Из Чарльза Буковски - после песчаной бури

                Чарльз Буковски


                после песчаной бури

       слажу со скамьи в парке после песчаной бури что бушевала
       в Эль-Пасо всю ночь
       и направляюсь в библиотеку
       я чувствовал себя довольно комфортно хотя у меня было меньше
       двух долларов
       и я был один в целом мире
       похудевший на 40 фунтов.
       а чувствовал себя почти что приятно
       открывая экземпляр обзора в Kenyon Review за
       1940-й
       и поражаясь гениальному способу той
       профессуры что пользовалась языком позаимствованным одним у другого
       чтоб каждый из них мог отвечать как истолковывать литературу.
       я почти понял их сарказм и юмор,
       но не вполне: зависть одного профессора к другому
       была весьма тошнотворной и
       и раскалённой как красная сталь; но в то же время я завидовал
       неспешности и безопасной жизни этих языка и литературы
       развивающихся для них: места эти надёжные
       мягкие и узаконенные.
       я знал что я никогда не смогу писать или жить
       в такой же манере, и всё же я тогда почти что хотел быть
       одним из них.
       я положил журнал и вышел на улицу,
       посмотрел на юг север восток запад,
       каждое направление было ошибочным.
       я стал прохаживаться.
       то что я чувствовал это то что язык,
       используемый правильно,
       может быть ярким и превосходным но
       кроме того я ощутил более важные вещи
       которые мне пришлось освоить в
       первую очередь.


      From "Sifting Through the Madness for the Word, the Line, the Way"


 Примечание:
              40 фунтов = 18 кг 
               
              Kenyon Review - литературный журнал, выпускавшийся в штате Охайо с
 1939 года, ставший весьма популярным

                09.04.19   
               


               





        after the sandstorm

coming off that park bench after the all-night
sandstorm in El Paso
and walking into the library
I felt fairly comfortable even though I had less than
two dollars
was alone in the world
and was 40 pounds underweight.
still it felt almost pleasant to
open that copy of the Kenyon Review in
1940
and marvel at the brilliant way those
professors used the language to take one another
to task for the way each interpreted literature.
I almost appreciated their humor and sarcasm,
but not quite: the professorial envy for one another
was a bit too rancid and
red-steel-hot; but at the same time I envied the
leisurely and safe lives that language and literature
had evolved for them: places safe and
soft and institutionalized.
I knew that I would never be able to write or live in
quite that manner, yet I almost wanted to be
one of them then,
at that moment.
I put the magazine back and walked outside,
looked south north east west
each direction was wrong.
I started to walk along.
what I did sense was that language
properly used
could be bright and beautiful but
I also sensed that there might be
some more important things I had
to learn
first.