ПАЛЛИАТИВНОЙ медицины наконец, к пациентам, заслуживающим человеческий уход из жизни...
А мы, близкие и родные, несомненно останемся с ними до самого последнего вздоха рядом..!


Я не знаю, как и когда всё произойдёт, но чувствую, что все случится уже достаточно скоро и поэтому тороплюсь и в очередной раз обращаюсь мысленно к истории моей семьи .

Говоря о моем деде я должна заметить, что, не зная его лично, я все равно осознавала, что был он человеком незаурядным и очень целеустремленным. Дедушка Сергей был коренным сумчанином. Он вырос в большой многодетной семье вместе с другими многочисленными братьями и сёстрами. Всего в семье было приблизительно 11-12 детей, что являлось практически нормой того времени. Его отец, Степан Лущик, владел промышленной лавкой и был купцом, к сожалению не помню какой гильдии. Его мама, Мария, занималась домом, расположенном по улице Новоместенской, хозяйством и детьми.

Дедушка Сергей окончил реальное училище, - в настоящее время здание бывшей школы N4. К большому сожалению я не смогла отыскать фотографию, которая прежде встречалась мне в моих семейных архивах. На ней мой дедушка, тогда ещё Сергей Лущик, со своими друзьями-реалистами находится на занятии в кабинете ИЗО и черчения.
Почему я так уверено об этом говорю?
Выпускники 4 школы наверняка помнят этот особенный кабинет в конце коридора первого этажа, потому что он имел форму настоящего академического амфитеатра, ступени которого поднимались достаточно высоко и открывали обзор на его центральную часть с массивным учительским столом и кафедрой. Именно там экспонировались предметы, предлагаемые ученикам в качестве моделей для изображения в том или ином изучаемом виде,- графика, акварель и прочее. В этом кабинете в свое время мне довелось побывать не только в качестве ученицы, но и учительницы ИЗО школы N4.

Я, к несчастью, уже никогда не восстановлю хронологию биографии дедушки Сергея и все её подробности. Он служил в армии , вернее воевал во время Гражданской войны, был тяжело ранен ...
Ослабленный тифом, почти умирающий он находился в пути в каком-то поезде . В бессознательном состоянии его, в числе других тяжелобольных и умирающих, вынесли на носилках из поезда и... каким-то чудом случайно или не случайно поменяли документы с другим, действительно умершим человеком, дав в последствии моему деду в прямом смысле другой жизненный шанс. Так мой дед вместо Лущик стал Гущиным и его происхождение вместо купеческого стало рабоче-крестьянским. Родителям соответсвенно сообщили о смерти сына и они оплакали его кончину.

К слову сказать, отец моего деда Степан Лущик, мой прадед , и сам был погребён в общей безымянной городской могиле - рве, выкопанном неподалеку от Воскресенской церкви. В 20-е годы ХIX столетия в Сумах среди прочих смертельных инфекционных заболеваний свирепствовала эпидемия брюшного тифа и люди умирали массово, иногда просто на улице. Их, как собак, ( простите за сравнение) сбрасывали в глубокие траншеи - рвы и без всякой церемонии и христианского обряда предавали погребению. Так и мой прадед однажды не вернулся домой... Об этом члены его семьи очень не любили вспоминать. Его кончина являлась горем и одновременно позором всей семьи и поэтому дети и близкие предпочитали об этом молчать.

Многие годы родные моего дедушки Сергея не знали, что он жив и здоров и живет под другой фамилией. Почему он так поступил, мне остаётся только предполагать. Но со своей новой фамилией в конце 20- х годов он благополучно проучил высшее образование, закончив финансово-экономический факультет киевского института и стал успешным финансовым служащим. Семья восстановилась только после женитьбы дедушки на бабушке Маше, которая узнав его тайну , да да в те тяжёлые времена расстрелов и репрессиий это была страшная семейная тайна, настояла на том, чтобы он предпринял контакт со своей матерью , братьями и сёстрами.

Я не философствую о правильности тли не правильности тех или иных поступков моих предков, а просто упоминаю факты. У дедушки было несколько сестёр, одну из которых звали Евгения. Бабушку Женю , как звала её я, я помню отчетливо. В моей памяти также сохранился её пахнувший плесенью одноэтажный дом в сырой ложбине в начале улицы Шишкарёвской. Частым гостем, активным участником семейных событий и праздников и просто душенькой была бабушка Шура,- Александра Павловна в замужестве Жеребцова , приходившаяся кузиной семье моего деда. В отличие от них самих она была единственным ребенком в своей семье. Её родители жили зажиточно, так как отец был успешным врачом и имел свою практику. Бабушка Шура была интеллигентной женщиной, при этом изумительно готовила и со вкусом содержала дом по улице Псельской. Три младших брата моего деда Андрей, Алексей и Василий выросли, учились, служили в Красной армии.
Все четверо впоследствии воевали на фронтах Второй Мировой войны. Андрей окончил ленинградскую военную медицинскую академию, прошёл войну от начала и до победы , имел воинское звание полковник, был военным врачем и врачем рентгенологом, жил и работал после войны в Киеве. Именно он практически заменил моему папе его родного отца, пропавшего без вести. Мне он тоже очень нравилось и в детстве я очень любила гостить в его большом загородном доме в Боярке.

Мой папа появился на свет через несколько лет после начала совместной жизни Марии Гаврииловны и Сергея Степановича в 24.06.1938 году в Одессе и был без сомнения продуктом любви своих родителей. Отцовскую любовь, к сожалению, мой папа не успел ощутить на себе в полной мере. Занимая высокую должность руководителя банка мой дедушка имел военную бронь, гарантирующая ему не быть призванным на фронт в случае войны. Но он проигнорировал это право и после участия в Советско-финской кампании (1939—1940) стал профессиональным военным. Его часть дислоцировалась в Котовске, где он и служил до начала Второй Мировой войны. Бабушка с маленьким папой и своей пожилой мамой продолжала жить и работать в Одессе.

Одесский колорит до конца жизни сохранился в речи моей бабушки. Эта была зажигательная смесь Харьковского и Одесского говора, юмора, анекдотов и двусмысленных словечек, сочетавшихся в её лексиконе как результат происхождения самой бабушки и лет, прожитых в колоритном многонациональном городе Дюка (герцога) де Ришельё. Саму же бабушку благодаря её говору и внешности визуально часто принимали за болгарку, а ещё чаще за еврейку, заговаривая с ней на иврите .
Близость Черного моря делали активный отдых у воды не только желанным, но и частым.
Семья регулярно отдыхала на
Крымском и Кавказском побережьях Чёрного моря.

Не имею представления при каких обстоятельствах моя бабушка начала службу в органах госбезопасности,
НКВД, как это назвалось тогда. Но ещё до войны, будучи в Одессе, она была офицером НКВД, закончив службу по наступлении пенсионного возраста уже будучи сотрудником паспортного отдела МВД.

*15 марта 1946 г. V сессия Верховного Совета СССР приняла Закон о преобразовании Совета Народных Комиссаров СССР в Совет Министров СССР, а народных комиссариатов — в министерства. НКВД СССР преобразовывается в Министерство внутренних дел СССР (МВД СССР). Соответствующие изменения в Конституцию СССР были внесены лишь 25 февраля 1947 года[2].
В январе 1947 г. Постановлением Совета Министров СССР внутренние войска из МВД СССР передаются в МГБ СССР. Пограничные войска, конвойные части и войска МВД по охране объектов промышленности и железных дорог остаются в подчинении МВД СССР. Начинается процесс по выводу силовой составляющей из МВД СССР, к 1953 г. в составе МВД остаются лагеря, управления и предприятия производственно-хозяйственной деятельности (строительные, геологоразведки, добычи полезных ископаемых, лесные и т. д.):

Война, несмотря на всю очевидную вероятность её начала, застала семью моего отца врасплох... Но об этом я расскажу уже в следующей части моего повествования.

VII.

Моя бабушка была волевой принципиальной и бескорыстно честной. Именно такой, каким
рисовала массовая пропаганда и агитация тех лет среднестатистического строителя
коммунизма. Ещё она была ну уж очень прямолинейной. Это качество было и сильной стороной её характера и в то же время создавало ей определённые проблемы в карьерном росте.

Много лет спустя, на заре перестройки, будучи ветераном КПСС с уже более 50 летним стажем она посещала регулярные «привилегированные» ветеранские партсобрания, которые устраивались в помещении Заречного райкома партии. Мы иногда встречались с ней в коридорах здания, потому что я работала тогда там же инструктором отдела учащейся молодёжи Заречного райкома комсомола. Мой личный рабочий кабинет, как и другие помещения РК , находились на первом этаже непосредственно под райкомом партии.
В один прекрасный день первый секретарь РК Ирина Гриженко без всякой на то причины пригласила меня для разговора «на ковёр». Покашливая и несколько смущаясь от того, что вмешивается в мою личную жизнь , она вдруг порекомендовала мне «почаще проведывать мою престарелую бабушку»:))!!!
Оказывается, Мария Гаврииловна, посетив партсобрание этажом выше, зашла к моему руководству и ... « настучала « на свою не особо внимательную внучку по партийной линии :))

Но в тот роковой день 1941 года , когда фашистские войска и их румынские союзники уже вторглись на окраины Одессы, бабушкина прямолинейность практически спасла жизнь моему отцу и , собственно, им всем.

*Оборона Одессы началась 5 августа и закончилась 16 октября 1941 г.
Уже 13 августа румыно-немецкие войска вышли к Чёрному морю восточнее Одессы и полностью блокировали Одессу с суши, окончательно отрезав её от войск Южного фронта. В конце августа войска противника прорвались к Днепру на участке от Кременчуга до Херсона. Одесса оказалась в глубоком вражеском тылу. Но сопротивление продолжалось до октября. При этом следует подчеркнуть, что город не был сдан врагу или взят им штурмом, более того: в конце сентября защитники Одессы, усиленные свежей кадровой дивизией и артиллерией, нанесли контрудар и оттеснили противника от города в восточном секторе. Положение обороняющихся оценивалось как устойчивое. Но продолжать удерживать настолько удалённый от Большой земли плацдарм, фактически островок глубоко посреди захваченной врагом территории было тяжело и нецелесообразно. Город не имел ни естественных, ни искусственных линий укреплений, стоял практически в чистом поле, водоснабжение и в мирные времена было проблемой… Превратить его во второй Ленинград не удалось бы даже при желании: пока держался ещё Крым, шло снабжение оттуда, но Крым был не в лучшем положении. В конечном итоге армию эвакуировали в Севастополь, который продержался до июля 1942 г., и где практически все они и погибли.

Эвакуация прошла с 1 по 16 октября 1941 г. организованно и без потерь, с собой забрали военную технику и снаряжение.
Румыны даже некоторое время не знали, что город оставлен нашими, и вошли в Одессу только к вечеру, после 73 дней осады.
Дело в том, что Гончарук Марии Гаврииловне выдали проездные документы, проще говоря билеты,
на себя и своего малолетнего сына Вадима на пароход «Ленин», получив возможность эвакуироваться из города. Но она наотрез отказалась ввиду того, что билетов было только два. О том, чтобы бросить свою старуху мать на произвол судьбы речи даже и не было и она заявила своему руководству об этом прямо и дерзко в лицо. Пароход давно покинул одесский пассажирский порт, а она с риском для своей жизни и жизни маленького папы ждала ... и дождалась все же трёх проездных документов, теперь уже на всех членов семьи, включая маму Лизу, на очень небольшое судно
«Ворошилов», отдавший швартовые в тот момент, когда окраины Одессы уже занимали румыны .

*Пароход "Ленин" переправлял людей
из Одессы во время Великой Отечественной войны. В 1941 году в районе мыса Сарыч в Крыму пароход подорвался на вражеской мине и затонул за семь минут. Сегодня известны фамилии лишь 67 погибших из более чем 4 тысяч уплывших тогда на судне одесситов. Каждый год вспомнить исчезнувших в водах Черного моря людей на морвокзал приходят их родственники и сослуживцы.
"С парохода, который пошел под воду за семь минут, спастись было невозможно. Следовавшие за "Лениным" корабли "Ворошилов" и "Грузия" были до отказа забиты: на них было по 3—4 тысячи эвакуированных, поэтому они смогли спустить только три шлюпки. В итоге спасли порядка 60 человек, всех остальных поглотило море.

Мне хочется внести существенную правку в статью современного автора
о событиях тех лет. Дело в том, что моя бабушка была непосредственным участником и очевидцем тех событий и рассказывая, всегда делала особый акцент на том, что пароход Ленин подорвался не на немецкой , а на дрейфующей НАШЕЙ, да да СОВЕТСКОЙ мине. Тем страшней и нелепее выглядела в глазах оставшихся в живых смерть всех погибших людей...

Путь в город Фрунзе, куда бабушку в эвакуацию направило руководство, был наполнен огромными трудностями и ежеминутным смертельным риском. Чтобы занять место в вагоне, нужно было выдержать настоящую осаду. Толпа ревела нечеловеческим голосом, практически раскачивая вагон. Проводники оставив тщетные попытки призвать народ к порядку скрылись в своих купе. Бабушке почти удалось прорваться к вагонной двери. Крепко ухватившись одной рукой за поручень и изо всех сил подтягиваясь на ней, в другой руке она цепко держала трёхлетнего сына и ещё каким-то невероятным образом небольшой фанерный чемодан с нехитрыми пожитками. Когда расстояние в неполных три шага невероятными усилиями было все же преодолено, она услышала еле уловимый не-то стон, не-то плачь знакомого ей голоса. Это была её старенькая мама , по телу которой дюжие мордовороты практически делали посадку в поезд. Не знаю как, но бабушка оттолкнула их и всё же благополучно вытащила в вагон свою маму. Потом в пути следовали пересадки в вагоны-теплушки, бесконечные бомбежки и всевозможные трудности.

Меня очень сильно поразил и оттого навсегда запомнился рассказ о том, как бабушка ходила на одной из станций за кипятком. Выстояв очередь и наполнив чайничек кипятком она услышала , что её состав отправляется, посмешила в его направлении и уже увидела, как медленно начинают двигаться колеса поезда... Бабушка побежала, но вынуждана была на своём пути ещё преодолеть одно препятствие, - пролезть под товарным поездом. В тот самый момент, когда она оказалась под вагоном, товарный состав медленно тронулся и начал ехать. Она тот час же упала на живот, вытянув вперёд руки. Стук колёс набирающего скорость товарного поезда все больше и больше оглушал её, но какой-то внутренний голос продолжал считать: « пятнадцать, шестнадцать ...»
Скоро будет последний, а на нем крюк..! К огромному счастью, а вернее сказать спасению, случилось так, что нежная ткань платья легко порвалась от его брутального прикосновения . В противном случае все закончилось бы трагически.

Сочувствующие свидетели случившегося снова быстро наполнили чайник пострадавшей женщины кипятком. А отправившийся от платформы поезд оказался к огромной радости не её.
Так моя бабушка с папой и старушкой мамой добрались до города Фрунзе.

VIII.

Что ожидало мою бабушку Машу и членов её семьи во Фрунзе?
Служба в отделе по борьбе с бандитизмом и мародёрством, воспитание сына , смерть мамы и горькая вдовья доля. Похоронка на мужа сообщила, что капитан Гущин Сергей Степанович пропал без вести в фашистском «котле» под станицей Крымской в Краснодарском крае .

*Ключом всей позиции являлась станица Крымская, через которую проходили основные железнодорожные и грунтовые пути к Тамани и Новороссийску; станица была превращена гитлеровцами в мощный узел обороны. Здесь впервые на Кавказе противник в массовом масштабе применил траншеи, образовавшие две, а местами три линии обороны. Все каменные дома в станице были приспособлены к обороне и имели постоянные гарнизоны. Многочисленные доты из камня, бетона и дерева, окопы, пулеметные, орудийные и минометные площадки, всевозможные укрытия для людей и техники дополняли и усиливали оборону станицы.
Заграждения были устроены лишь на основных направлениях, и плотность их была незначительной. Противник, по-видимому, рассчитывал на естественные преграды, которых в этом районе было много. Достаточно сказать, что вдоль позиции протекали три реки — Адагум, Вторая и Шибик, преодоление которых усложнялось наличием заболоченных пойм.
Такова была позиция противника у Крымской, к которой во второй половине марта вышли войска Северо-Кавказского фронта.
Задачу прорыва этой позиции командование фронта возложило на 56-ю армию, войска которой должны были прорвать оборону на участке севернее и южнее шоссейной и железной дорог Краснодар — Крымская, уничтожить противостоящего противника и овладеть станицей Крымской.
4 апреля армия приступила к выполнению задачи, но успеха не имела. После десятидневной подготовки армия вновь перешла в наступление, но и на этот раз не добилась никаких результатов. Противник сосредоточил здесь крупные силы и занял прочную оборону. К тому же его авиация, базировавшаяся на постоянных аэродромах, использовав временный выход из строя большинства наших полевых аэродромов и достигнув благодаря этому господства в воздухе, сковала действия наших войск, непрерывно нанося удары по их боевым порядкам. В эти дни авиация врага делала по 1500–2000 самолето-вылетов в день.

Ещё раз вчитайтесь в эти строки :
«В эти дни авиация врага делала по 1500–2000 самолето-вылетов в день!»

Попросту говоря люди и техника были стёрты фашисткой авиацией с лица земли.
Ни братской могилы с захоронением останков дедушки ни хотя бы приблизительного места его гибели никогда не существовало.
Долгие годы бабушка лелеяла надежду, что он жив или был жив, находясь в плену, тщетно искала его сослуживцев или свидетелей его гибели, в том числе посредством популярной тогда радио передачи.


IX.


Планируя рассказ о родственниках с папиной стороны и сделав отступление от главной сюжетной линии, а именно о любви моих родителей, я и сама не предполагала, что он окажется таким долгим и подробным. Но я все же надеюсь, что не утомила своих многоуважаемых читателей его излишними подробностями.

«Только у любимой могут быть такие необыкновенные глаза.. «
Мотив этой песни преследует меня повсюду, время от времени возникая в моем внутреннем звуковом пространстве.
Мамины глаза действительно ещё до недавнего времени обладали каким-то особенным магнетизмом. Глядя ей в лицо собеседник видел прежде всего эти живые , полные огромной любви ко всему Божьему творению, любознательные, иногда печальные, иногда иронично-насмешливые, огромные, серо-голубев глаза. Так было в юности, в годы зрелости, сохранялось и до недавних пор...
До того времени, пока мама оставалась здорова...
Мужчины, которым я была не безразлична, а вернее сказать любили меня, тоже становились пленниками маминого очарованиях, зачем-то сравнивая нас. И результаты их сравнений были не всегда в мою пользу:))

Со вчерашнего дня мамины глаза -единственное средство коммуникации между нами. Слова она уже не в состоянии произносить целиком. Ей с огромным трудом удаются только первые слоги. Она уже вторые сутки пребывает в каком-то безумном, тревожно-испуганном, полузабытьи-полусне, постоянно всплескивает слабыми дрожащими руками, часто трогая себя и покрытую ковром стену, стеная и выкрикивая время от времени иногда остающиеся мне непонятными просьбы. Я тихонечко трогаю её за руку и она вздрагивает так, как будто её ударила молния, отчаянно-дико распахивает глаза и тотчас же пытается ими мне что-то сказать, вернее попросить. «Мамочка, что ты хочешь?»,- говорю я ей. «Води, води...»,- шамкает сухим судорожно перекошенным ртом мама .
« Водички», вторя понимаю её желание я и пою её. Она судорожно тянется навстречу бутылочке, желанная жидкость вливается ей в рот и она делает два движения головой влево и вправо, для того, чтобы влага равномерно смочила ей горло и уже только потом спазм едва заметного глотка искажает мамино лицо...

Времени у меня, нас с мамой почти не осталось... И я перескакиваю через огромный пласт событий продолжительностью почти в двадцать лет, в котором останутся переезд бабушки Маши с папой из Киргизиив в Сумы, куда её после освобождения города пригласили родственники погибшего мужа, более чем двадцатилетняя служба в управлении НКВД в большом сером здании по улице Кирова в районе
« Военкоматской горки», получение маленькой комнатки в двухкомнатной коммунальной квартире в « Сером доме» напротив магазина « Океан», папино спартанское детство, проведённое в круглосуточных детских садах и бесконечных летних лагерных сменах Барановских пионерских лагерей в то время, когда бабушка находилась в заработанном её отпуске в какой-нибудь Ялте или Гурзуфе, в Хосте или Сочи или на худой конец в Пущеводице, учеба папы в 4 школе, которая тогда была исключительно школой для мальчиков. Девочки присоединись к ним только в старших классах, папины дворовые друзья и товарищи, наконец-то учеба в артучилище, прибытие к месту несения офицерской службы и... встреча с моей мамой. Ах, нет , - ещё нескончаемые бабушкины записки, написанные бабушкиным крупным почерком с наклоном влево на страничках книг, обратной стороне фотографий и просто на обрывках тетрадных листочков примерно следующего содержания:
« Вадик, разогрей суп в белой маленькой кастрюльке на плите. На второе гречневая каша и котлеты...“

Будучи целиком и полностью продуктом воспитания своей мамы,
спасшей ему, крохотному, жизнь бегством из оккупированной родной Одессы, вырастившей его одной без участия отца и привившей ему за это чувство вечного долга, любя её, свою Мушеньку, без памяти , мой папа всё же оказался с ней в состоянии конфликта..., потому что полюбил другую женщину, мою маму.
А мама совершенно не отвечала представлениям Марии Гаврииловны о её предполагаемой будущей невестке.
На эту роль планировались множество других кандидаток: генеральская дочка, московская подруга папиного детства и даже приглянувшаяся бабушке продавщица ЦУМа, любезно отложившая ей до завтра кофточку.
Но только не эта дерзкая сельская девчонка !

... И вот она стоит у колонки и весело щебечет о чем-то со своими подругами, отряхивая влажными ладонями запылённый край своего белого штапельного платья в крупных голубых горошинах.
« Девушки, у вас в колонке вода вкусная ?»,- спрашивает городская дама нарочито - приветливым голосом .
Девчата бойко отвечают, но опасливо , хотя и с нескрываемым любопытством отступают в строну...
Мама остаётся сама не осознавая этого первый раз один на один со своей будущей свекровью ,чтобы принять неравный бой...
Монолог мамы Вадима Сергеевича содержал убедительные аргументы, среди которых...
Но именно тут я должна признаться, что я слегка слукавила, говоря, что у моей мамы на момент встречи и знакомства с папой не было молодого человека. Он был. Высокий блондин, спортсмен, обладатель тоже на удивление хорошего голоса, гитарист и просто отличный парень старший сержант Анатолий Пашкульский, отслуживший срочную службу в Новобогдановской военной части и отбывший в родной Мариуполь.
Активная поначалу переписка двух когда-то небезразличных к друг другу людей со временем практически сошла на нет. С маминой стороны причина была очевидна, а что же происходило в личной жизни Анатолия так и останется загадкой ...

Буквально за несколько часов до приезда Марии Гаврииловны в военном городке вдруг внезапно появился и он!
То ли для того, чтобы на равных правах уже демобилизованного солдата пожать руку бывшему командиру или чтобы встретиться с мамой и поговорить с ней об их совместных планах на будущее или просто, чтобы взглянуть в глаза появившемуся в его отсутсвие сопернику.

Такое стечение роковых обстоятельств внесло существенный переполох в размеренную жизнь небольшого горизонта. Болельщики и сочувствующие разделялись на два лагеря. Одни активно поддерживали Анатолия , другие делали ставку на отношения с Вадимом Сергеевичем. Командир части участливо намекнул маме, что Мария Гаврииловна дама с нелегким характером, но Вадим парень надежный и на него в жизни можно положиться.
Ну а буфетчица было снова встрепенулась, наверное, решив для себя, что шанс выдать замуж её племянницу из Мелитополя опять забрезжил на горизонте и стала отговаривать маму встречаться с городским парнем ввиду того, что он сельской девушке не может быть парой.

А что же сам Вадим Сергеевич ? Где был он, когда страсти, связанные с его возлюбленной и ним самим разгорелись до такого накала ?
Он с группой других офицеров дежурил несколько дней в кустах на трассе Москва - Симферополь в ожидании командующего одесским военным округом. Разведка «донесла» о его предполагаемом визите в соседнюю воинскую часть и у командира Новобогдановского гарнизона появилась идея перехватить руководство, для чего и был послан молодой лейтенант ничего не ведавший о приезде соперника в часть.

В подобной ситуации бабушке Маше было от чего всполошиться. И она коршуном набросилась на молодую, по её мнению, кокетку, говоря о том, что приличная девушка не позволит себе крутить голову одновременно двум парням!
Мамина гордость была задета и она торжественно пообещала ... оставить обоих, что и сделала впоследствии.

Время шло. Успокоенная Мария Гаврииловна укатила домой в Сумы. Молодой человек по имени Анатолий Пашкульский тоже как-то сам по себе исчез с горизонта описываемых событий. Мама продолжала ходить на работу, якобы не испытывая желаний увидеть папу... Так по крайней мере рассказывала мне она сама.
И тут свою роль ангела хранителя их любви сыграло одно доброе сердце ... Сердце какого-то небезразличного, оставшегося для меня неизвестного к судьбам влюблённых коллеги, который в устной форме пригласил обоих на свидание к железной дороге, передав папе приглашение якобы от мамы , а маме якобы от папы. Что последовало затем ...?
Недоумение, нетерпимость, выраженная возможно следующими словами: « Говори, ты же приглашал / ты приглашала!»
Удивление, смех, радость , слезы...
Папины слезы! Папино признание :
«Я без тебя жить не могу ! Я дышать без тебя не могу…»

Х.


Простите за скомканность , за скудность красочных эпитетов .
Я так хотела успеть дописать и
кажется успела...
Медбратья « скорой» , которую я вызвала в 22.00 оказали последнюю возможную помощь и сказали, что моя мама уже агонирует и до её кончины осталось несколько часов ...
Моя преданная подруга Валя, разделившая со мной эти страшные часы и я в наивной, но твёрдой Вере и Надежде облегчить мамин уход уже прочитали все возможные в этой ситуации молитвы и летания.
Моя рука последние 4 часа не отпускает мамину сильно похолодевшую руку, а губы все время шепчут:» Господи, пусть тем ангелом , который встретит её новопредставившуюся душу, будет душа моего папы и пусть покидая этот мир она услышит:
«Только у любимой могут быть такие необыкновенные глаза..»



Пролог:
Стрелки маминого старенького будильника на тумбочке около её кровати, который она всегда так старательно заводила по вечерам , остановились на цифре 4:17. Сами.